Классный журнал

Николай
Фохт

Магия бессмертна

Случались и у меня мистические периоды, и я бывал на рубеже принятия решений — загадочных и необъяснимых. Хотя нет: это снаружи они казались загадочными, а тем, кто внутри, все было ясно как день на ладони. В этом и парадокс любой мистики: у кого-то дух перехватывает, сжимается сердце и под ложечкой сосет, а для кого-то вся эта мистика — рутина, да и только. Вот я однажды был на той стороне, внутри, среди тех, кто дополнял скучную, слякотную реальность призрачными объектами, экзотическими миражами и ярчайшими, исчезающими наутро красками.

Все началось на пороге девяностых. Все вот эти телевизионные сеансы, заряженная вода, экстрасенсы на каждой станции метро. Я человек циничный и реалистичный, терпеливый. Поэтому пришлось мне хлебнуть этой эйфории полной грудью. Вот, например, приятельница приглашает в гости. Образованная, начитанная, высокая. Совершенно ничего не подозревая, беру в магазине небольшой кусок севрюги, игристое такое, с иностранными словами, четыре пирожных. Приезжаю, улыбаюсь, никуда не спешу. И тут она, хозяйка, и говорит: знаю, ты парень еще не сформировавшийся, много дури в голове, агрессии и остального лишнего, поэтому давай сегодня посидим у телевизора, Кашпировский как раз будет народ гармонизировать. Только прошу тебя, ради всего святого (так и сказала), сиди тихо. Если хочешь, можешь закрыть глаза, я точно закрою — так лучше действует. И поставила на телевизионную тумбу трехлитровую банку с водой.

Ну ладно, я со всем уважением, к тому же наверняка после сеанса все действительно будет намного гармоничней, плюс игристое с надписью на таинственном языке. Нет, конечно, я не сомк-нул глаз. Я таращился на экран, переводил взгляд на приятельницу, разглядывал неплохие пейзажики на стене, зная, что их подарили авторы. Такие маленькие, можно сказать, эскизы, что меня как-то примиряло. С другой стороны, как ни крути, подлинники. Я не помню, сколько на эту фигню выделялось телевизионного времени, в любом случае чересчур много. Помню только, что приятельница моя после сеанса раскраснелась и тихо сказала мне: знаешь, давай посидим в другой раз. Что-то мне одной хочется побыть, осмыслить все, прислушаться к себе и вселенной. И можешь смеяться и не верить, но и в твоей жизни тоже все уже поменялось, вот увидишь.

Да, действительно, поменялось все очень резко. Я ввязался в пьяную со всех сторон драку (причем сам ее затеял), у меня украли сумку с редакционным диктофоном (а главное, там была такая приблуда, присоска, которая записывала телефонные разговоры), вдобавок вместо красивой кожаной куртки, о которой я сторговался у входа в метро «Кузнецкий мост», подсунули кулек с грязным, неизвестно с чего содранным дермантином. Все это, включая телесеанс, оставило рубец на сердце и в памяти.

Разумеется, появилась другая приятельница, не менее высокая и образованная. Ну и что же? Сидим мы у нее дома, пьем чай, разговор только начинается, никакого телевизора. Вдруг звонок в дверь. Она как-то бледнеет и молча идет открывать. Ну, я приготовился, сгруппировался внутренне, размял тайком все суставы, потому что понял: это какой-нибудь нежелательный гость из прошлого. Действительно, вошли два человека. Один такой невысокий, бритый наголо, в спортивном костюме. Другой… другой никакой, даже не смогу сейчас описать, как будто его и не было. Встречаются такие люди: знаешь точно, что присутствовал, участвовал, говорил — а все равно сомневаешься: существует ли он в природе, не призрак ли? Ну вот, подходит чувак в трениках и протягивает руку, при этом улыбается хоть фальшиво, но очень широко.

— Виктор.

Я посмотрел на приятельницу и увидел, что она захорошела, раскраснелась, как после Чумака или даже Кашпировского, глаза влажные, рот пунцовый безо всякой помады.

— Это мой учитель. А это его ассистент. Ты извини, нам надо поговорить, полчасика, не больше. Ты тут посиди на кухне.

