Классный журнал

Павел
Астахов

Где все находится

Созовет друзей и соседей и скажет им:

порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу.

Евангелие от Луки 15:6

Мы все регулярно что-то теряем и при этом часто сетуем на то, что кто-то без нашего ведома что-то очень нужное в данный момент куда-то запрятал (переложил, убрал, унес, взял), обвиняя этого неизвестного или известного (муж, дети, жена, теща, родители и другие домочадцы) в пропаже, дабы не признаваться в собственной рассеянности и забывчивости. С каждым из нас происходили и совсем уж необъяснимые пропажи и находки, которые иначе как мистическими и не назовешь. Я помню, как исчез у моего среднего сына, когда ему было всего четыре года, любимый плюшевый кролик и никто во всем мире не смог его отыскать… Так и считаем мы до сих пор, что кролик обиделся и просто сбежал от нас в другое измерение. У некоторых моих клиенток так исчезали мужья со всеми вещами и чемоданами. К тому же эти мистические исчезновения совпадали с закрытием всех счетов и их обнулением. По моему убеждению, человечество вообще больше теряет, чем находит, и все заняты поиском этой «черной дыры», где скапливаются все человеческие пропажи… Много ответов на самые сложные вопросы пропаж можно найти в фантастических лентах типа «Полтергейст», «Полтергейст-2», «Полтергейст-3» и т.п. Однако для себя в какой-то момент моей жизни я нашел самый верный способ получить ту самую необходимую сверхъестественную помощь в поисках пропавших вещей, потому что без нее точно не обойтись в ситуации их мистического исчезновения.

Каждый день по утрам я молюсь Иоанну Воину, помощнику в скорбях и житейских обстоятельствах. Еще к этому святому обращаются с просьбой об отыскании украденного или потерянного, и я уже не раз просил его о подобной помощи. По Божьей милости святой отвечал на молитвы, и теперь даже мой младший сын точно знает, что если что-то потерял (а теряет он постоянно), то надо помолиться Иоанну Воину и вещь найдется. В какой-то момент я стал записывать эти истории, чтобы самому их не забыть, а сейчас готов с удовольствием ими поделиться.

Однако сначала немного расскажу об этом святом человеке. Иоанн Воин жил в IV веке нашей эры и служил в войске римского императора Юлиана Отступника. Он был вынужден участвовать в гонениях на христиан, которые с подачи Юлиана велись повсеместно, но лишь притворялся, что исполняет приказ императора, а на самом деле помогал своим единоверцам, предупреждая их об облавах и способствуя побегам из тюрем. Впрочем, он был милосерден не только к христианам, но и ко всем бедствующим: посещал больных, утешал скорбящих. Узнав о тайной деятельности Иоанна, император приказал заключить его в темницу и впоследствии казнить, но в 363 году Юлиан погиб в сражении, и Иоанна Воина освободили из-под стражи.

Известно, что святой дожил до глубокой старости, а через много лет после кончины и канонизации, когда люди искали его могилу для поклонения, Иоанн явился одной благочестивой вдове и указал ей место своего погребения. После этого его мощи были перенесены в церковь апостола Иоанна Богослова в Константинополе и доныне считаются чудотворными. Однако на этом дело не закончилось. К той самой вдове однажды забрались воры, но едва начали осматриваться в доме, как увидели воина в древних доспехах. Испугавшись, они сразу же убежали. Спустя некоторое время их заела совесть, так что грабители вернулись к женщине с раскаянием. Когда им показали икону Иоанна Воина, они сказали, что это именно тот человек, который не позволил им совершить кражу. Так и родилась церковная традиция читать молитву Иоанну об обретении украденных или потерянных предметов.

Первый раз молебен Иоанну Воину я заказал в далеком 1999 году. Хотя началась вся эта история гораздо раньше. Когда мы со Светланой только-только поженились, то поселились в квартире у ее мамы. Моя теща, опасаясь воров, в какой-то момент собрала все свои золотые украшения (сережки, колечки, цепочки) в мешочек и спрятала где-то дома. А потом, как водится, забыла, куда положила. Мне она об этом не рассказала, только моей жене по секрету. Думала, что у нее их украли, возможно, даже меня подозревала.

Прошло двенадцать лет. Я купил квартиру, и теща решила перебраться туда, оставив нас в своей. Мы согласились и затеяли масштабный ремонт.

