Классный журнал

Андрей
Макаревич (признан в РФ иностранным агентом)

Бли недер

Слушаю музыку слов, пробую их на вкус.

Какое прекрасное, например, слово «гоголь» — светлое, гордое, одинокое. Звонкое, как шарик для пинг-понга.

Это, между прочим, не фамилия писателя — это такая птица.

А теперь прислушайтесь к слову «клятва». Старое моченое яблоко на дне бочки. Рядом гуляют «кляуза», «кляп», «клякса», «каляка-маляка». Ну не назовут хорошее дело таким некрасивым словом. Неужели не чувствуете? «Клятва проклятых на Клязьме».

Во дворе клялись по поводу и без повода — это было важной составляющей дворовой жизни. Клялся и я — куда деваться? Любую информацию, вызывающую хоть малейшее сомнение, следовало немедля подкрепить клятвой. Самая легкая форма у нас, интеллигентских детей (мы были в абсолютном меньшинстве), звучала как «клянусь здоровьем своих родителей». У шпаны — «век воли не видать». Если этого оказывалось недостаточно, звучало требование: «Ешь землю!» Земля хрустела на зубах. Ели, давились. Клятва, скрепленная поеданием земли, считалась абсолютной.

Пытаюсь вспомнить: ради чего шли на такие страдания? Ну, например, в подтверждение того, что у папы есть орден Великой Отечественной войны. Или что динозавры были больше слонов. При этом, вынужденно исполняя постылый ритуал, я не мог понять: зачем это все? Вот человек тебе что-то пообещал. Это значит, что он это исполнит — он же пообещал! Меня так учили. А если он при этом еще должен клясться (боже, какое мерзкое слово!) и есть немытую землю, значит, его обещание ничего не стоило? А зачем он тогда обещал? То есть обещание на самом деле не вполне обещание, а вот клятва — самое настоящее обещание и есть! Ерунда какая-то. Зачем так усложнять жизнь?

А теперь интересное. Евреи не дают клятв. Думаете, потому что это такой хитрый пронырливый народ? А вот совсем и нет. Евреи считают, что на сто процентов исполнить клятву может только Всевышний, так как Он всемогущ. Невыполненное же обещание — тяжкий грех перед Богом, ибо сказано: «Человек, который клянется ложно, подвергает сомнению само существование Бога» (Рамбан, комментарии к Торе). На свитках Торы клясться было запрещено. Есть даже такая словесная формула: «бли недер», переводится как «без обещаний». В банковских контрактах, говорят, есть строка, набранная мелким шрифтом, — по поводу того, что на банковские соглашения эта фраза не распространяется.

Вообще, обещание «без обещаний» выглядит с нашей точки зрения странно. Но это вовсе не значит, что оно не будет исполнено, — это просто чтобы не брызгать кровью на бумаги и не рвать рубаху на груди.

В Йом Кипур, который все ошибочно называют «Судным днем» (на самом деле в Йом Кипур тебе уже выносят приговор — судить твои поступки начинают в Рош ха Шана, в Новый год, так что Йом Кипур, скорее, «день оглашения приговора»), первая твоя молитва велит тебе снять с себя все обязательства: предстань пред лицом Бога чистым. Все непросто.

Тут по законам жанра должна бы следовать история из собственной жизни — про клятву, разумеется. Вспоминал-вспоминал — нет такой истории. Никогда никому ни в чем не клялся. Интуитивно. Хотя вру, конечно, — каждый гражданин нашего поколения однажды в жизни давал клятву: «Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия». Ведь до сих пор наизусть помню! Ну и что — исполнил хоть кто-нибудь торжественно произнесенное обещание? Борется, как завещал великий Ленин? Согласно учению Коммунистической партии? А ведь как волновался, как боялся, что не примут, — мне полгода до пионерского возраста не хватало. Не помогли им наши клятвы. Так что прошу вас: не клянитесь, особенно ложно. Лучше просто пообещайте. А еще лучше возьмите и сделайте. Бли недер.


Колонка опубликована в журнале  "Русский пионер" №110. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".