Ода
еде:
лучшее

Работа пионера

Мудрый Наохиро Такахара и другие мудрецы (из лучшего)

( 1 голос )

12 декабря в 16:41

Весна вдохновила синекрылых соек, и они благодушно защебетали в зарослях дикой сливы. Первые муравьи, проснувшись после долгой зимы, поползли по ветвям к робким еще цветам прильнуть к их сладостному нектару. Легкокрылые бабочки приветствовали весну изощренным танцем под нежным ветерком, принесшим запах абрикоса с далекой Окинавы.
Щедрая солнечная богиня Аматэрасу раскинула во все стороны свои теплые лучи. Кудрявые облака плыли по пронзительной синеве вечного неба, чтобы укутать еще не прогревшуюся снежную вершину великого Фудзи…
Мудрый поэт Наохиро Такахара вышел на залитое солнцем крыльцо своего дома, почувствовав, как бережно дарят свое тепло босым ногам доски пола. Мудрый Наохиро Такахара внимательно оглядел все вокруг. Он видел далекие голубые горы и дорогу неподалеку, по которой ехали в телеге, запряженной волами, крестьяне по своим важным делам. Он наблюдал, как синекрылые сойки машут крыльями и щебечут в зарослях дикой сливы, как муравьи ползут вверх по веткам к первым цветкам. Такахара узрел и бабочек вблизи, и облака в невообразимой небесной дали. Поэт сел на колени, долго и задумчиво разглядывал вечные образы в своем саду камней, столько же времени провел, наблюдая за хладноструйным ручьем за небольшой запрудой, в которой блистали на солнце золотые рыбки.
Мудрый Наохиро Такахара понял, что сейчас родится танка. Он хлопнул в ладоши три раза. Тотчас же на зов явился верный слуга, проницательный Ёсито Окубо.
– Слушаю твои приказания, мудрый поэт Такахара-сан, – произнес Ёсито Окубо.
– Мой верный Ёсито, – сказал поэт Наохиро Такахара, – принеси, не мешкая, все необходимое для письма.
– Будет исполнено, Такахара-сан. Мои ноги уже бегут быстрее ветра в комнату, где хранится все необходимое для письма, – доложил Ёсито Окубо и неслышно исчез.
И не успело вдохновенное сердце поэта пробить шестнадцать раз, как верный слуга аккуратно положил у колен мудрого Наохиро Такахары четыре листа бумаги, пузырек с тушью, сосуд с мелким песком и кисточку для письма. Поэт поблагодарил слугу и отпустил.
Он еще раз внимательно осмотрел все вокруг, не упуская ни единой детали. И сосредоточился. Потому что главное в сочинении танка, это сосредоточиться. После чего аккуратно опустил кисточку в тушь и вывел на бумаге первый иероглиф. Изображение на бумаге получилось очень красивым. В нем были мудрость, вдохновение, полет мысли, неподвижность камня, скорость резвого скакуна и плеск морской волны. Вот какая танка родилась, когда тень от ближайшей сосны коснулась чела поэта.

Рис благородный сварен,
Горошек потушен и смешан
С рисом в нежных объятьях
И соевый соус добавлен немного.
Вот и пришла весна.

Мудрый Наохиро Такахара полюбовался танкой. Присыпал песочком, чтобы ненароком не размазать. И понял, что на этом сегодня не остановится. Вторая танка получилась не хуже первой.

Печень коровы очищена, вымыта
Ей предстоит встреча
С острым ножом и перцем
Не менее острым.
А после с мукой все обжарить. Чудесна природа.

Третья танка не заставила себя долго ждать.

Печень готовая предается сладостной
лени. Важные мандарины
Спешат ненадолго окунуться в то же
Горячее масло.
А птицы летят в поднебесье.

А где третья, там и четвертая танка.

Рис благородный на теплое блюдо
Ложится. Сверху его согревает печени слой.
А на печень льют свою сладость мандарины.
И соевый соус.
Аматэрасу, храни микадо.