Как раз в тот период мы уже начали ходить в церковь, у нас даже появился духовник, отец Николай Дмитриев, служивший настоятелем в храме Ильи Пророка в Черкизове. Сейчас он уже отошел к Господу, но тогда очень помог нам в жизни, укрепил в трудные моменты, наставил в вере. До того как приехать в Москву, батюшка нес служение в Израиле, в Америке и в Японии. В Токио он подвизался в православном кафедральном соборе Воскресения Христова, который сами японцы называют Николай-до, то есть «храм Николая», так как построен он был в конце XIX века святителем Николаем, первым миссионером православия в Японии.

Пока батюшка находился там, он писал интересные заметки о местной жизни и Японской православной церкви, публиковавшиеся в журнале «Фома». Помню, он рассказывал мне, как подружился со всеми чемпионами сумо, потому что ходил с ними в один и тот же магазин одежды. Обычные японцы по большей части невысокие и худые, а сумоисты — люди крупные, поэтому закупаются чуть ли не в единственном магазине в Токио, где есть подходящие им костюмы и прочее. Там же отоваривался и отец Николай, тоже мужчина немаленьких размеров; так они и познакомились. Кстати, мой старший сын, когда вырос, побывал в Японии и поклонился в храме Николай-до.

Так вот, когда мы стали делать ремонт в квартире, подумали, вдруг найдутся давным-давно затерянные украшения, но сколько ни смот-рели, ничего не обнаружили. И тогда отец Николай посоветовал нам обратиться к Иоанну Воину, объяснил, что он помогает в поиске утраченных вещей. Мы так и сделали, более того, заказали молебен этому святому. А в тот момент у нас как раз дело дошло до старых книжных полок. Я начал разбирать их, протянул руку, чтобы снять книжки, — и вдруг оттуда на меня свалился мешочек с этим золотом.

Я пошел к теще, решил пошутить, говорю: «Знаешь, Люба, решил я тебе все-таки вернуть твои украшения. Бери!» — а сам уже просто хохочу. Она увидела, тоже рассмеялась и обрадовалась, конечно.

Следующий интересный случай произошел в 2006 году, когда мы с женой поехали в Санкт-Петербург на жемчужную свадьбу к крестной нашего сына Арсения. С собой взяли только легкий багаж — походную сумку на колесиках, в которой много всяких карманов. А Светлана, как и ее мама, обычно держит свои украшения в мешочке и, когда куда-то едет, кладет его либо себе в косметичку, либо в дамскую сумочку. Но тут мы собирались в спешке, не было времени сложить все аккуратно, и она говорит мне: «Слушай, возьми мою бижутерию, положи в общую кладь». Я киваю и кладу мешочек в боковой карман этой сумки. Причем запомнил, что положил именно туда. И мы уезжаем.

Приехали в Петербург, разместились в гостинице и, поскольку до вечера еще было время, сходили в Русский музей и в Казанский собор. А вечером начали собираться на праздник, который друзья устраивали в Михайловском театре. Я надеваю вечерний костюм, Светлана — платье. Жена просит: «Дай мне, пожалуйста, мои украшения». А я уже вытащил все вещи из сумки (ну, как обычно, приезжаешь, разбираешь все, вешаешь на вешалки в шкаф) — она стоит пустая. Я беру ее, начинаю рыться внутри — ничего. Пересматриваю все кармашки еще раз — опять ничего. Перетряхиваю всю — никаких украшений.

Спрашиваю Светлану:

— Слушай, а ты забрала, что ли, мешочек свой?

Она смотрит удивленно:

— Нет, не брала.

— Хм… Как же так? Я эту сумку из рук не выпускал, и в номер вроде никто не входил. Но вдруг я не туда положил? Поищу по карманам одежды.

Посмотрел в своем костюме, в куртке — пусто.

— Да ты же вроде этот мешочек в сумку убирал, — говорит жена.

— Но там его нет!

Опять открываю все застежки, показываю: видишь, мол. Затем переворачиваю сумку и буквально вытрясаю все. Оттуда выпадают какие-то монетки завалившиеся, пластинка жевательной резинки, чья-то визитка. Но больше ничего, абсолютно пустая сумка.

В это время звонит наша кума:

— Ну где вы там, когда придете?

Светлана жалуется:

— Прости, что-то никак не могу найти свои украшения, исчезли.

— Ой, — всплескивает руками та, — давай полицию вызывать!

