Классный журнал

Авен
Отрывок из книги Петра Авена «Время Березовского»: интервью с Валентином Юмашевым
14 ноября 2017 11:00
Мы продолжаем публиковать отрывки из книги Петра Авена «Время Березовского» (хотя, может быть, лучше было бы «Бремя…»). В этом номере — разговор Петра Авена с Валентином Юмашевым. Ему есть что сказать, а Петру Авену есть что спросить. Андрей Колесников, главный редактор журнала «Русский пионер»
Валентин Юмашев
А.: В тот период, когда ты был главой администрации президента, Борис числился у тебя одним из советников. И часто он тебе советовал?
Ю.: Да, он у меня был советником на общественных началах, их у меня было человек 15–20. Боря ко мне заходил, мы с ним общались. С Борисом Николаевичем, как я говорил, он встретился всего два раза. Но при этом Борис Николаевич даже в книжке написал — на самом деле писал я, но формулировал Борис Николаевич, — что он сложный человек, «не мой тип людей, но союзник». Вот формулировка Бориса Николаевича, это факт.
При этом я могу сказать, что Березовский выделывал совершенно ужасающие вещи по отношению к Борису Николаевичу. Например, тот случай, когда он стал исполнительным секретарем СНГ, не согласовав это ни со мной, главой администрации, ни с людьми, которые курировали международные дела. Он просто объехал глав государств СНГ. И совершенно неожиданно на заседании в Кремле Кучма встает и говорит: «Борис Николаевич, наше предложение, чтобы Исполнительный комитет СНГ возглавил Борис Абрамович Березовский. Он человек яркий, интересный, он точно вдохнет новую жизнь в СНГ».
А.: А он кем тогда был, замом?
Ю.: Он никем был. Его как раз Боря Немцов и Анатолий Чубайс выгнали из замсекретарей Совбеза. При этом вот что еще интересно: сколько их было в истории, замов… Никто не помнит даже секретарей Совбеза, но то, что Борис Абрамович в какой-то момент был замсекретаря Совбеза, помнят все.
Итак, Кучма это произносит, и Борис Николаевич в шоке, потому что он абсолютно этого не хотел. И опять возникает ситуация, когда его загоняют в угол, чего он терпеть не мог.
А.: А ты это не лоббировал?
Ю.: Я узнал в этот самый момент.
А.: Нельзя было как-то замотать?
Ю.: Решение должно было приниматься прямо там. Борис Николаевич выходит, приглашает Кириенко, потом срочно приглашает Березовского, Березовский мчится, приезжает в Кремль. Кириенко и я при Боре уговариваем Бориса Николаевича это назначение не делать. Борис Николаевич не говорит, какое решение он принимает, говорит: «Спасибо». Боря в ужасе, понимая, во что он ввязался. Я, естественно, говорю Боре все, что по этому поводу думаю, Кириенко уезжает в Белый дом. Дальше заседание исполкома СНГ, и там принимается решение, что Березовский назначается на должность исполнительного секретаря СНГ.
А.: А зачем ему это было надо?
Ю.: Ты знаешь, он хотел как бы сделать такую конструкцию а-ля Евросоюз.
А.: А он стал бы главой — президентом Евросоюза.
Ю.: Он не президент, он архитектор. Который создаст заново то, что не удалось сохранить в 1991 году. Ему казалось, что ресурс СНГ не до конца исчерпан. Потом мы с ним говорили, и я задал ему тот же вопрос, что и ты: «Борь, зачем тебе это надо? Это можно делать, если в стране куча денег. Если ты можешь реально вокруг себя соединять людей».
А.: Правильно я все-таки понимаю, что слияние бизнеса и власти — в большой степени миф?
Ю.: Это никакого отношения к реальным событиям не имеет. Безусловно, были ситуации, когда кто-то из чиновников лоббировал какую-то группу, но это абсолютно единичные факты, которые никакого отношения не имели к реальной большой картине. Более того: из моих встреч с тобой, с Мишей Фридманом, с Гусинским, с Ходорковским у меня сложилось ощущение, что все воспринимали проект возрождения России как важнейший и приоритетный. То есть, условно говоря, если бы им предложили заработать 100 или 150 миллионов — в тот момент бешеные деньги — и убежать или не заработать, но сделать лучше — выбор был для всех очевидный. Я уверен, что это не просто декларировалось: «Какая вам помощь нужна в этом проекте? Мы готовы то-то и то-то сделать». Понятно, что в связи с этим бизнес выиграет, но это долгая история. Это не то, что «сделал и получил».

