Классный журнал

На пляже в шляпе и трусах

26 сентября 2018 20:17

Автор, а в некоторых сюжетах, вероятно, и прототип «малоизвестной актрисы» Ольга Аничкова сдала свой текст в номер, практически когда он уже уходил в печать. Объяснение: «Никак не могла вернуться из отпуска». И малоизвестная актриса подтверждает — а что ей остается?

Начну с извинений. Я могу, мне кажется, представить, как я задолбала всех рассказами о Венеции. Сколько раз я писала про это дело для журнала «Русский пионер»? Много. Прямо неприлично так делать, мне кажется. «Друзья, это лучшее место планеты, хотя я не во всех остальных еще была!» «Ах, бакланы, оркестры, сеньоры, в тяжелых серьгах и прошутто крудо!» «Ах, цвета, ах, запахи, ах, вкусы!» Если бы я, не дай бог, читала саму себя, то однозначно назвала бы такую писаку однообразной, истерично-восторженной и, пожалуй, даже зацикленной. Ни ума, ни фантазии, как говорится. Хорошо, что я сама себя не читаю. А всем, по какой-то странной причине читающим, я приношу свои извинения: сейчас вы узнаете, «как я провел этим летом». Ответ на вопрос «Где я провел этим летом?», наверное, очевиден…

Я сидела на кухне со своей неизменной бандой над картой Италии. Русые и рыжие головы сталкивались, три девицы под окном размахивали руками в поддержку своих аргументов, и планирование в стиле «Чапай и картофель» было в самом разгаре. «Давайте, — говорю я вкрадчиво, — не будем себе голову морочить, усложнять и удорожать проект? Давайте тихонько на 23 дня засядем в Венеции, а?» Мои партнеры по крайму — бабы проницательные, резкие и очень давно меня знают. Так что попытка, конечно, была обречена на провал: «Кого ты пытаешься нае…ть? Тебе бы только сидеть в своих болотах искусства, древних, как г… мамонта, и глядеть на каналы, пуская слюну из просекко. Если ты уж, который год, не согласна на другую страну, то уж хоть другие города мы у тебя точно отвоюем!» — «А смысл, — спрашиваю, заискивающе глядя верным подругам в глаза, — смысл в других городах какой, если этот — самый лучший? Давайте просто тихонько, на 23 дня…» — «Если ты не завалишь свою шарманку, то будешь связана, как тяжело зависимая от запрещенных в нашей стране препаратов. И поедем вообще не в Италию, поняла?» Ну, когда двое на одного, конечно, шансы ничтожны. Но попробовать стоило. Я на все согласная, лишь бы туда. Потом-то мы же приедем в Мой Город. А я без него задыхаюсь и сохну. Поэтому, подруженьки бесчеловечные и высшие силы справедливые, готова на все, согласна и не возникаю. Подруженьки сурово кивнули и занялись бронированием билетов, а вот высшие силы, ухмыльнувшись, начали игру под названием «А так ли уж сильно тебе туда надо?».

Что нужно знать человеку, чтобы сделать свое путешествие не скучным? Человеку, прекрасно чувствующему себя в хаосе и беспорядке, теряющему волю при словах «организованность», «логика» и «планирование»? Ну, например, то, что при подаче документов на визу стоит все тщательно продумать, подготовить, разложить по папочкам. Маленькие папочки сложить в большую. Лучше желтую, чтобы точно не потерять. И что еще стоит сделать? Да, правильно, в последний момент, сдавши все триста сорок восемь страшно нужных бумажек на шестерых туристов, услышать от вежливой сотрудницы визового центра Италии: «Извините, может быть, у меня просто конец рабочего дня и я чего-то не понимаю, но что у вас с билетами?» Все хорошо у нас с билетами. «Да, но билет туда на 29-е, а обратный на 20-е». Ну все нормально, да, мы запланировали долгое путешествие по стране, которую я очень люблю, в чем проблема? «Да проблема в том, что, по билетам, туда вы летите 29 августа, а обратно 20 августа. Я думаю, что проблема не во мне, а в вас…» Занавес. Понятное дело, дальше сдача и перепокупка билетов, куча мата, смеха и радость от того, что будет повод еще раз посетить визовый центр. В жару. Вшестером. С желтой папкой. Это же до какой степени надо хотеть туда поехать? Да вот до такой самой. До «ВЖаруВшестеромЖелтоПапочной» степени.