— Да ну, какая полиция, — отмахивается Светлана, — никто же их не крал. Исчезли, и все. Может, по дороге где-то выпали, может, вообще мы забыли их взять.

Я подумал, что вполне могли забыть, да. У нас дома хранятся две совершенно одинаковые дорожные сумки, просто близнецы, и одну я взял с собой, а вторая там осталась. Возможно, по ошибке я запихнул мешочек в другую. Позвонил домой, попросил тещу посмотреть; она поискала, но так ничего и не нашла.

Короче, мы уже совсем не знали, что делать. И тут я предложил жене: «Давай помолимся». Окна у нас выходили как раз на Казанский собор, так что мы встали на колени, повернувшись к нему лицом, и прочитали молитву Иоанну Воину.

Со страхом, с замиранием сердца я снова взял в руки сумку. Я же нормальный человек, понимаю, что чуда не может быть — я до этого все вывернул, вытряхнул. Неужели сейчас — хоп, и украшения появятся ниоткуда? Это же не фокусы какие-нибудь. И все же начинаю опять рыться в несчастной сумке, заново открывать все застежки. А внутри там есть большой карман, он разделяется на пару отделений, и имеется еще маленький кармашек — я уже несколько раз расстегивал молнии, копался в этих карманах, тряс, но что делать. Открываю, по очереди залезаю в каждый карман: один, другой — и… достаю мешочек.

Дальше происходит абсолютно немая сцена. Мы открываем этот мешочек — все украшения на месте. Молча собираемся, молча одеваемся, молча доходим до Михайловского театра. Там нас встречает наша кума. Мы ее поздравляем, и она тут же кидается спрашивать:

— Ну что, нашли свои украшения?

Светлана качает головой в восхищении:

— Да. Но ты не представляешь как! Мы не сами их нашли, кто-то сделал это за нас. Прочитали молитву — и все появилось там, где ничего не было.

Этот случай очень нам запомнился. Помнит его и наша кума, так что, если вдруг заходит разговор о пропавших вещах, она всегда говорит: «А я не забыла, как вы молились Иоанну Воину, и все нашлось».

Через два года после происшествия в Питере мы с женой полетели во Францию. У меня тогда в Париже выходила книжка, перевод романа «Мэр», и мы отправились к нашему издателю, чтобы обсудить детали. Мне было приятно, что «Кальманн Леви», крупное французское издательство с вековыми традициями, само вышло на меня. Причем им удалось это сделать через русскую женщину, переводчицу, которая была замужем за французом и давно жила в Париже. Она нашла меня, сказала, что издательство хочет взять интервью, опубликовать книжку и даже организовать пиар-поддержку. Вот мы и полетели.

Сходили на встречу, дали интервью — все как положено. Потом взяли такси, чтобы вернуться в нашу гостиницу. Подъезжаем, выходим из машины, заходим в вестибюль, раз — а телефона нет. Что делать? Все обыскали — не нашли. Ну, думаем, что ж, если в такси забыли — значит, с концами. Парижское такси весьма своеобразно: некоторые водители запросто могут нагрубить, нахамить и даже выкинуть из машины. У моего товарища была подобная история, когда таксист внезапно расхотел ехать, выпихнул его и скрылся в неизвестном направлении.

Я позвонил на потерянный телефон в надежде, что кто-нибудь возьмет трубку, но оказалось глухо. Затем отправил несколько эсэмэсок на французском и английском языках, мол, «верните за вознаграждение» — и снова тишина. Тогда мы решили помолиться… С нами в поездке был средний сын Артем, после молитвы он снова набрал номер. И тут ему ответил тот самый таксист!

— Я уже дома, но ваш мобильник с собой захватил. Завтра утром привезу его.

— Мы вам заплатим, — попытался сказать Артем.

— Только двадцать евро за дорогу.

И действительно, утром он вернул нам телефон, взял эти двадцать евро за бензин и пожелал нам больше не терять вещи. Удивительный факт, потому что мы не вправе были ожидать такого, особенно от парижского таксиста.

Расскажу еще о нескольких недавних случаях. Во-первых, как-то раз мы снова потеряли мобильник. Произошло это в 2019 году, когда в день рождения Светланы мы отправились в Калининград. У нас есть сложившаяся традиция отмечать ее праздник в Калининграде с друзьями. Приехав туда как раз накануне дня рождения, мы пошли кататься на маленьком катере по местным каналам. Экскурсия прошла хорошо, хотя в тот день было прохладно, дул сильный ветер, и мы озябли даже в куртках. У меня есть привычка при выходе из машины или из любого другого транспорта обязательно посмотреть вокруг, заглянуть в кармашки автомобиля (или самолета), чтобы удостовериться, что никакие наши вещи никуда не завалились. Вот и тут на выходе я везде посмотрел — вроде все нормально.