Приоритет номер один
А.: На мой взгляд, Березовский дважды сыграл фундаментальную роль в истории. В первый раз в 1996-м, а вторая блестяще сыгранная партия была в 1999 году, когда он разрушил претензии Примакова и Лужкова на власть. Или ты так не считаешь?
Ю.: Нет, это не совсем так, я сейчас расскажу.
А.: Как назывался предвыборный блок Березовского?
Ю.: Он назывался «Межрегиональная депутатская группа “Медведь”».
А.: Да, медведь же с самого начала был символом.
Ю.: Сделаем шаг назад: Степашин еще премьер-министр, Волошин — глава администрации.
А.: Ну и ты рядом, бывший глава. Это не секрет.
Ю.: Я советник президента и продолжаю работать в том же режиме: просто меня попросил и Саша1, и Борис Николаевич, чтобы я продолжал быть рядом, что я и делал. В тот момент Борис Николаевич мог на самом деле оставить Степашина премьер-министром: он ему как бы давал шанс, такая проверка. Поскольку Ельцин не собирался уходить в декабре 1999-го, это был год для проверки. Но в августе он все-таки принимает решение, что нужно это делать раньше. Я думаю, спусковым крючком были события в Дагестане, когда чеченские сепаратисты вошли в Дагестан. Он понял, что нет возможности дальше тянуть с Путиным. Я думаю, кстати говоря, что история могла пойти совершенно другим путем, если бы не было Дагестана и у Степашина было больше времени. Потому что Борис Николаевич к Степашину очень хорошо относился.
А.: И что тогда случилось?
Ю.: После этих событий Борис Николаевич принимает решение…
А.: Что нужно поставить силовика?
Ю.: Нет-нет-нет… Он Путина считал номером один еще в момент снятия Примакова. Путин для него был приоритет номер один. Но он его не ставит по определенным причинам.
А.: Хотя уже лично его знает и на него рассчитывает в перспективе? Ну, Путина-то привел, в общем, ты?
Ю.: Нет, по-другому. К тому моменту Ельцин уже с ним несколько раз встречался, обсуждал глобальные вопросы страны. Его привел на самом деле Анатолий Чубайс. Когда я пришел в администрацию, естественно, никаких людей у меня не было. Я Толю попросил, чтобы он нашел каких-то людей, и одним из тех людей, которые пришли ко мне на позицию замглавы администрации, был Путин. С самого начала он просто реально очень хорошо работал, из замов выделялся, блестяще формулировал, хотя контрольное управление — достаточно смешное управление, там не очень много дел. Некий президентский аппарат, который за всем следит. Тем не менее даже на этой позиции Путин продемонстрировал, что он очень фундаментально выделяется. Дальше произошла знаменитая история с книжным скандалом, когда ушел первый замглавы администрации Казаков. Я предложил Борису Николаевичу пригласить Путина на позицию первого зама. Притом, когда у меня был разговор с Путиным (мы тогда были на «вы» с ним), он говорит: «Валентин Борисович, если бы вы сейчас мне не предложили позицию первого зама, я бы ушел, потому что мне неинтересно».
А.: Ему неинтересно, да.
Ю.: Он совершенно не хотел этого карьерного роста, который случился вопреки его планам или желаниям. Это 1998 год, Путин стал первым замом. Первый зам гораздо больше общается с президентом, готовит все поездки напрямую, общается по разным вопросам, когда главы администрации нет.
А.: Это до ФСБ? Он побыл буквально несколько месяцев первым замом, да?
Ю.: Да, потому что летом он стал директором ФСБ. И в момент, когда Кириенко предложил, чтобы Путин возглавил ФСБ, Борис Николаевич согласился, потому что он его уже совершенно по-другому увидел, узнал. В одном из фильмов Путин рассказывает, что у них первый разговор состоялся уже в 1998 году.
А.: А Ельцин так быстро людей чувствовал?
Ю.: Да, он очень много таких разговоров проводил. Притом с 1996 года один из его важнейших приоритетов был — кто будет после него.
