Классный журнал

Алина
Пинская

Как родиться

Надо поговорить. «Не время», да. Но давайте отвлекаться на что-то, давайте не загонять себя в эмоциональную яму. Есть вечные вещи. Поэтому именно сейчас — об искусстве! О художниках, галереях, о покупателях арта и деньгах, в конце концов (интересно же!). О сфере эмоционального потребления с очень высокой степенью витальности.

Просто это моя тема. По образованию, по ежедневной работе, по образу жизни. Ниже — мои мысли в виде быстрых и обрывочных набросков, кажется, обо всем. Широко об узком. Для первой колонки вот так.

Начнем с арт-подготовки.

Искусство — некая общечеловеческая вещь. Сейчас мир стал глобальным, и есть темы, которые касаются всех людей. Но существуют культурные коды цивилизаций. Я, например, считаю себя частью цивилизации европейской, сколь бы ни пытались с обеих сторон Россию от Европы отделить.

Иные полагают, что искусство — это ремесло. Вот прямо вообще нет! Практические навыки — прекрасное подспорье. Их нужно развивать, но если нет «антенны» — все уныло.

О художниках. Ими рождаются. Я так считаю. Хотя сфера искусства допускает и другой вариант. Сейчас ты можешь «сделаться» художником, если включишься в процесс. Вы спрашивали про проблемы художников — это лень и нарциссизм. Считается, что это часто свойственно таланту)).

Насколько опыт художника важен при создании работы? Молодые художники, как все знают, бывает, выстреливают ярче маститых. Да, понятие «свежести» сложно переоценить. Молодые ярче ощущают дух времени, интенсивнее проживают эмоции. Но «антенна» — uber alles! Она не зависит от возраста. Не имеющие ее взрослые художники часто производят техничный продукт, не более.

А что с соответствующим образованием? В России все грустно. В нашей системе художественного образования существует гигантский разрыв между закостенелыми академическими вузами и теми, кто учит современному искусству. Это две разные планеты. В нашей географии художнику идеально было бы отучиться и там и там. Вообще, образование необходимо. Есть, конечно, самоучки в деревнях, но это отдельный мир наивного искусства. Отдельное ответвление. Только развитие дает движение. Люди любят вспоминать про Баския с его дикой примитивистской манерой. Да, самородок, но он был насмотренным с раннего детства и прекрасно ориентировался в истории искусств.

Галерея — важный связующий элемент. Искусство рождается в мастерской. А точнее — в голове художника. Галерея же лишь проводник между художником и аудиторией.

Искусство без галерей — это возможно? Теоретически — да. Но художники должны продавать свои работы, чтобы жить. Галереи есть ключевая составляющая в арт-экосистеме. Менеджмент, выставки, ценообразование — все это задачи галереи и никого другого. Художник и галерист нужны друг другу. Это взаимодополняющие отношения. Кураторство, но не творческая опека.

Галерист вовсе не должен быть художником. Как раз мой случай: юношеские опыты быстро закончились пониманием, что не мое. Если задумываешься о том, «быть или не быть художником», значит, ты не художник. Думаю, у настоящих художников просто нет выбора. Я люблю разглядывать чужое искусство и распознавать дар других. Это то, что мне всегда было интересно. Галерист — это такая сложная смесь творческого и менеджерского. Прежде всего он должен уметь оценить талант других. Для меня ключевое слово — «вкус».

Кратчайший путь художника к деньгам есть галерея. Вопрос о том, что первично — искусство или деньги, — немного из дешевой пропаганды. Деньги — то, без чего арт не двигался, не развивался никогда. Это стимул для любого мастера, мерило умений и заслуг. И как раз галерея призвана формировать цены, работать на растущие доходы творческой единицы, соотносить это с потенциалом художника, заниматься в том числе умным маркетингом своего подопечного. Помимо этого, есть круг собственных задач, как то: присутствие в медиа, взаимодействие с музеями и аукцио-нами, критиками, образовательная активность, меценатство.

