Классный журнал

Иосиф
Райхельгауз

Норма, дай ответ… Не дает ответа

Casta diva, che inargenti

queste sacre antiche piante,

al noi volgi il bel sembiante

senza nube e senza vel!

Целомудренная Дева,

Укроти страстей горенье

И умерь пыл дерзновенный,

На земле покой блаженный,

Как на небе, водвори.

Прекрасный голос Марии Каллас поет невероятно красивую Каватину Нормы, а я в очередной раз задаю себе вопрос: а почему она Норма? Почему именно так зовут героиню оперы Беллини, верховную жрицу кельтских друидов, которая по своим должностным обязанностям призвана «умерить пыл» и обеспечить на земле покой, как на небе? Но не тут-то было: эта самая Норма давно уже предала свою религию, полюбив римлянина, врага и агрессора. То есть нарушила все нормы по полной программе.

Норма… Первое, что возникает в сознании при произнесении этого слова, — нарушение нормы. Закон — беззаконие, правило — исключение, регламент — несоблюдение регламента. Норма — ограничение, тиски, рамки, несвобода…

Порывшись в словарях, обнаруживаешь, что точный перевод слова «норма» с латыни — наугольник, измерительный прибор, который используется в строительстве и столярном деле. Две полоски, скрепленные строго под углом 90 градусов, дают возможность корректировать точность прямых углов. Прямой угол — важнейший философский символ. Считается, что ритуал коленопреклонения при произнесении клятвы (например, рыцарской или дипломатической) связан именно с формой прямого угла.

Итак, наугольник или norma — эталон, идеальный земной порядок. Кстати, перекрещенные наугольник и циркуль — самый распространенный масонский знак, символизирующий единение земного (угол) и небесного (круг). Древний эзотерический принцип «что наверху — то и внизу». Вспомним нашу оперную Норму: она молится, чтобы на земле воцарился такой же покой, как на небесах.

«Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал…» Так написал в своем стихотворении «Гроза» поэт Павел Коган. В соответствии со своей нормой он ушел добровольцем на фронт, как и его однокурсники по литинституту, и погиб на войне. Но любил он не правильный прямой угол, а неправильный, острый. И овал его не устраивал, потому что:

Устало высохла трава.

И снова тишь.

И снова мир.

Как равнодушье, как овал.

Позже Наум Коржавин противопоставит Когану свое мироощущение:

Меня, как видно, Бог не звал

И вкусом не снабдил утонченным.

Я с детства полюбил овал,

За то, что он такой законченный.

Знали поэты символику этих образов или обнаружили ее интуитивно — не принципиально. Важно, как каждый из них сформулировал свой личностный регламент.

Понятие «норма» в какой-то момент стало идентичным закону, правилу. Тем, что во многих проявлениях человеческой деятельности называется ПРОТОКОЛ. Ни вправо, ни влево — только по протоколу.

Именно норма в виде медицинского протокола, которому строго следовали врачи израильской клиники, спасла мне жизнь. Никакого индивидуального плана лечения, никаких импровизаций, корректировок. Только протокол. И я выжил, что на самом деле близко к чуду. Одновременно со мной заболела артистка, моя коллега, прекрасная молодая женщина. Ее лечили по индивидуальному плану. Она умерла.

«Здание не выстоит, если оно не построено по принципу нормы. Жизнь человеческая лежит в руинах, если прожита не по принципу нормы. Сообщество будет процветающим и гармоничным лишь тогда, когда оно руководимо нормой» — таковы постулаты вольных каменщиков, считающих норму мудростью и мастерством.

Но как при этом сладостно нарушение нормы! Да и много ли ее в реальной жизни?

Нынешней зимой каждый день мы слышим: норма осадков превышена. Невиданные снегопады завалили Россию. В самый разгар метелей я оказался в Рязани в командировке. На своей машине возвращался в Москву. Из-за снежных завалов никак не мог выехать из Рязани. Когда проезжал Коломну, решил, что вообще сбился с дороги. Бесконечное количество машин, занесенных снегом. Но не удивлялся. Потому что для Рязанской области все это норма.

Как только въехал в Москву и двинулся в сторону Рублевки (мой дом находится в Жаворонках), картина резко поменялась: все было чисто, убрано. Ведь по этой дороге ездят высшие государственные руководители. И для Москвы это норма. Рязанцы были бы потрясены.

Вопрос, который широко обсуждается в нашей стране: норма президентского срока. Было 4 года, затем 5 лет. Теперь норма нарушена путем установления новой. И как это? Получается, что норма нарушается на самом верху. Тогда что требовать с граждан? Как они могут быть законопослушными?

Европа тоже дает примеры внедрения новых норм. Официально регистрируются однополые браки, нормативным становится употреб-ление понятий «родитель 1» и «родитель 2» вместо «мать» и «отец». Все это закрепляется законодательно, ломая традиции, отменяя табу. То, что считалось извращением, за что сажали в тюрьму, становится новым законом. И уже можно сесть в тюрьму за неисполнение вновь появившегося правила. Еще недавно в Америке белую женщину, родившую от афроамериканца, считали извращенкой и преступницей. Сегодня преступник тот, кто назовет афроамериканца не… неправильным словом.