Высшие силы на то и высшие, чтобы решать, какие испытания кому посылать. А ведь часть путешествия запланирована на машинах, не так ли? Да, именно так, уважаемые высшие силы. А давай тогда осознаем, что машину в Европе дадут только счастливому обладателю международного водительского удостоверения? У тебя такое есть? Нет. Ну, не знаем, не знаем тогда... Так ли уж сильно тебе туда надо, чтобы преодолеть социофобию, регистрационасайтегосуслугифобию, оплатуналоговспенифобию и природное везение дохлой собаки? Да, я все смогу, я все сумею. Так вот сильно мне туда надо.

Ну, наконец все подготовительные трудности позади, думаете вы? И вот до вожделенных звуков, запахов и видов всего три часа лета, пройдены все паспортные и таможенные контроли, и в чемодане, как в прошлый раз, даже не обнаружился ржавый круг от циркулярной пилы, неизвестно как туда попавший… Все в норме. Да как бы не так! Это у тех, у кого нет тяжелейшей формы аэрофобии, все в норме. И не нужно, пожалуйста, утешающей статистики, разговоров о том, что самолет — самый безопасный транспорт на свете, что нам рассказывают только про те, что упали, а в небо каждую секунду взлетают тысячи… Не тратьте время и слова. К херам отправляются также гениальные предложения выпить перед взлетом алкоголь, снотворное, смешать одно с другим и не взбалтывать… Как, (плохое слово), по-вашему, я могу выпить снотворное и отключиться, если я веду этот самолет?! Если я усну хоть на секунду, как все пассажиры доберутся до места назначения, вы в своем уме? Я чувствую все воздушные ямы, контролирую облет облаков и очень много молюсь. И вы хотите усыпить такой ценный кадр? Вы с ума сошли.

Ну а дальше были Рим и Флоренция, и озеро Комо, и много горных дорог и крошечных безымянных городков, в которых стоило бы прожить жизнь, если бы была еще одна, запасная. Но ведь рассказывать про это все бесполезно. Ну, ведь бесполезно. Как это будет звучать? Вы знаете, когда смотришь с чердака дома, вбитого в скалу, на озеро Комо, то понимаешь, что нет смерти, нет ничего конечного и все, что ты видишь, — прямое тому доказательство? Что царапать ноги об острые камни, входя в пресную воду, окруженную горами и облаками, — счастье? Что в сумерках ехать по серпантину, щурясь от света фар встречных автомобилей, пытающихся спихнуть тебя в пропасть, — кошмар даже для такого аса руля, как я, а доехать до цели живым и невредимым — опять счастье? Что липкие лужицы от арбуза на скатерти, гигантский паук на террасе, смех и возня детей в полночь вместо положенного сна, разговоры с самыми близкими, на которые дома как-то все не находится времени, литры вина и моя любимая баккала (треска, сваренная в молоке), которую, кроме меня, никто не может жрать, и бесконечно длинные дни, и полное отупение, и трепыхающаяся на ветру стайка полных песка купальников, и нереальные молнии с громом в горах, и куча бесполезных сувениров, угрожающих чемодану перевесом на таможне, и нерасчесываемые от ветра и соленой воды волосы — это то, ради чего стоит жить? Ну, это же и так каждому понятно. А мне на журфаке внушили, что чем писать банальности, так лучше вообще не писать. Ну и как тут быть? Остановите меня.

Еще был вид на купол Дуомо во Флоренции с террасы. Он был такой огромный и так близко, что казалось, его можно потрогать рукой. И метла из «Гарри Поттера» в магазинчике за углом в натуральный размер, и эти круассаны, невероятные настолько, что пошла она к чертям, эта диета, дома разберемся. И еще мне зачем-то срочно понадобилась статуэтка Венеры Милосской. Не нашли нужного размера, цвета и цены. Но это же очень смешно, когда твои адекватные друзья кричат через всю площадь: «Ну что, нашла ты свою Безрукую?»— и уплетают на скорость капающее на платья и сандалии лучшее в мире итальянское мороженое.

