Честное пионерское

Внезапно и вспять

Внезапно я стал лучше, я стал моложе.
 
В эти смутные времена, в дни великих свершений и солнечного затмения, я остался без смартфона.
 
Один сдал в ремонт, два других, как я думал, запасных, синхронно умерли – не воскресишь.
 
И вот на первые роли выходит маленький телефончик, которому теперь уже, скорее всего, лет восемь: с кнопками, с обновленной батарейкой, без вайфая и джипиэс, с не емкостным, но зато цветным все-таки экраном; прошедший Чернобыль – тоже в качестве запасного –  вдруг бы радиация просочилась в основные, главные на тот момент дивайсы?
 
Активировать это устройство пришлось прямо на Садовом кольце, среди чуждой, недружелюбной толпы.
 
И время повернулось вспять.
 
Я долго смотрел в экран аппарата, пытаясь понять, что делать дальше. Худо-бедно смски принимались, кое-как виднелась электронная почта – но это все. Дальше нужно было убрать телефон в карман и пользоваться им, как телефоном – прикладывать к уху, когда позвонит. После нескольких попыток выйти в интернет, зайти на Фейсбук, поругаться с френдами про Украину, стало ясно: легче доехать домой, запостить какую-нибудь гадость и вернуться сюда, на Патриаршие.
 
Внезапно обнаружилось, что нет ведь синхронизации контактов с Гуглом. В записной книжке мобильника двести номеров, а не 1800, как положено – с учетом контактов Фейсбука и Скайпа. За пару минут пролистал этих людей, вспомнил каждого в лицо. Человек десять уже нет, от них остались только электронные буквы и цифры. Что же дальше?
 
Как, например, вести себя в "Старбаксе" без телефона? Получается, взял кофе и что, глазей по сторонам, провожай девушек и даже женщин своим потерянным взглядом? Люди, девушки и даже женщины подумают, что ты бомж, гастарбайтер в самом низу социальной лестницы и пищевой цепочки, раз нет у тебя устройства, в которое можно спрятать взгляд. Но и доставать то, что у тебя имеется, бессмысленно: никто не поймет, что это  – какая модель, какова диагональ, сколько ядер внутри. Сидишь, озираешься затравленно, пытаешься укротить попытки выйти в сеть, сосканировать какой-нибудь штрих-код, заселфиться на фоне тумбочки с сахарницами и деревянными мешалками.
 
А что там в мире? Как там наши и «ихние»? Кто кого? А погода в Амстердаме? В Ванкувере? Где ближайший банкомат? Какую травму получил Мамаев, как себя чувствует Бейл с кубком Испании в руках? В конце концов, сколько осталось батарейки?
 
Смутное, нехорошее время настало, прямо, проклятые девяностые какие-то. Но тогда все-таки «Эриксон» был вещью: увесистой, с настоящей антенной. Такой и сейчас предъявить нестыдно – винтаж!
 
С другой стороны, как-то сразу прошла боль в колене и плечевом суставе, всего-то через полчаса внезапного кризиса обнаружилась забытая легкость. Вскакиваешь в машину и без всякого GPS и особенно Глонасса летишь по московским магистралям. Интуитивно, как бывало, объезжаешь пробки – навылет, из Москвы.
 
И больше нет никакого Крыма, никакого президента с его ответами на вопросы – блютус в отключке, кнопки заблокированы, код сим-карты утерян безвозвратно. Давишь педаль газа в полной тишине, в информационном вакууме, в сетевой блокаде. Время вернулось, прогресс остановился, жить будем вечно.
 
Буквами и цифрами в записных книжках.  Как минимум.