Мы вернулись в гостиницу, подготовились к приему гостей — ждали их на ночную вечеринку. В полночь Светлана сказала, что, наверное, скоро пойдут звонки, потому что в это время ее телефон уже начинает разрываться от поздравлений. Однако никто не звонил, и это было странно.

Чуть позже приехали наши друзья. Сообщают:

— Света, мы тебе обзвонились, хотели поздравить, но ты не отвечаешь!

Тут она ойкнула, начала искать смартфон, а его и нет.

Позвонили по ее номеру — там лишь длинные гудки. Где мы его забыли? Я говорю жене: «Ну что, давай молиться Иоанну Воину». Помолились. И тут раздается звонок на мой телефон от одного нашего товарища, который живет в Калининграде и с которым мы всегда встречаемся, когда туда приезжаем.

— Слушай, Паш, — говорит он, — мне сейчас позвонил капитан того кораблика, на котором вы катались, он только что нашел Светланин телефон. Тот трезвонит и трезвонит, просто бесконечно.

— Это неудивительно, — засмеялся я. — У нее же день рождения.

Оказывается, ее мобильник завалился куда-то глубоко за сиденье, так что его даже не было видно. На следующий день мы встретились с капитаном, и он отдал нам пропажу.

В ноябре того же года я ездил в Самару. А после этого у меня были запланированы выступления в разных городах, так что, едва вернувшись из Самары и бросив дома большой чемодан, я тут же — уже с легкой дорожной сумкой — отправился в Уфу, а через несколько дней — в Лондонскую школу экономики.

Возвратившись из всех поездок, я решил, что надо бы уже открыть наконец-то чемодан, вещи вынуть, в стирку бросить. Сунулся — а ключа от чемоданного замочка нет. Все обыскал, все перевернул! Одежду свою наизнанку вывернул. Ну все, думаю, потерял ключ. Но где: в Уфе или в Лондоне? Если в Великобритании — это вообще ужас. Стою растерянный, не знаю, что делать.

Ну и как обычно — рецепт у меня один. Опустился на колени, помолился Иоанну Воину, акафист прочитал. И полез снова в сумку, которую, разумеется, уже три раза осматривал. Залезаю — а в кармашке в маленьком целлофановом пакетике лежит искомый ключ. Собственно, там оказалось даже два ключа, причем один из них — погнутый. Вот уж не понял, как это трактовать: как предупреждение, что ли? Мол, сделай милость, не злоупотребляй молитвой-то. Но чемодан я таки открыл.

А в 2020 году случилась история с паспортом. У нас в семье произошло печальное событие: от ковида умер Светланин отец. Мы этого не ожидали, потому что он был хоть и пожилым, но крепким мужчиной, даже в больницу пришел на своих ногах. Однако через неделю его состояние резко ухудшилось, он попал в реанимацию, и, увы, спасти его не смогли. Нам пришлось оформлять все необходимые документы, и для этого понадобилось срочно найти Светланин паспорт, но тот куда-то исчез.

Представьте: у нас и так состояние нервное, грустное, тут сваливается эта беготня с документами, и до кучи еще и паспорт пропадает. Обычно все наши паспорта лежат у меня в тумбочке, в шкатулке, но в тот раз его там не оказалось. А нам срочно в больницу ехать, уже выходить пора. Где же он? Носимся, ищем — нет его. «Стоп, — говорю я Светлане. — Бесполезно так бегать, давай помолимся». Остановились, выдохнули, помолились.

Я опять ящик тумбочки выдвигаю, и прямо сверху на шкатулке лежит паспорт. Как он там появился? Не было же. Завалился, может быть, куда-то, потом вылез… Но то, что нашли мы его только после молитвы, — это факт.