А.: И Степашин не был кандидатом, потому что Путин был уже в приоритете? Почему Путина не назначили в тот момент сразу же?
Ю.: На самом деле Сергея жалко. В тот момент был жесточайший экономический кризис. При этом никто не понимал, что экономика очень быстро начинает подниматься. У всех было ощущение, что это года на полтора, на два. И в этой ситуации Ельцин считал, что ставить Путина нельзя, он сгорит, потому что год — это очень долго.
А.: Я со Степашиным разговаривал по твоей просьбе в Швейцарии. Степашин делал вид, что он сомневается, становиться ли премьером.
Ю.: Да-да. И тут происходят события в Дагестане. Борис Николаевич понимает, что не получается, как он хотел, и он Сергея убирает. Премьером становится Путин. Притом вот еще важный элемент в мифах: то, что Чубайс был против Путина. Это не так. Он был против, но по-другому.
А.: Это как? Я, честно говоря, считаю, что это было твое решение. И ты играл в тот момент абсолютно доминирующую роль. Все остальные считают, что доминирующую роль играл Боря, Рома2, кто-то еще. Ты сейчас говоришь, что доминирующую роль играл сам Борис Николаевич.
Ю.: Я тебе сейчас расскажу, как это было, — потом ты расскажешь свою часть, мне тоже интересно. У нас была встреча с участием Волошина, присутствовали я, Татьяна, Чубайс. На следующий день Борис Николаевич должен вносить кандидатуру. У нас была четырехчасовая горячая, тяжелая беседа, которую даже беседой сложно назвать, при том что я редко бываю эмоционален.
А.: Это какой день? Пятница, 6 августа? Путина назначили в понедельник3 рано утром, но все знали уже в пятницу. Степашина еще не вызвали, но уже все знают?
Ю.: Да. Логика Чубайса: «Путин блестящ, я считаю, что это идеальный президент для страны. Но в этот момент у нас нет никакого ресурса провести его через Думу. Если мы сейчас с вами идем в Думу, у нас будет три раза отказ, после этого роспуск Думы, и мы влезаем в фантастические проблемы».
Волошин слушает нас обоих. Я говорю: «Толь, абсолютно правильно, что ситуация тяжелая, есть риск. Но Дума считает, что Путин — никто, им абсолютно не интересен Путин. Они считают, что, если Путин идет в премьеры, для них это совершенно фантастическая ситуация, и появляется огромный ресурс для выборов». Что и произошло.
Дальше Волошин едет к Борису Николаевичу, рассказывает аргументы: да, у нас есть опасность, что Дума не примет Путина и будет роспуск, но «все-таки я считаю, что нужен Путин». И Борис Николаевич соглашается.
А.: Понятно. У меня другая версия. У меня было ощущение, что Чубайс считал это неправильным решением.
Ю.: Да-да.
А.: И, встретившись с вами и вас не убедив, он еще в воскресенье4 в первой половине дня собрал «олигархов» на встречу, где он хотел, чтобы они высказали свое олигархическое мнение, чтобы с этим мнением поехать к Борису Николаевичу. Чтобы он все-таки оставил Степашина.
Ю.: А, да… Молодец, ты мне напомнил… Потому что в тот момент что происходит? Саша5 говорит: «Толь, у меня единственная просьба: если все-таки Борис Николаевич принимает решение, что Степашин остается, то ты дальше отвечаешь за весь процесс и становишься главой администрации. Более того, я говорю Борису Николаевичу, что я ухожу, потому что я был за другой проект, и то, что Степашин идет, — это ошибка, я считаю, что это неправильно». И в тот момент Толя дал добро на то, что он идет вместе со Степашиным до окончания срока. И ты прав, что Волошин сказал Чубайсу: «Я обещаю организовать встречу с Борисом Николаевичем, чтобы он выслушал и твое мнение».
А.: Теперь я расскажу.
Ю.: Да-да…
А.: Насчет вашей встречи я не помню. Но, видимо, уже после вашего пятничного совещания Толя Чубайс, не убедив Волошина и тебя, в воскресенье утром организовал встречу «олигархов», чтобы сформулировать позицию крупного бизнеса. Было ясно, что Степашин в понедельник утром будет, скорее всего, снят, но за выходные можно что-то попытаться сделать. Чубайс на этой встрече достаточно четко выступил против кандидатуры Путина. Он изложил разные аргументы.