Теперь о потребителях арта. Все для них. Ценители-покупатели в большинстве своем не профи. И тут важны их насмотренность, знание теории. Это в какой-то степени заменяет образование, и зрители способны отличить хорошее искусство от плохого, от просто хайпово-модного.

Кто-то из художников заботится об аудитории, желая гарантированно «быть понятым», кто-то относится к публике с пренебрежением, мол, зачем объяснять «дураку-зрителю» (это выражение одного художника), пусть сам поднатореет, тогда все поймет. Задача же галереи — правильно лавировать в этой ситуации, чувствовать обстановку. Невозможно, чтобы талантливого не заметили, не покупали. Это лишь недостаток коммуникации — нужно организовать правильную подачу для аудитории.

Художники очень не любят корректировки, будь то экспозиция или работа, скажем, с прессой. Здесь у музейщиков больше свободы — они могут отдать все на откуп художникам. А галерее нужно думать и о зрителе-покупателе.

К сожалению, неграмотность и невежество — вечные спутники человечества. Невежество не может не воспринимать современное искусство в штыки. Люди в целом несвободны и агрессивны. Человеку вообще не нравится непривычное. Поводом выместить агрессию может стать «Глина», а может чей-то внешний вид. Так устроена человеческая психика. Тем благороднее популяризация искусства, как и любая образовательная деятельность.

Искусство — проводник в человеческую душу. Но это весьма элитарная история. Мы сейчас не о материальной составляющей. Есть уровень допуска, и каждый сам решает, хочет ли он проникнуть в этот мир. Воспринять многослойность смыслов и изобразительных средств может не каждый: человеческому глазу и мозгу нужно пройти определенный путь. С жутким «я тоже так могу» периодически сталкиваешься. В основном же все, кто приходит в галерею, давно прошли эту стадию. Но все равно попадаются декораторы, берущиеся за кисть, чтоб организовать «необходимое пятно» в интерьере, а иногда и, пуще того, сами заказчики…

Есть ли вещи в искусстве, которые мне непонятны? Разумеется, как, думаю, и всем людям на планете. Есть что-то, что я не люблю. Но я не отношусь к воинствующим «народным мстителям», чтобы категорически не принимать. «Пусть расцветают все цветы».

На стадии «рождения» работы галерист может лишь немного направить художника, к примеру, в вопросе формата и техники. Такое было в моей практике неоднократно. В остальном все зависит от творца, которым, как мы уже говорили, рождаются.

История демонстрировала нам разные обстоятельства «рождения» искусства.

В эпоху Ренессанса правители патронировали его, вкладывая большие средства. Художники, вписываясь в идеологию своего времени, создавали вместе с правящими элитами великие произведения. В период барокко — аналогично. Стиль барокко вообще родился как политический инструмент.

В США в 50-е произошел расцвет абстракции — в нее инвестировали, она стала символом нового послевоенного искусства.

Противоположная история — наши художники советского андеграунда, творившие вопреки. В абсолютно неадекватной обстановке они создавали качественное, умное искусство. Как могли. Это очень драматичное время. Фильм Ольги Свибловой «Черный квад-рат» повествует о той эпохе.

Соцреализм же, будучи официальным стилем, тоже порой производил шедевры. Но в истории искусств они, к сожалению, остались экзотикой. Тем интереснее случай Михаила Чернышова. Его искусство абсолютно вписывается в международный контекст. Он — один из самых прогрессивных художников своего времени: первый перформанс в СССР, первая концептуалистская работа, большеформатные минималистские абстрактные холсты в самое застойное время, первый пример стрит-арта среди российских художников. При этом многое невозможно понять без привязки к его биографии, к жизни в Советском Союзе.

Что нам даст нынешняя ситуация, остается лишь гадать. Кто-то говорит, что «когда танки стреляют, музы молчат», кто-то считает наоборот.   


Колонка Алины Пинской опубликована в журнале  "Русский пионер" №108. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".