Мои университеты

Мужчина думает одним местом. Руководствуется своим мужским умом. Гений места состоит в том, что мужчина в итоге оказывается прав.

Женский ум короток, в отличие от мужского. Так уж и быть, польщу. О чем думает женщина, когда речь заходит про секс? Она думает, что за этим что-то последует. Либо предательство, либо замужество. Женщина дробит свое желание на тысячу мелких соображений, тянет время, держит чеховскую паузу. Женский ум тоже удлиняется в момент возбуждения, хотя об этом мало кто догадывается. А что думает мужчина? Он думает: секс. Длина мысли очевидна. Не задерживаясь на промежуточных станциях, мужская мысль отправляется прямо к месту назначения.

Мужчина целится в небо. И попадает, как правило. Так уж природой устроено.

Женщина сомневается: а вдруг это просто эрекция. Вдруг это не к ней, а так, вообще. Подозревает в неискренности. Выменивает секс на отношения, на бусы, на гарантии безопасности. Обдумывает, как много ей надо успеть, пока мужское намерение — вот оно, прямое и твердое. Что упало, то пропало.

На самом деле нет ничего честнее мужского желания. Физиология не дает шанса мужчинам быть неискренними. А мы всегда можем наврать, улизнуть, уйти от ответственности. Это не я, это он виноват. Вот из-за этой возможности предаться рефлексии (то есть скрутить динамо), которую дает женщине ее тело, мы упустили мировое господство. Бог не доверяет нам в полной мере. Вертикаль мужской власти, установленная им совершенно тоталитарно, без всяких выборов и голосования, призвана обеспечить воспроизводство детей и генерацию нужного количества любви. Иначе Бог не допустил бы такой гендерной несправедливости. Устремленность мужчин ввысь, в мир идей и смыслов символически отражена в физиологии. Все продумано там у них, наверху.

Плетью обуха не перешибешь, поэтому приходится пристраиваться к вертикали власти. И я, как завзятый конформист, перешла на сторону сильного. Встала на сторону мужчин. В один прекрасный день (я даже помню число) я сделалась предательницей своего пола, ренегатом и паршивой овцой в стаде. Это очень непростой шаг. Женская идентичность — великая сила. Она не дает нам пропасть по одиночке в моменты, когда «он не звонит уже второй день, он меня бросил?», поит и кормит спасительной мыслью «он подонок, все они подонки», избавляет от боли и чувства вины, питает нас подругами на все случаи жизни —для шоппинга, лифтинга и телефонного токинга. Встав на мужскую сторону, всех этих бонусов лишаешься раз и навсегда. Взамен получаешь всего лишь одно. Одного — мужчину. Не много-то и нужно для счастья.

Теперь, когда враг у ворот и объявляется всеобщая женская тревога — у него любовница?! — я выхожу из города и двигаюсь в сторону лагеря противника. Выкидываю белый флаг.

— А если это любовь?

— Какая любовь, если скотство? Желания свои надо контролировать!

— Зачем? — продолжаю я размахивать тряпицей.

— Затем, что мы не животные. А мужики все время как животные.

Животное загнано в клетку. Скребется и скулит, потом перегрызает замок и убегает на волю. Вот результат типичной женской стратегии, которая приводит к безбрачию, бесплодию и безденежью по итогу.

Моя ренегатская тактика привела к тому, что подружки стали припрятывать от меня своих мужчин. Утратив доверие среди родного, хотя и прекрасного пола, я неожиданно обрела союзников в диком мужском стане. Родник подруг поиссяк, зато добавилось друзей. Я вдруг сделалась наперстницей любовных тайн, доверенным лицом, инсайдером (и что, вы все, бабы, такие?), наблюдателем за процессом крушения браков (ты же понимаешь, что это уже умерло?), я в курсе желаний и в ряде случаев знаю имена объектов. Побочный эффект ренегатства — неожиданно этим объектом становлюсь. А вовсе не боевым товарищем. Но пока удавалось выкручиваться.

