Честное пионерское

Дмитрий
Филимонов

Матка Боска!

А мне вот нравятся иезуиты. Они такие затейники!

Тут скандал с ними был. Девочки пошли в лес – за ягодами. Прилегли отдохнуть на мягкой травке. И случилось вовсе не то, что вы подумали. Матерь Божья привиделась девочкам. И они побежали в деревню и рассказали взрослым, и взрослые люди решили построить на том месте монастырь. Начали строить. А местные власти пригнали бульдозер и построенное срыли. Люди опять строили. А власти опять срыли. И люди стали жить на стройке, чтобы если бульдозером, то вместе с ними. И мы поехали снимать конфликт. Я, режиссер, оператор, звукач и водитель.

А дело было в западной Белоруссии. Гродненская область. Рядом с Польшей. Приезжаем. Места – невероятной красоты. Сосновый бор по-над речкой на крутом берегу. И вот эта красота исковеркана стройкой. А неподалеку в деревне – ксендз. Главная движущая сила конфликта. Иезуит. Огненно рыжая шевелюра, черная сутана, белый воротничок. Тощий, длинный, нервный – такой Паганини. Только играет на органе. Самодельный орган в деревенском костеле. Старый, скрипучий, потресканный. Иезуит лупит по клавишам, тискает ногами педали, добывая из несчастного инструмента адовы звуки. Пыль в лучах света, рыжее пламя волос. И хор детей-ангелочков. Чудная картинка!

На прощание ксендз вручил нам трехлитровую банку самогона, сломив сопротивление кротким словом: «На то воля Матки Боской». Самогон он гнал сам. В промышленных масштабах. Чтобы расплачиваться с наемными строителями. И мы поехали домой. Я, режиссер, оператор, звукач и водитель. Ну, водитель, конечно, не пил. Три литра! Матка Боска!