И вот тут получается, что норма не есть нечто незыблемое. В зависимости от каких-то предлагаемых обстоятельств то, что ТАМ норма, ЗДЕСЬ не норма. Это прямой угол всегда 90 градусов. А нормы политики, общества, морали меняются буквально на глазах. Как в пьесе «Круг» Сомерсета Моэма, герой которой убежден: «Главное в принципах то, что их можно менять».

В детстве меня очень занимал Стаханов. Он выполнял несколько дневных норм, работая шахтером. Но возникает вопрос: зачем нужна такая норма, которую надо перевыполнять? И везде ли это уместно? Вот, например, фуэте — балерина должна исполнить вращение 32 раза. Понятно почему: в двухдольном размере 16-тактовый стандарт, поворот на каждую долю — вот и получается 32 поворота. А если она перевыполнит норму? Это будет хорошо? Или хорошо, когда именно 32? То есть норма? А точка золотого сечения? Можно ли ее перенести законодательным путем или все-таки существуют нормы, человеку не подвластные?

Моя великая учительница Мария Осиповна Кнебель говорила студентам: вы пришли в институт, чтобы мы научили вас профессии, то есть норме. Потом вы будете ее нарушать. Станиславский установил норму: четвертая стена. Мейерхольд ее разрушил. Станиславский установил норму: мы зрителей не замечаем. Брехт сказал: надо разговаривать непосредственно со зрителем. Я своим студентам тоже преподаю норму, по ней они сдают экзамены. Но после защиты диплома хвалю тех, кто из нормы выбивается.

Нормы нарушают гении. И иногда устанавливают новые нормы. Когда-то Земля стояла на трех слонах и черепахе. Потом выяснилось, что Земля вращается вокруг Солнца. Возможно, что и это представление перестанет когда-нибудь быть нормой и будет казаться нашим потомкам наивной архаикой.

В этом смысле мне очень нравится Книга рекордов Гиннесса — свидетельства нарушения нормы всем человечеством. Причем вызывающие восхищение.

Понятие «нормально-ненормально» реализуется по-разному. Нормальное давление — это вполне определенные цифры. Сахар в крови должен быть в норме. Нарушение — симптом заболевания, которое может привести к смерти. А в физике нарушение может быть свидетельством гениальности. Впрочем, оно тоже может окончиться смертельно — как в случае с Джордано Бруно, к примеру.

Как водитель, я соблюдаю скоростной режим. Но вот все эти гонки, ралли, «Формула-1» — это ведь соревнования, нарушающие норму общественного договора по движению. И самый крутой нарушитель нормы — чемпион.

Долгие годы сижу в приемных комиссиях ГИТИСа, ВГИКа. Кого мы высматриваем? Тех, кто «выразительно» читает басни? Правильно двигается? Нет. Мы высматриваем из сотен нормальных — нескольких ненормальных. Выбираем того, кто выделяется из общего ряда.
 

В творчестве норма — банальность и серость. Норма — для большинства, творчество — для единиц.

Искусство — это в принципе нарушение стандарта. Когда композитор пишет свое сочинение, художник рисует картину, режиссер придумывает спектакль, артист живет жизнью персонажа — это отклонение от стереотипа. Не случайно в театр идут работать люди, которые не удовлетворены обычной жизнью. Они не могут жить в тисках регламента. Их стихия — ненормированный рабочий день. Работа в праздники до поздней ночи. Потому нередко художники позволяют себе переносить свое право на «разрыв шаблона» в реальную жизнь. Забывая, что использовать параллельные квинты, поворачивать артиста спиной к залу, не соблюдать законы перспективы можно в музыке, театре, живописи. В реальной жизни художник, как бы ему это ни было противно, такой же член социума. И нормы для него — те же, что для большинства. Посему убежден: нельзя прощать самого что ни на есть выдающегося творца, нарушающего нормы человеческого общежития.

Со школьных лет меня занимает история птицы-тройки из «Мертвых душ» Гоголя. Здесь есть и норма, и колоссальное ее нарушение. Хрестоматийный текст в школе заучивают наизусть со слов «Какой же русский не любит быстрой езды». И кажется, что в тройке русский удалец, который несется на глазах всего мира. А мир восхищается и восторгается.

Но если взять фразу повыше, обнаруживается, что в тройке сидит Чичиков, аферист и проходимец, скупщик мертвых душ. И вот несется эта тройка, «летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства…». А некий «созерцатель» задается вопросом: «что значит это наводящее ужас движение?».

Мало того, Николай Васильевич Гоголь наблюдает полет птицы-тройки из своего «прекрасного далека», то есть той самой вечно гниющей и вечно манящей Европы.

«Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».

Вот и для меня это вопрос открытый. Мы несемся к норме? Или от нее?


Колонка Иосифа Райхельгауза опубликована в журнале "Русский пионер" №102. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".