Классный журнал

Carpe diem!

24 марта 2019 12:05

Композитор Александр Журбин в разнообразных видах и обстоятельствах фиксирует шансы свои и некоторых других людей. Делает это поистине с фотографической точностью. И правильно делает: иначе ведь для всех нас будут утрачены те не утраченные, между прочим, когда-то этими людьми шансы.

Сегодня главный шанс, который есть у каждого человека, — это сфотографироваться. Успеть сделать фото. Зафиксировать себя и то место, где тебе довелось побывать. И того, кто был рядом.

Конечно, это появилось не вчера. Уже в середине XIX века появились первые фотоаппараты, огромные и несовершенные. Тем не менее фотографии того времени каким-то образом очень выразительны и производят порой комическое, но чаще всего умилительное впечатление. И уже тогда люди старались остановить мгновение.
Но тогда, особенно в начале прошлого века, это была целая операция: надо было договориться, собраться, одеться и пойти в специальное заведение, где фотограф долго строил мизансцены и наконец делал одну или две красивые фотографии, которые позже десятилетиями висели в рамочках на стенах наших квартир или домов.

Как это не похоже на современного «фотографа», который приходит на вечеринку со своим айфоном, делает пару сотен фотографий и тут же выставляет их на Фейсбук или Инстаграм или тут же посылает их всем знакомым по вотсапу или по вайберу.
«Смотрите, завидуйте, я был сегодня… И видите, с кем я стою? Вот так-то!»

Вообще, фотография — это (согласно Википедии) «технология записи изображения путем регистрации оптических излучений с помощью фотоматериала или полупроводникового преобразователя».

Уверен, современный специалист-программист посмеется над этим определением. Какие там на фиг полупровод-ники и фотоматериалы? Ни того ни другого, я уверен, нет в наших айфонах и «самсунгах». А ведь поди, снимаем мы все как ошпаренные, едва только что-то попадается на глаза.

Но я не собираюсь вдаваться в технологические вопросы или в историю фотографии.
Меня интересует сейчас, почему люди ищут возможности сфотографироваться с известным человеком, поймать свой шанс.

Зачем это?

Ну понятное дело — чтобы показывать знакомым и говорить: вот видишь, с кем я знаком?
Правда, мало кто поверит, если даже ты на фотографии в обнимку с Софи Лорен или с Брэдом Питтом, что ты действительно с ними знаком и что знаменитости имеют хотя бы малейшее представление о том, кто ты такой.

Но это сходит с рук.

Даже то, что ты пробрался в толпе, сумел подскочить к звезде и сделал селфи или попросил кого-то нажать кнопку, — уже большое достижение.

Один мой знакомый, профессио-нальный фотограф, правильно сформулировал:
«Если я сфотографируюсь с известным человеком, то человек сто, увидев это, скажут: смотри-ка, наш Байстрюков с Брэдом Питтом!

Но десять миллионов человек во всем мире скажут: что это за м…к с Брэдом Питтом?
Поэтому я никогда не фотографируюсь со знаменитостями. А если и получается такое, то никогда это не публикую в интернете. Зачем мне это нужно?»

Не знаю, прав ли этот фотограф.

Но я думаю, что свой шанс все-таки надо ловить. Когда тебе предоставляется возможность постоять рядом с известным человеком, тем, кого ты почитаешь и перед кем преклоняешься, и пообщаться с ним — ну как это не заснять, не зафиксировать?

Вспоминаю свою жизнь. И свои упущенные шансы.

Ну вот, например, я довольно много общался с великим композитором Дмит-рием Шостаковичем. Ну, много — это сильно сказано. Но раз десять — точно. Именно один на один, с глазу на глаз, у рояля. И еще много раз на разных встречах, конференциях, съездах композиторов. Д.Д. никогда ничего не пропускал, все активно посещал, выступал, сидел в президиумах. И был всегда очень доступен, к нему мог подойти любой, поговорить, взять автограф, просто познакомиться. Охраны у него не было.