Ю.: Ну, главным образом те, что я пересказал.
А.: В тот момент у меня было ощущение, что он считал, что Степашин — лучший президент, чем Путин. Параллельно он позвонил мне, просил меня встретиться с Путиным и уговорить Путина отказаться. Он действовал с двух сторон. И я Путину позвонил. Дальше была смешная сцена.
Ю.: Угу…
А.: Потому что — ты знаешь нашу позицию — мы вообще-то вне политики, и на всех этих встречах Березовский нас привлекал в качестве хора, мы особенно не участвовали. И я не собирался, честно говоря, очень уж активно вмешиваться в этот процесс. Но к Путину я поехал. Я приехал на дачу к Путину, мы с ним договорились часов на пять вечера в воскресенье. Он, как это обычно бывает, опаздывал. Я вышел из машины, гуляю по даче, по территории. Его нет. Он приезжает минут на 40 позже, выходит из машины, идет ко мне и кричит на ходу: «Я уже согласился». На этом, в принципе, наша содержательная дискуссия закончилась.
Ю.: (Смеется.)
А.: Скажи, пожалуйста, на той встрече в пятницу, где были Волошин, ты, Чубайс и Татьяна, — не было ни Ромы, ни Бори?
Ю.: А их никогда не было. Вот это еще один миф.
А.: Это огромный миф.
Ю.: Вот, кстати, одна из абсолютно классических Бориных историй, иллюстрирующих его роль. Примерно дня за четыре — за пять до этого совещания, когда Волошин в ответ на дагестанские события начинает реанимировать Путина, Боря, услышав об этом и не говоря никому ни слова, мчится к Путину, который в тот момент в отпуске. Он приезжает и говорит: «Принято решение, Владимир Владимирович, вы будете следующим президентом». Я об этом вообще узнал уже в 2000-х, то есть я все это время понятия не имел, что Боря съездил к нему заранее.
А.: Принес хорошие вести…
Медведь
А.: Что касается истории с Лужковым и Примаковым: был у них шанс или нет? Многие говорят, что в 1999 году все окружение Ельцина практически уже было готово отступить, если бы не Боря, взявший этот самый блок «Медведь».
Вспоминают о том, что летом 1999-го «Отечество — Вся Россия» прекрасно выглядела, все губернаторы им якобы уже присягнули, и они шли на парламентские выборы, твердо выигрывая. А если бы они выиграли парламентские выборы, перед ними была бы прямая дорога привести кого-то из них в президенты. И вот осенью 1999 года больной гепатитом Березовский, находясь в больнице, сколачивает свой избирательный блок.
Я у него был в больнице в сентябре. Он лежал, желтый от гепатита, а Мишка Леонтьев сидел в приемной и записывал. Он писал какие-то тезисы, вокруг бегал Доренко, и тому подобное. Потом они стали объезжать губернаторов, уговаривать их. Это так или не так?
Ю.: Да, это так. Ты знаешь, Борис Николаевич к партиям относился очень плохо. После Коммунистической партии, из которой он вышел, он больше ни в какую партию не хотел входить, и идея партии ему была не сильно интересна. Поэтому, собственно, партию власти возглавлял то Гайдар, то Черномырдин.
Я помню, как Боря пришел с этой идеей — все-таки из больницы выбрался. Это было на даче у Волошина, часов в 10–11 вечера. Сентябрь 1999 года. Борис бегал кругами, говорил, что без партии мы не можем, что для Путина очень важно, чтобы у него была своя партия. Волошин его слушал абсолютно вполуха. Совсем ему было это на тот момент не интересно. Такое огромное количество проблем, только что события в Чечне начались, Путин первые три недели в должности, плюс югославский кризис — совсем не до партии.
И Боря — примерно так же, как в случае с главами республик СНГ, — в конце концов всех убедил. Уж не знаю, сам ли или посылая всяких уважаемых людей. Он объезжает губернаторов и собирает, наверное, человек 15 достаточно тяжеловесных глав регионов, которые готовы были рисковать под Путина.
А.: А тебя он пытался в чем-то убедить?