Также мне очень интересно и очень важно видеть, как эта молитва работает, когда ее читает мой младший сын Арсений. Впервые он обратился к Иоанну Воину, когда ему было лет шесть. Тогда он в очередной раз потерял и не мог найти свою игрушку. Разрыдался: «Папа, пропало…» Я пошел искать. Хожу, везде смотрю, а отыскать не могу. Начал уже нервничать, сынишка же рыдает не прекращая. Что делать? И вспомнил… Молитва Иоанну Воину! Она короткая, состоит из трех небольших частей; протягиваю листочек с ней Арсению, говорю: «На, читай сам, а я с тобой». Он послушно прочитал. И вдруг мы каким-то чудом углядели: на кровати, завалившись между тумбочкой и подушкой, лежит эта игрушка. Нашли! И запомнили этот случай.

Потом Арсений подрос, пошел в школу, у него появился телефон, а к нему наушники. И эти наушники у нас уже стали притчей во языцех, потому что он теряет их чуть ли не каждую неделю. Они маленькие, беспроводные, немудрено где-нибудь забыть.

И вот в очередной раз он их где-то посеял. Рыдает: для него это совершенно необходимый предмет. А в современных телефонах есть функция поиска наушников с помощью электронного сканера. Нажимаешь «найти» — и программа тебе показывает, где они находятся. Вот Арсений ходит со сканером везде, ищет, но все глухо, видимо, нет их дома. Сканер ничего не показывает.

— Все, пап, — вздыхает сын. — Я их точно потерял.

Я говорю:

— А ты помолись.

Он вскинулся. Точно! И поскольку Арсений уже прекрасно знает, что надо делать, он встал на колени и прочитал молитву. Затем протягивает руку к подлокотнику кресла, чтобы подняться с колен, опа — и достает оттуда наушники. Смотрит на них удивленно и говорит:

— Пап, а это не те. Это мои старые, которые я потерял еще раньше.

Я улыбаюсь, отвечаю:

— Иди еще молись.

Пошел.

А в этих наушниках очень важна коробочка-аккумулятор, без нее невозможно подключиться к телефону. Так что Арсению нужно было еще и коробочку найти. И как вы думаете — нашел он эту коробочку с новыми наушниками вместе! То есть и старые обнаружил, и новые.

Ребенок… Надо было видеть его реакцию. Он реально в шоке находился: глаза по пять копеек, рот открыт. Говорит:

— Ну как так может быть, папа? Я вообще не понимаю, вот как?

— Вот так, — отвечаю. — Но постарайся в следующий раз их не терять. А то ты явно злоупотребляешь этой молитвой, дождешься, что Иоанн Воин скажет тебе: «Знаешь, дорогой Арсений, наушники тебе просто не нужны».

Посмеялись вместе.

Однажды он купил медальончик, который ему очень нравился, там изображение из какой-то компьютерной игры. Носил почти не снимая. И тут раз — тот куда-то исчез. Арсений кинулся искать — не нашел. Опять помолился Иоанну Воину. Глядит, медальон висит на стене возле кровати, там, где у него фотографии на скрепках при-креплены. А ведь вроде смотрел там раньше…

Ну и, конечно, смартфон! Только при мне он три раза его терял и три раза находил.

Как-то он серьезно разбил свой телефон и решил временно воспользоваться старым, тем, что я дарил ему несколько лет назад. Спрашивает:

— Пап, а ты не знаешь, где тот мой смартфон?

Отвечаю:

— Арсений, я за твоими телефонами не слежу. Тебе подарили, ты и ищи.

Два часа он везде рыскал, перевернул все тумбочки, все шкафчики, кровать свою, игрушки — нет.

— Ох, — говорит, — наверное, уже не найду, все-таки три года прошло.

— Ну, ты рецепт же знаешь? Знаешь. Вперед.

Сын улыбнулся, побежал молиться. Потом несется из свой ей комнаты, распахнув глаза.

— Пап, пап! Я нашел! И ты даже не представляешь где!

У нас на тумбочке возле окна стоят аквариумы, вот в щелке между двумя аквариумами и лежал его телефон. Три года назад он его там оставил, а сейчас нашел.

Так что теперь даже наш ребенок уже совершенно точно знает, что нужно делать, когда пропадает какой-то предмет. И я рад, что через такие, пока еще простые и понятные, вещи он учится доверять Господу. Молюсь, чтобы и в будущем он не оставил этой своей детской веры. Ведь если мы не будем как дети — не по уму, а по своему восприятию Бога и вечности, — то трудно нам окажется войти в Царствие Небесное.

В общем, «ищите — и обрящете!».  


Колонка Павла Астахова опубликована  в журнале "Русский пионер" №105. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".