Но я, будучи с ним реально знакомым, никогда не осмелился попросить его со мной сфотографироваться. Ну как-то не принято было это тогда.

И так и нет у меня фотографии с Шостаковичем. Есть одна, но очень плохая, сделанная очень плохим фотографом Хенкиным, который был тогда официальным фотографом Союза композиторов.

Или вот еще случай. Ко мне домой в Моск-ве однажды пришла композиторша из Мексики, которая, как выяснилось впоследствии, была автором песни «Бесаме мучо». Я много раз об этом эпизоде писал, поэтому не буду повторяться.

Да, я догадался сделать запись на магнитофон, эта кассета очень плохого качества у меня до сих пор хранится. Но фото нет. А как бы я был горд сегодня, если бы у меня было такое фото!

Но увы, не суждено, и этого уже никогда не будет.

Впрочем, были случаи, когда я все-таки успел схватить свой шанс. У меня есть фотографии с моими кумирами — Леонардом Бернстайном, Эндрю Ллойдом Уэббером, Тимом Райсом, Пьером Булезом, Сергеем Юрским.

Буду ли я врать, что я с ними дружу?

Нет, не буду.

Хотя все-таки я с ними общался, фото не было сделано так, что я подошел, подлез, можно сказать, где-то сбоку, а кто-то незаметно щелкнул.

Нет, мы разговаривали, я представился, потом попросил разрешения сделать фото, и они любезно согласились.

Хотя ни о каких отношениях речи нет.

И все-таки это было прикосновение к великому человеку, и я не мог себе отказать в удовольствии запечатлеться.

С другой стороны, одна встреча с человеком — это много или мало?

Сколько времени надо, чтобы узнать человека? Несколько лет? Несколько часов? Или хватит 10–15 минут?

Ответить однозначно нельзя.

Иногда вы только познакомились с человеком, и сразу, буквально с одного взгляда, чувствуете к нему симпатию, даже влечение (все сексуальные коннотации здесь ни при чем). И очень может быть, что этот человек вскоре станет вам близким другом, войдет в ваш круг, будет постоянно с вами «на связи», даже если вы живете в разных городах или странах. Такое у меня бывало в жизни; наверное, бывало у всех.

Это тоже шанс, который надо ловить. Особенно если вам за пятьдесят. Найти близких друзей в позднем возрасте непросто, а старые друзья по разным причинам выбывают, и ваш круг сужается. Поэтому ловите миг удачи и старайтесь не потерять этого случайно встреченного человека. Держите наготове визитную карточку (у меня всегда с собой визитная карточка, это очень удобно: вместо того чтобы на ходу спрашивать: «Есть ручка? Есть бумажка? Какой у вас мэйл? А какой spelling?» — вместо всего этого достать визитную карточку… и это почти гарантия, что человек не потеряется).

Кстати, визитная карточка гораздо удобнее, чем любые электронные запи-си, запись в телефон или, скажем, аудио— или видеозаписи, которые сейчас используют некоторые продвинутые метросексуалы.

Визитка, отпечатанная на хорошей бумаге, живет гораздо дольше любой электроники. Даже официально срок хранения компакт-дисков или флэшек — 20–25 лет. А бумага хранится вечно. Мы до сих пор можем увидеть древнеегипетские и вавилонские папирусы, а уж рукописи эпохи Возрождения или древнерусские свитки выглядят почти как новые…

И конечно, если вам понравился человек, надо сделать фотографию с ним. Чтобы узнать его при встрече. Чтобы просто его запомнить…

А как быть, если судьба дает вам возможность встретиться с человеком, с которым вы мечтали познакомиться, и вы знаете, что это будет ваш единственный шанс и надо обязательно с ним сфотографироваться, больше шансов не будет?

(Когда я был юношей и жил в городе Ташкенте, то у меня была мечта — пообщаться с четырьмя людьми, в то время они еще были живы. Это Игорь Стравинский, Пабло Казальс, Пабло Пикассо и Леонард Бернстайн.