Ю.: Пытался. На самом деле у нас был длинный разговор о создании партии. Я говорю: «Боря, партия бессмысленна, если ее не возглавит некая харизматичная фигура. Пока мы Путина не убедим, этой партии не существует. Даже если Сергей Шойгу возглавляет, это все абсолютно не работает». И оно не работало. Хотя оно в принципе работало больше, чем мы ожидали, потому что была усталость от старых политиков. Вообще, это была идея Бориса Николаевича, что должен прийти абсолютно неизвестный человек.
А.: Как было и с Гайдаром?
Ю.: Да-да.
А.: Борис Николаевич был огромной фигурой, потому что в какой-то момент понять, что надо полностью отодвинуть прошлое и начать заново, — это масштаб политика. Отставка Коржакова — из той же песни.
Ю.: Да, он отрезал абсолютно всех. Оставить старое, отрезать — и идти дальше. При этом ты абсолютно прав: в тот момент огромное количество людей, представителей элиты, считали, что у Путина и Ельцина в этом проекте нет никаких шансов. Нужно ставить на Лужкова, договариваться с Примаковым и Лужковым и дальше спокойно существовать.
Вот этого Борис Николаевич абсолютно не принимал, почему, собственно, Сережа Степашин и вынужден был уйти. Сергей уговаривал Бориса Николаевича на вариант с Лужковым, для Бориса Николаевича это было неприемлемо.
Итак, в конце концов Боря привез некий список и сказал: «Но тем не менее все равно партия получается». И Волошин вначале вяло, абсолютно не веря в этот проект, дал добро и попросил своего первого зама Игоря Шабдурасулова заняться этим проектом от администрации. И вдруг где-то к октябрю рейтинги начинают показывать, что партия набирает до 10 процентов.
А.: Значит, Березовский действительно в данном случае сыграл большую роль?
Ю.: Березовский не сыграл большую роль. Большую роль сыграл Путин.
А.: Ты считаешь, что роль Березовского — миф?
Ю.: Конечно. В нашем штабе, который занимался всем этим проектом, произошла свирепая битва — и тому есть свидетели, — имеет ли право Путин поддерживать партию, которую создавал Борис Абрамович Березовский. Понятно, что это их потом будет склеивать. Может быть, лучше как-то договариваться с Примаковым и Лужковым или вообще ничего не делать.
Позиция моя и Волошина была, чтобы Путин поддержал эту партию, и я помню, как поспорил с Грефом. Моя идея была: Путин поддерживает партию, и идет рост рейтинга партии. Греф говорит: «Путин поддерживает, рейтинг Путина падает». Условия пари: если я проигрываю, я начинаю ездить на желтом «запорожце». А если Греф проигрывает — он ездит на желтом «запорожце». Но Греф испугался.
А.: То есть это Путин сделал, а не Боря.
Ю.: Главное, что произошло, — это решение Путина. Партия бы не выстрелила, если бы в этой партии не было Путина. Своим решением возглавить партию он абсолютно переломил ситуацию. Плюс к тому за нами был опыт кампании 1996 года, он был огромный. Мы придумали: Шойгу, Карелин, Гуров9, все это… То есть там было несколько технологически правильных решений, к которым Боря никакого отношения не имел.
А.: Не спорю.
Ю.: С другой стороны… А кто Листьева придумал? Кто придумал предложить ему возглавить «Останкино»? При том что все были категорически против, насмерть встали: «Мальчишка! Кто он такой?!» Кто Костю Эрнста придумал?
А.: Полностью.
Ю.: Я тогда был, по-моему, главой администрации или просто советником президента, который отвечал за СМИ. Боря ко мне пришел и говорит: «Есть такая идея — Костя Эрнст». Я говорю: «Все-таки ему очень сложно будет. Он потрясающе творческий человек, но имей в виду: там же политика просто каждый день. Кто будет это закрывать?»
А.: И он продавил, да?
Ю.: Даже не продавил, а придумал и объяснил. Я могу много вспомнить таких идей, которые он принес.
Уже под конец, в 2000 году, случилась забавная история — абсолютно в Борином стиле, авантюристическая. За несколько дней до президентских выборов, в марте, выходит полоса в «Ведомостях»7 о том, что Путин — это, по сути, проект Бориса Абрамовича Березовского. О том, как они давно дружат, с начала 90-х, делали вместе еще какие-то автомобильные дела, а когда у Березовского был конфликт с Примаковым, Путин тем не менее приезжал к нему в гости на день рождения жены, поддержать его… Это публикуется за три дня до выборов.