Я, разумеется, ушел, на этот раз даже не гармонизированный, так, безо всякого духовного багажа. Она вечером позвонила, извинилась: Виктор ее гуру, он срочно приехал, потому что почувствовал какую-то надвигающуюся беду. Это я, что ли, беда?

— Да нет, конечно, — неуверенно возразила приятельница. — Он просто очень хорошо читает ситуации и предвидит варианты развития. Его горизонт событий очень близок, таких сильных в России почти нет. Он даже беременность по телефону… ну… В общем, рассасывается она. Я сама, конечно же, не пробовала, это Светка, я тебе рассказывала, она нас и познакомила.

Больше всего в этом разговоре меня поразило слово «беременность». После разговора, который, надо сказать, закончился мирно, хотя стало ясно, что мы никогда не увидимся больше, не попьем чаю даже, во мне долго не угасала тревога. Ну откуда беременность? Не знаю, чего я так близко к сердцу принял то слово, ко мне оно точно не могло относиться, к счастью уж или к сожалению. Но вот вся эта пошлая, эта сексистская негативная коннотация строго перенеслась не просто на Виктора и его привидение-ассистента, но на весь феномен экстрасенсов в целом.

Я не мог знать, что очень скоро сам столкнусь и непосредственно приму участие.

В общем, как известно, это были трудные времена. Для страны. У меня все было тоже трудно, но мне почему-то это нравилось. Мое сыскное предприятие только-только разворачивалось, кое-какие деньги завелись. Но стоял вопрос наращивания оборотов, налаживания горизонтальных и вертикальных связей, расширения клиентской базы. Я тесно общался с правоохранительными структурами, они иногда передавали мне сложные или, наоборот, пустяковые дела, чтобы разгрузить штатных сотрудников и вы-вести на аутсорс скользкие, ненужные кейсы. Однажды мы перекусывали пельменями с подполковником Оленевым, и вдруг он мне делает предложение.

— Слушай, тут одно дело есть, прям для тебя и твоих архаровцев. Ты слышал что-нибудь об экстрасенсах на службе МВД?

Я не слышал ничего. Точнее, знаю, что отчаявшиеся люди, родственники потерпевших прибегают, но неофициально ведь.

— Вот именно. — Оленев пил водку так, что я ему завидовал. Мог минут за двадцать съесть пузырь, и ни в одном глазу. Закусывал он очень обильно, но самое поразительное (этому я, собственно, и завидовал), был строен, даже поджар, на ковре мог минут пять работать в сумасшедшем темпе (техника, правда, страдала) и восстанавливался за пять минут. — Сначала мы воспринимали их как врагов, действительно сильно мешало. А потом какой-то умный человек сообразил, что это можно обратить во благо, в наше благо.

— Что, серьезно доверять всяким шарлатанам раскрытие дел?

— Ты чем слушаешь? Я же сказал, умный человек сообразил. Кто в основном призывает нечистую силу? — Из уст мента звучало, конечно, двусмысленно, но я кивнул. — Именно: родственники потерпевших, истцы тех дел, которые, скорее всего, не будут раскрыты. Висяки. И вот тут точка взаимной выгоды. Мы аккуратно, то есть тайно, сливаем эти дела экстрасенсам, они встречаются с родственниками, ну, вообще, с заинтересованными людьми. Проводят свои магические мероприятия, и — о чудо! — все довольны. Дело, конечно, не раскрыто, но экстрасенс провидел, что на том свете убиенному спокойно, что он просит его отпустить и всем жить дальше. А с виновным разберется высший суд. Примерно так это работает. Мы спокойно сворачиваем дело, сдаем его в архив, никто нас не достает. Уже десяток специалистов таких с нами работают. Все довольны. Они зарабатывают — это платные, конечно же, услуги. Нам перепадает, все-таки мы им предоставляем информацию, по которой они свои откровения выстраивают. Социальная напряженность падает. Понял?

— Предположим. Только я тут при чем?

— Да ты просто находка для такого дела. Ты же журналист? А тут, понимаешь, нужны и коммуникационные навыки, и работа с информацией, в каком-то смысле редактура. Адаптирование массива данных для экстрасенса. Был бы я, как ты, молодой и не под погонами, я бы такой бизнес замутил… Загляденье.