Мечта сбылась только на четверть: я встретился в 1989 году с Леонардом Бернстайном.)
И как потом избежать насмешек друзей, которые будут говорить: вот, «сфоткался» с человеком, а видел его всего один раз. И еще хвастается — мол, смотрите, с кем я на фото.

Попробую объяснить эту ситуацию на примере. Не своем.

На примере поэта Андрея Вознесенского.

Нет, речь не о фото с Вознесенским, их у меня много, я с ним дружил, есть и надписанные книжки, и другие автографы, а теперь я продолжаю дружить с его вдовой Зоей Богуславской.

Нет, я просто хочу сослаться на один эпизод из жизни Андрея Андреевича, а именно на его встречу с великим немецким философом Мартином Хайдеггером.

Судьба подарила Андрею за его жизнь массу фантастических встреч по всему земному шару. Не буду их перечислять, это будет очень долго. Возьмите том его мемуаров и прочтите, там вы найдете описание этих встреч с невероятными людьми. Напомню только одну из них — его встречу с главой Временного правительства Александром Федоровичем Керенским!

Но вот с немецким философом Мартином Хайдеггером ему встретиться никак не удавалось. Хотя очень хотелось.

И вдруг судьба посылает ему шанс. И конечно, он за этот шанс хватается и проводит с философом несколько часов.

Это была только одна встреча. Но прочитайте, как бережно, как восторженно и как почтительно пишет поэт об этой встрече (его новеллу «Зуб разума» нетрудно найти в интернете). И несмотря на то, что поэт не все понимал, что говорит Хайдеггер (Вознесенский честно в этом признается), и несмотря на то, что Хайдеггер и Вознесенский не стали после этой встречи друзьями и больше практически не общались, но Вознесенский тщательно вобрал в себя эту беседу и сделал записи после нее, а потом написал блестящее эссе.

И, конечно, не забыл сделать фотографию.

Это я к тому, что иногда одноразовая встреча, почти случайная, где-то на приеме, или в дороге, или в самолете, или даже просто на улице, может внести в вашу жизнь совершенно новый поворот. И даже изменить вашу судьбу.

Поэтому не бойтесь таких встреч. И смело идите им навстречу.

ЛОВИТЕ СВОЙ ШАНС!

А как относиться к тем, кто хочет с вами сфотографироваться? (Учитывая некоторый уровень вашей «медийности».)

Должны ли мы помочь человеку, который ваш поклонник, и всю жизнь мечтал с вами познакомиться, и даже приехал специально из Сызрани, чтобы побывать на вашем выступлении? Надо ли помочь этому человеку «поймать свой шанс»?

Вопрос не такой простой.

Я не хочу преувеличивать уровень моей «медийности», среди авторов «Русского пионера» есть люди гораздо более «медийные», чем я.

Однако и у меня есть группа поклонников, верных «фанатов», причем не только в Москве, но и в других городах России, и в других странах. Это, конечно, уже не молодежь, но и не старики, это нормальные, вполне интеллигентные люди 40+, и среди них немало очень приятных и милых людей.

Так вот, вопрос: должен ли я всегда быть готовым, чтобы они «поймали свой шанс», то есть пообщались со мной и сделали со мной фото?

Пожалуй что нет.

Но все зависит от конкретной ситуации.

Ну если, скажем, я иду по красной дорожке на каком-нибудь фестивале, и толпа рукоплещет, и подбегают люди и просят автограф или фото — могу ли я им отказать?

Конечно, нет.

Или, скажем, после того, как я где-то выступаю, и после выступления подходят люди и у одного из них я вижу уже десяток моих фотографий, или альбомов с моей музыкой, или моих книг, — могу ли я ему отказать еще в одном автографе или фотографии?

Конечно, нет.

А вот другая ситуация. Я рано встал, набросил на себя что попало и выскочил в ближайший магазин за свежим кефиром. И тут на меня нападает поклонник:
— Ой, Александр, вы мне так нравитесь! А вот я видел вас по телевизору… А вот ваша последняя песня… А можно с вами «сфоткаться»? И автограф, пожалуйста?