Если спрашивают, даю советы. Да, уйти, да, ничто не оправдывает, если умерло, да, признаться, да, позвонить, да, она ждет, я точно знаю. Хотя я, например, точно знаю, что не ждет. Женщина, даже если и перебежчик, подругой мужчине не станет. Правды всей ему не скажет. Но сил прибавить сможет: та, которая не ждала, в итоге сдалась. Женщина сдается, если перед ней — прямое и явное мужское желание. Странно, что мои новые друзья до сих пор не в курсе.

Я также заделалась гуру среди соплеменниц, которых не испугала моя откровенно промужская позиция.

Подруга, важный редактор, снималась для журнала.

— И этот фотограф так на меня смотрел. Как думаешь, что ему от меня надо?

— Ему надо.

— Денег?

— Нет, трахнуть тебя.

— Зачем ему? Для денег?

— Ты дура?

Съемка получилась. А все потому, что модель согласилась, дала спокойно поработать фотографу.

Еще одна, на пороге развода, сомневается:

— Он сказал, что надо поговорить. Но потом трахнул меня. Как думаешь, что это значит? Что он имел виду?

— Ничего. Трахнуть тебя.

— А может мне с ним поговорить?

— Нет, лучше трахнуть.

— А что потом?

— Ты дура?

Не разводятся. Она беременна вторым.

Еще я пишу эсэмэски за подруг. О, если бы можно было привести здесь список людей, которые получали мои тексты. Он, поверьте, будет не хуже, чем список колумнистов Колесникова, а отчасти даже... Но неважно, впрочем. Интересна литературная практика.
Писать эсэмэс — дико трудная задача, если не знаешь, чего он хочет. Но казачку засланному все просто.

— Говори, что писать, ты же писательница!

— Просто хорошее, доброе что-нибудь пиши.

— А может, с юмором, пошутить как-нибудь? У него же есть чувство юмора.

— С другими чувствами это чувство не совмещается. Сбивает с ритма. Острить будешь со мной, а ему пиши как есть. Что он хороший.

— Но он же сволочь! Он подонок и гад! И вообще не понятно, чего он хочет.

— Как раз понятно.

— То есть писать про секс?

— Нет, про секс лучше не надо.

Что может женщина сказать мужчине про секс? Только одно. А... о... э... ы.... В этом месте бойкое перо автора дернулось и выпустило кляксу. Действительно, каких слов про секс ждет и хочет дождаться мужчина от женщины? Стала перебирать варианты. «Еще»? Нет, слишком агрессивно, он после этого «уже» еще не пришел в себя, а тут с продолжением лезут. «Когда»? Но это не про секс, а про контроль.

Позвонила подруге.

— Может быть: «Мне так нравится твой?»

Отвергла как пошлость.

Позвонила другу. Он, имеющий богатый опыт общения с профессиональными женщинами, тут же выдал вариант из арсенала гамбургских проституток:

— «У меня не было никого лучше тебя». Поверь мне, на это ведутся даже самые умные.

Отвергла. Именно что проститутки. У хорошей-то женщины разве была возможность сравнивать? Разве мужчина простит ей такой сравнительный анализ?

Заметка подошла к концу, а финала все не было. Текст зашел в тупик, однако на мое авторское счастье появился свет с другого конца тоннеля. Свет принял форму одного из пионерских колумнистов, человека многоопытного и умудренного. Даже культового. В порыве откровенности (необъяснимом, надо сказать) я изложила ему все трудности перевода с женского на мужской.

— Думаете, мужчине легче сказать женщине про секс?

— Так вот в чем дело! — поразилась я ясной этой мысли.

Мы мигом сообщили Андрею Колесникову, случившемуся рядом, что финала у статьи нет, не будет и быть не может. Потому что нечего говорить. Действовать надо.