А.: То есть он играет против Путина.
Ю.: Не просто играет, а это катастрофа. Понятно, что на следующий день НТВ, ТВЦ и огромное количество региональных каналов начинают просто тупо это цитировать. Мы все время скрываем, что Борис Абрамович когда-то встречался с Владимиром Владимировичем и у них были хорошие отношения, потому что понимаем, что народу это не понравится. А Боря об этом рассказывает газете.
В тот момент нас спасло, что уже были демобилизованы Гусинский с компанией, после проигранных думских выборов. Но опять-таки — в этом весь Боря.
А.: Из того, что мы с тобой говорили, видно, что о Березовском ходит много мифов. И о его роли в политике, и о том, какой он был, и о его отношениях с Борисом Николаевичем, которых на самом деле не было. Как ты считаешь, почему именно он стал таким мифом? Одно из объяснений — что он просто сам этот миф лепил.
Ю.: Я думаю, что он лепил миф о себе с большим удовольствием, потому что это ему давало политический ресурс, который ему нравился. А поскольку народ у нас всегда уверен, что наверху что-то такое происходит…
А.: Несколько евреев управляют миром…
Ю.: Да-да-да. Поэтому эти мифы легко вписывались в ожидания публики. И в тот момент, когда НТВ решило поддержать Примакова и Лужкова и стало это все агрессивно раскручивать, народ с огромным удовольствием в это поверил.
Это очень хорошо ложилось на внутреннее представление людей о том, как все устроено. А это ровно так и устроено, вот вам! Миф о Березовском — отчасти дело рук самого Березовского, отчасти продукт массового сознания, и в значительной степени побочный результат думской кампании Примакова и Лужкова в 1999 году.
На самом деле это похоже на то, что случилось с Григорием Распутиным. Когда читаешь первоисточники, понимаешь, что на самом деле Распутин мог и чего он не мог.
А.: Абсолютно такая же мифологизация. На деле он мог существенно меньше.
Ю.: Да, но при этом Боря был человеком неординарным, ярким, талантливым. И для него вообще не существовало никаких моральных преград. И в конце концов он поругался со всеми своими ближайшими друзьями.
А.: И всем остался должен денег.
Ю.: То, что сделал по отношению к нему Рома, было вообще непостижимо! Я говорил Роме: «Ты понимаешь, что есть огромный шанс, что Путин тебя возненавидит?»
А.: Речь о том, что Рома Абрамович платил деньги Березовскому?
Ю.: Да, притом понимая, что Боря эти деньги будет тратить против Владимира Владимировича. Рома говорит: «Я не могу, у меня есть обязательства перед ним, я обязан держать слово».
А.: Здесь я, конечно, Путина хорошо понимаю.
Ю.: И то, что Борис умудрился судиться с Ромой, — это просто был самый последний поступок. Он поругался с ближайшими друзьями, с которыми всю жизнь провел.
_______________________________________________
_______________________________________________
1 Александр Волошин.
2 Березовский, Абрамович.
3 9 августа 1999 года. Владимир Путин назначен и.о. главы правительства.
4 8 августа 1999 года.
5 Александр Волошин.
6 Имеются в виду лидеры списка партии «Единство» на выборах в Госдуму.
7 Интервью Бориса Березовского газете «Ведомости» от 24 марта 2000 года.
- Все статьи автора Читать все
-
-
05.02.2018Непристойно 3
-
13.11.2017Отрывок из книги Петра Авена «Время Березовского»: интервью с Владимиром Григорьевым 1
-
30.10.2017Время Березовского 1
-
26.11.2013Петр АВЕН: Конфликты с прессой – дело безнадежное 0
-
28.03.2012Петр Авен о романе Захара Прилепина 0
-
28.12.2011Непристойно 0
-
08.09.2011Почему Петр Авен не написал ответ самому себе 0
-
1
10815
Оставить комментарий
Комментарии (1)
- Честное пионерское
-
-
Андрей
Колесников1 695Февраль. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 5735Доброта. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 7739Коллекционер. Анонс номера от главного редактора -
Полина
Кизилова8585Литературный загород -
Андрей
Колесников12171Атом. Будущее. Анонс номера от главного редактора
-
- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
(пусть и Чубайсом приведён)
Давно развеял все сомненья
В нужде такого приведенья.