И вот наконец-то мы доехали до главного. До главной. До лучшей в мире. Извинения за сопли восторга я уже принесла, но, наверное, стоит еще раз. Давайте впрок? Тысяча извинений. Тут, слава богу, все на своих местах. Все там, где я оставила это в прошлом году, ничего не изменилось, и это так важно и прекрасно. Я опять тут не гость, и у меня есть карточка на корабли Вапоретто на пять лет, и не раздражают ни жара, ни локти любимых мною китайских туристов, ни тот божественный запах каналов, который несчастные, попавшие сюда только на один день, называют вонью. Это не вонь, и ничего тут не гниет! Присмотритесь, тут плавают рыба и медузы, а это просто запах соленой воды. И все сразу стало так правильно, что даже не хотелось делать фотографий. И время остановилось, и я не знала, какой сегодня день недели, какие дома остались дела, и снова сработала схема «муха в янтаре». Когда ты тут не гость, когда ты тут все знаешь и понимаешь, то этот город фиксирует тебя в точке пространства, обездвиживает, обезмысливает и не дает шевелиться. То есть, конечно, ты куда-то идешь, что-то видишь, живешь, но как звено в пищевой цепочке, носитель ну хоть какого-то интеллекта и полезный член общества — ты полный ноль. И ничто не сможет сдвинуть тебя, муху. Ну разве что обратный билет.

Одна полезная, как мне кажется, мысль все же прорвалась сквозь толщу окутывающего города в мой вялый мозг. Я подумала, что готова написать путеводитель по Венеции. Вот прямо простой и понятный, с картинками и тайными тропами, с подробным объяснением важных тонкостей, готовыми решениями технических проблем путешественника и точными указаниями обязательных к посещению мест. Чтобы никому не показалось, что Венеция — это площадь Сан-Марко в пекло, часа в два дня, полная орущих туристов, стеклянного барахла за бешеные деньги и орнитозных голубей. Мне очень хочется рассказать тем, кому интересно, как оно есть на самом деле. Ну, чтобы я не одна была под этим наркотиком. Не знаю, накроется ли эта идея медным тазом, как это происходит в 90 процентах случаев с моими идеями, но пока мысль жива. Осталось только найти того, кто захочет это издать, и склонить к сотрудничеству Андрея Бильжо.

Следующий абзац я писала и стирала трижды. Я наивно пыталась рассказать, чем поделился с нами Город в этот раз. Попыталась описать глуховатую синьору Марию с ее домашними десертами, написать историю про забытый пляжный коврик, рассказать про новую убийственную систему вывоза мусора из города, ночную крысу, которую мы напугали больше, чем она нас, тихие разговоры возле Арсенале и сурового офицера полиции, который вышел внимательно посмотреть на нас с пистолетом, а то вдруг мы вандалы, угрожающие каменным львам, вывезенным из Египта когда-то там до нашей эры. И про низкорослого владельца кафе, ужасно похожего на Карлсона, которого мы прозвали «усталый крестный отец». Когда он, не глядя на тебя, громко обрушивает на стол тарелку с ризотто, ты остро чувствуешь, как Дон Корлеоне, даже молча, транслирует мысль: «Быстрее жрите и уходите. А лучше — сдохните». И все это никак не упихивалось ни в абзац, ни в складную историю, поэтому пришлось все стирать и просто вот так, через запятую…

Впрочем, про одну встречу я расскажу. Изнывая на пляже от солнца, под которым я сгораю за три секунды, и скуки, которая еще хуже солнца на пляже днем, я гоняла чертей в телефоне. Это все, впрочем, не мешало мне осознавать, что завтра уже надо лететь домой, а я тут по-прежнему не «набылась», не всюду сходила, не купила керамическую плитку со львом и никак не смогу запихать ни в один чемодан все, что мне просто необходимо забрать отсюда домой. Не влезут туда каналы ночью, непередаваемый рыжевато-плесневелый цвет кирпичных домов, синьора Мария тоже не поместится, запас Беллини на год опять же нет… И думалось мне, как быстро промелькнуло тут время…