Прошло три дня, когда мудрый Наохиро Такахара вышел из сосредоточения и велел верному Ёсито Окубо седлать коня. Аккуратно сложив написанные танка в футляр, Накахара отправился по дороге на Сидзуоку к мудрому сенсэю Хироси Кийотаки.
Через два дня, полные приключений, Такахара оказался у порога дома Кийотаки. Сняв сандалии, поэт ступил на циновку и воскликнул:
– Привет тебе, светоч мудрости, уважаемый мастер Кийотаки-сан.
– И тебе здравствовать, великий поэт Такахара-сан.
– Я привез несколько новых танка. Не сочтешь ли ты за труд воплотить их в изделиях, которые во всей Японии способен создавать только ты, сенсэй Кийотаки-сан?
Мудрый Сенсэй Кийотаки долго восхищался благозвучием танка и с удовольствием принялся за работу, распрощавшись с поэтом. Он поместил в крепкие тиски первое рисовое зернышко. Поставил между ним и своими острыми глазами увеличительное стекло, сделанное голландскими варварами, и вооружился острым и тончайшим, как паутина, резцом. После чего сосредоточился. Согласуя свои движения с ударами сердца, мастер Кийотаки принялся вырезать на рисовом зернышке первые иероглифы бессмертной танка поэта Наохиро Такахары.
На второй год работы мастера Хироси Кийотаки случилось землетрясение. Дрожали стены дома, рассыпались мелкие предметы. Кийотаки возблагодарил небо за то, что предусмотрительный слуга Масаси Накаяма прятал каждое зернышко с бессмертными иероглифами танка в небольшую лаковую шкатулку, обитую изнутри бархатом. Иначе произошла бы непоправимая беда.
Прошло еще два года, и Хироси Кийотаки закончил свой труд. И велел предусмотрительному слуге Масаси Накаяме запрягать телегу сильными буйволами, чтобы отвезти легкий, но объемный груз мастеру Масаюки Окано. Что слуга и исполнил, сосредоточившись.
Когда мудрый мастер Масаюки Окано, вооружившись увеличительным стеклом, сделанном белыми варварами из Голландии, прочитал первую танка, уместившуюся на тридцати двух рисовых зернышках, он не мог сдержать восхищения.
– Как удивительно твое произведение искусства, сенсэй Кийотаки-сан! Оно достойно попасть к самому микадо. И при этом сколь изысканны танка, рожденные поэтом Наохиро Такахарой!
– Лестно слышать твои похвалы, сенсэй Окано-сан. Да, только великий микадо даст высшую оценку труду Такахары и моему. А также и твоему, мастер Окано-сан.
И не успел облететь клен, росший в саду у Масаюки Окано, и усыпать землю чудесной резьбы багровыми листьями, как всё было готово облечься в окончательную форму, наполненную изысканным содержанием.
Корова Сёдзи Дзё сосредоточилась и отдала свою нежную печень мастеру Масаюки Окано. Мандариновое дерево Кисё Яно сосредоточилось и отдало свои спелые сладкие плоды.
Мудрый мастер приготовления Масаюки Окано еще раз перечитал все танка, вырезанные на рисовых зернышках, и запомнил их наизусть. Потому что резные зернышки пошли на приготовление блюда для самого мудрого микадо Ацуси Янагисавы, правившего всей страной из своего золотого дворца в Киото. Масаюки Окано сосредоточился и начал…
Через должное время изысканное блюдо было готово. На подушке из отваренного резного риса покоилась нежная печень. Сверху дарили всем аромат и сладость чуть поджаренные мандарины. Масаюки Окано решил дать блюду немного остыть и впитать в себя запахи осеннего сада, хладноструйной реки и вечереющего неба. Он вышел помолиться перед домашней статуей Аматэрасу.
А тут мимо как раз бежала мудрая собака Йохиро Какитани. Она была голодна. Не успело ее сердце пробить два раза, как она сожрала рис с печенью и мандаринами даже особенно не принюхиваясь. И уже потом Йохиро Какитани осознала свою большую ошибку. Она же перед этим, сука, не сосредоточилась!