Пожалуй, я ему откажу. Нет, вежливо, конечно, хамить не буду, это вообще мне не свойственно. Но мягко скажу: «Давайте в другой раз. Сейчас не могу…»

И постараюсь незаметно раствориться в толпе.
Да, я понимаю: наверное, человеку будет неприятно.
Но я не отвечаю за шансы других людей.
И мои чувства тоже надо брать в расчет.

Одно дело — поклонники, пришедшие на встречу со мной, на концерт, на премь-еру в театр и т.д.

Очевидно: это люди, которые ко мне хорошо относятся, они знают, кто я такой, что я делаю в этой жизни, и они, безус-ловно, заслуживают уважения.

Если же человек случайно встретил и узнал вас на улице, или в транспорте, или в супермаркете и пытается с вами как-то заговорить — лучше всего постарайтесь исчезнуть. Было много всяких историй с плохими концами, не будем о них вспоминать.

И наконец, последнее.

Письма.

Надо ли на них отвечать?

Письма, как известно, бывают двух видов: бумажные и электронные.

Ну, бумажные письма сейчас практически отмирают, они сегодня нечто рудиментарное, оставшееся от прошлой эпохи. Если вы сейчас получаете некое письмо в почтовый ящик, то, скорее всего, это какое-то извещение о штрафе или о налогах или какой-нибудь счет. Лишь один процент среди них может случайно оказаться действительно вашим письмом или открыткой. (У меня есть знакомая, которая на все советские праздники до сих пор шлет мне с женой открытки: Новый год, День Советской армии, 8 Марта, 1 Мая. На 7 ноября не шлет. Впрочем, на 4-е тоже.)

Но она такая — единственная.

А вот электронные письма все прибывают. По всем каналам. И СМС, и всякие мессенджеры, и, конечно, электронная почта.

Отсеку все письма, которые действительно адресованы мне, от тех людей, с кем я действительно переписываюсь, отсеку и бесконечные рекламные послания, и бесконечные «остроумные видео», которыми считают своим долгом делиться разные малознакомые и, как правило, малообразованные люди.

Оставим их в покое.

Но есть еще группа писем.

Это те, кто просит помощи.

Этих тоже можно разделить на несколько групп.

Есть графоманы — они просят написать музыку на их стихи. Они утверждают, что я их любимый композитор и что только я смогу оценить их великие стихи (наверняка это же самое они пишут и всем моим коллегам).

Я им никогда не отвечаю.

Есть и такие, которые присылают либретто мюзиклов или опер. Этим я иногда отвечаю. Но пока за всю мою жизнь никто ни одного стоящего материала не прислал.

Есть те, кто просит помочь — со здо-ровьем, с квартирой, с машиной, с дачей, с адвокатом, с прокурором, с тюрьмой, со школой или институтом.

Этим я всегда вежливо и очень кратко отвечаю, что они обратились не по адресу и что им надо обратиться в… И дальше называю какую-нибудь общественную организацию.

И наконец, те, кто просит денег. Этих больше всего. Просят от тысячи рублей до десяти тысяч долларов.

Конечно, я никому ничего не даю. Просто вежливо сообщаю, что те деньги из моего бюджета, которые я выделяю на благотворительность, я посылаю… И далее называю близкий мне благотворительный фонд.

Вот так люди пытаются поймать свой шанс рядом со мной или оторвать что-то у меня. Но я этого не позволяю.

Все в мире должно быть справедливо. У всех должны быть равные шансы. Если кому-то не повезло — сожалею. Но помогать всем невозможно.

И на прощание.

Совет.

Вся суть шанса в вашей жизни — это продержаться и выстоять до того священного мига, когда Бог даст вам знак: «Ваше испытание закончилось…» И в этот миг надо будет сделать последний рывок, и можно перевернуть всю свою судьбу и правильно использовать неожиданный дар судьбы. Грех упустить свой шанс после стольких усилий.

А когда все получится — не забудьте сфотографироваться! Со счастливой улыбкой на лице! И все будет хорошо!

Колонка Александра Журбина опубликована в журнале "Русский пионер" №89. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все