«Вы не подскажете, сколько сейчас времени?» Совершенно итальянская физиономия, невыразимо правильный британский английский, какого от италь-янца не услышишь, зуб через один, но поло фирмы «Lacoste». Обязательные темные очки и очень дорогая обувь. От несоответствия фактов я даже не сообразила ответить, а просто показала экран телефона, на котором было написано «14:37». «Спасибо. Вообще, я, знаете ли, презираю время и даже не пользуюсь телефоном. Иногда, когда мне очень нужно знать, который час, я спрашиваю у людей. Вы не возражаете?» Я не возражала. «Почему вы презираете время?» — «Да очень просто. Время делает людей рабами, you know. Все по часам: и спать, и любить, и молиться… А если не думать о времени, то становишься совершенно свободным, я знаю, о чем говорю…» Беседа вышла длинной. Его зовут Андреа, он коренной венецианец, а безупречный английский — результат побега из любимого города в Лондон в 1984 году. Мы обсудили финансы, политику, отсутствие реальных границ между нациями, расами и различными социальными слоями. Выяснили, что лучше всего тут, у них, было жить до 1797 года, пока не пришел поганый Наполеон и не испортил всю малину. Поговорили о самой венецианской еде, обсудили мистический остров Повелью, на котором он, кстати, в отличие от меня не был, поржали над сложными моментами мировой истории и утвердили правильный маршрут при посещении Лондона. Напоследок он снял свои темные очки, за которыми, оказывается, прятались совершенно мальчишеские ярко-голубые глаза, улыбнулся во все отсутствующие зубы и сказал: «Ты, главное, помни, что времени не существует. Увидимся… Увидимся позже. Знаешь, как это будет по-итальянски?» Знаю. Ci vediamo dopo. Я поняла, спасибо. Со мной говорил Город. Беззубый, голубоглазый, лучший Город из тех, что я знаю. Запомнила: времени нет. Ci vediamo dopo.

Здесь Казанова умирал.
Здесь выживали куртизанки.
Наполеон тебя терзал,
Но не добрался до изнанки.
Под каждым камнем здесь обман,
Под каждой площадью — могила.
И неразгаданная сила.
И цвета золота дурман.
Ты точно женщина — шутить
С тобой и врать тебе не надо.
Ты не отдашься без любви,
Но не отпустишь, если рада.
Здесь надо жить. И умирать,
Наверно, здесь совсем не страшно.
Потом поймешь, что это важно.
Здесь нужно просто принимать.
Сюда за тем, про что молчат,
Сюда — за запахом и цветом.
Здесь — слушать, как века звучат.
Здесь нужно быть, чтоб было лето.
Здесь Казанова пил вино,
И здесь блистали куртизанки.
А чтоб добраться до изнанки,
Здесь просто нужно лечь на дно.

малоизвестная актриса из отпуска вообще отказывалась возвращаться до последнего. Силой затащили на борт самолета, пообещавши в Москве много новых ролей, интересных проектов и высокооплачиваемых съемок.

малоизвестная актриса
рыдает громко поняла
что отпуск кончился а новый
как елка только через год

малоизвестная актриса
у моря в шляпе и трусах
стоит спокойно и довольно
под вопли эй наденьте верх

малоизвестная актриса
до путешествий страсть жадна
за счет чужой но утверждает
такая жадность не порок

малоизвестная актриса
копила деньги целый год
чтобы проср…ть все за неделю
в чужой загадочной стране

малоизвестная актриса
когда из отпуска придет
возьмет пожалуй новый отпуск
чтоб отдохнуть от отдохнуть

малоизвестная актриса
себе сказала ну и что
я отдыхаю мне все можно
и есть с собой мирамистин

малоизвестная актриса
танцует пьяная одна
тот случай когда всех кто видел
неплохо было б усыпить

малоизвестная актриса
кричала в аэропорту
что это право гражданина
сожрать билет на самолет

малоизвестная актриса
по пляжу бродит вся в слезах
чтобы остаться тут готова
и кукурузу продавать

малоизвестная актриса
считает нужно все везти
из путешествий щас все лечат
а что не лечат раздарю

малоизвестная актриса
конечно любит свой театр
но той зарплаты ей хватило
на путешествие в рязань

малоизвестная актриса
на ленте ловит чемодан
не свой конечно подороже
пойди потом ее найди

малоизвестная актриса
вообще быть может создана
чтоб отдыхать жрать и купаться
а не затем чтоб это все

Колонка Ольги Аничковой опубликована в журнале "Русский пионер" №84. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все