Все-таки в последнее время милиция очень изменилась, подумал я. Как будто их через лондонскую Business School прогнали и с красными дипломами вернули на Петровку.

Да, мне это показалось бредовой историей. Мутной, не очень законной, вредной. Но такое уж было время. Мистическая чепуха не считалась токсичной, тем более что она сулила определенные выгоды. В моем случае я получал не только дополнительный заработок, но и еще более устойчивый канал информации. Да и некоторое любопытство присутствовало. Я ожидал увидеть экстрасенса, опытную, темноволосую женщину типа Джуны, эзотеричную и темпераментную.

Но моим партнером оказался Виктор, тот самый.

Я и думать о нем забыл, а он тут как тут. Неприятно удивило, что он меня не узнал. Как такое возможно? Даже не воспринял на энергетическом уровне, не идентифицировал флюиды, не распознал кармы и чакры. Квалификацию, что ли, потерял?

Я не стал ничего ему напоминать: лишний эмоциональный фон. Мы встретились в его офисе на «Бауманской». Там было ну так, пустовато, зато целый тренажерный зал. Я, в общем, правильно его тогда вычислил: спортсмен. Правда, футболист. Но разносторонний: карате, бокс, немного рукопашного боя, немного джиу-джитсу. Не знаю, зачем это экстрасенсу, — может, он сразу себя готовил к сотрудничеству с органами?

После повторного знакомства (в этот раз он не улыбался и вообще, очень был скучен, пуст) перешли к обсуждению дел. Он остался без помощника (того самого ассистента?), а заявок уже три или четыре скопилось. В общем, порядок такой. Я еду на место (ну вот, скажем, убийство сорокалетнего машиниста электропоезда из Ярославля — ночью, на автотрассе, в его выходной — безнадежный глухарь). Там меня ждет следователь, вручает мне материалы. Проводит по всем реперным точкам (ногами, даже фотографировать, а то и снимать на камеру надо — это обязательно). Живу там пару дней, наблюдаю за родственниками, которые вцепились в следователя, в газеты пишут — в неадеквате, короче (это мне Виктор так пояснял). Отдельно надо посмотреть, есть ли в кругу родственников одинокие или такие, неустроенные женщины. Зачем? Ну, это просто: с бабами легче работать, можно поближе подобраться. И удовольствие получить, и влиять на ситуацию. Но ты не беспокойся об этом, тут дело техники, это моя забота.

Он со мной действительно как с ментом.

Видимо, заметив, что меня покоробило (все-таки экстрасенс), Виктор пояснил:

— Да ты что думаешь? Я же для людей стараюсь, если уж на то пошло, себе в ущерб, здоровью своему. Это сколько же через себя пропустить надо негатива и вообще, чтобы людям принести облегчение. Думаешь, просто мне даются эти сеансы? А я ведь и правда кое-что вижу, кое-что угадываю, то есть реально помогаю несчастным.

И сразу после этого он поведал, что, как и все, заряжает воду — просто размешивает в банке димедрол. Это успокаивает, заключил мой партнер.

Все для людей.

Я все понял, я поехал. Помощник, он для чего нужен? Не только грязную, рутинную работу сделать, но и вывести из-под огня экстрасенса, который будет потом общаться с родственниками. Я там побуду, пошляюсь и уеду, больше меня никто и не увидит. А у экстрасенса Виктора алиби. Ну, это ясно.

В общем, я прибыл на место, в Яро-славль, поговорил плотно со следаком, походили мы по разным местам, включая место преступления. Я там пожил дней пять, да, устроил наблюдения за родственниками убитого, почитал прессу, попил пивка с мужиками в пивной рядом с депо. Интересные вещи узнал — и про покойного, и про его семью. Экстрасенсу с головой материала хватит. Если он освоит, с его-то памятью.

Дальше, после моего посещения, схема такая. Следователь вызывает потерпевших (родных погибшего), отчитывается о работе, мол, нет никакого продвижения. И после справедливых возмущений подводит к неожиданной идее. Мол, я вам не имею права говорить, но очень уж сочувствую горю и все такое. Вот есть вариант обратиться в Москву к экстрасенсу. Проверенный кадр, он нам здорово помог в нескольких сложнейших делах. Официально милиция от них отрекается, но я уж знаю, что говорю. Услуги платные, но результат почти стопроцентный. Ну и подсовывает телефон Виктора. Дальше понятно: тот приезжает, начинает угадывать детали биографии убитого, его ближайших родственников, точно все расписывает на месте преступления, перебирает как бы в своей голове всех подозреваемых, которых ему дал следователь. Сойдется с какой-нибудь племянницей или двоюродной сестрой, заморочит ей голову. Ну вот так мне рисовался дальнейший ход событий.

Я выехал в Москву ночным поездом. А утром перезвонил следователю и попросил его немного подождать, не переключать родственников на Виктора. Мол, тот приболел, через неделю будет ок. Виктору я тоже сказал, что все немного откладывается. В отделе проверка, как закончат, дам знать. А сам со всеми материалами и собственными наработками встретился со своими бойцами. У меня работал один бывший следак, пара ребят из наружки. Я им все рассказал, объяснил, почему вся эта экстрасенсорика зло, а не только профанация, и задал прямой вопрос: мы можем сработать как частное сыскное агентство и распутать это дело? Деньги выплачу из резервного фонда.

Ребята как-то сразу согласились. Мы поехали в Ярославль. Местному следаку я сказал, что требуется дополнительная проработка, пока наш основняк болен. Он, следователь, зачуханный какой-то, подвоха не почувствовал. И мой следователь, Георгий Александрович, нашел зацепку. На месте преступления были сняты отпечатки шин. Так вот, один след протектора очень сильно отличался. Георгий предположил, что ехали на запаске. Значит, есть вероятность, что пробило шину. Следовательно, во-первых, меняли колесо, и кто-нибудь мог заметить — из водителей, прохожих. Возможно, даже останавливались, пытались помочь — значит, могли запомнить и номер, опознать в лицо предполагаемых злоумышленников. Во-вторых, на следующий день наверняка попытались купить целую резину. Скорее всего, бэушную. Это надо в ближайших сервисах спросить — а их всего два рядом. Начали с сервисов. И сразу удача! За неделю было только два прокола: «мерс» местного авторитета и «пятерка», которая приехала на убитой докатке. «Мерседес» мы отсеяли, там просто диаметр резины не подходил, а «пятерка» идеально вписывалась в картину. Номера машины слесарь не запомнил, но у него был домашний телефон владельца — они договорились, что, как только шина будет, он позвонит. По телефону на-шли адрес, установили наблюдение. С соседями поговорили, «ошиблись квартирой», по телефону позвонили, предложили поменять входную дверь по низкой цене. Выяснилось, что владелец автомобиля мужик пьющий, сидел два раза по хулиганке, постоянно компании дома, гулянки. И да, несколько раз соседи видели его пьяным за рулем. Машинист погиб от множественных ножевых, их нанесли заточкой — так эксперты установили. С большой вероятностью бывший зэк не выбросит это орудие преступления. Значит, при обыске его можно обнаружить и связать с убийцей. И если это была компания, расколоть хоть одного из соучастников, в общем, несложно.

Мы поступили так. Встретились со следователем, рассказали ему все по-дробно. Выбирай, говорим, сам дело раскроешь (а шансы высокие теперь) или отдашь клоуну московскому. Если клоуна выберешь, мы все равно все, что узнали, расскажем родственникам. Или в прессу отнесем. Так себе вариант.

Следователь послушал и выбрал очередное звание. Все случилось за неделю. Заточку нашли, следы крови там даже остались, идентичные крови убитого. В общем, они пьяные ехали, чуть не сбили машиниста, который дорогу переходить собирался. Слово за слово, конфликт, водитель его зарезал.

Дело раскрыто.

С Виктором я больше не общался, ну его, брезгую. Оленев сначала выматерил меня, потом согласился, что так даже лучше.

Однако Виктора передал какому-то другому олуху, более толерантному к потусторонним методам. Тут уж ничего сделать нельзя, людям надо верить в чудеса.   


Колонка Николая Фохта опубликована  в журнале "Русский пионер" №105. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".