Классный журнал

Как я материк открывал

24 июля 2017 09:40

Директор департамента Объединенной судостроительной корпорации Лев Гельман погружается в воспоминания о своем первом большом морском путешествии, которое он совершил в одиннадцать лет. Но, как понял теперь, придя в корабельную компанию, — путешествие продолжается.

Я родился и вырос на земле, которую издавна называли Колымским краем. В Магадане — городе короткого лета и еще более короткого зимнего дня. Из наших окон открывался живописный, хоть и по-северному сдержанный вид на бухту Нагаева. Она была окружена сопками, за которые вечером садилось солнце. И этим закатом можно было любоваться бесконечно, если только с моря не натягивало туман пополам с моросящим дождем. Но это никак не мешало наслаждаться крабами и корюшкой зимой, летом — брусникой и белыми грибами, собранными в шаге от обрыва, а осенью — свежайшей «пятиминуткой», красной икрой…

Однако все воспоминания о северном колорите меркнут, когда в памяти встает главное приключение детства — путешествие «на материк», случившееся в далеком 1971 году. Тогда мы с папой и сестрой (а маму в тот год поощрили профсоюзной путевкой в ГДР) сели на паротурбоход «Александр Можайский», чтобы за десять дней дойти до порта Находка, а потом — про это было даже боязно думать — двинуться «на Москву». Для меня, одиннадцатилетнего, это было почти кругосветное путешествие. И своего рода великое географическое открытие. Проплыть полстраны по воде, чтобы в конце пути встретиться с мамой на берегу теплого Черного моря.

Пароход «Александр Можайский» (названный так в честь русского моряка и изобретателя первого в мире самолета) был построен еще в начале века в Голландии, был позже продан СССР и долгое время эксплуатировался как учебное судно. Во время Великой Отечественной он затонул недалеко от Ленинграда после попадания бомбы. Невероятно, но через четыре года его подняли и отремонтировали! Но, глядя в иллюминатор на морские брызги, я и не знал, что путешествие, в которое мы отправились вместе с «Можайским», станет для него последним — пароходу пришло время уйти на пенсию…

В том рейсе, куда ни глянь, все казалось для меня новым. Была, правда, еще одна вещь, которая просто поражала воображение, — лангет. Послушайте, как странно звучат эти звуки! В судовом ресторане я каждый день просил только его, и один из официантов прозвал меня за это «пожирателем лангетов».

Во время круиза не обошлось и без происшествий. Пассажир, какое-то время блуждавший по палубам с магнитолой в руках (как потом выяснилось, с единственным предметом своего багажа), внезапно сиганул в пролив Лаперуза — едва лишь показался берег Японии.

Как и тогда, хочется верить, что он таки доплыл до берегов Страны восходящего солнца. Говорили, что один из спасательных кругов он предусмотрительно захватил с собой…

Добрались до Находки, оттуда на машине до станции Узловая, а от нее, уже поездом, до Уфы. И там — снова к воде: пересели на речной теплоход, следовавший до самой Москвы. В этом круизе мне открылись сразу пять рек: Белая, Кама, Волга, Ока и Москва. Поэтому к концу поездки я считал себя уже бывалым путешественником, видным исследователем водных просторов. И это ощущение до сих пор всплывает во мне, будто ступил на твердую землю только вчера…

Мы не всегда понимаем, почему наша жизнь поворачивает в ту или другую сторону. И лишь теперь, придя в корабельную компанию, я вдруг подумал: а не продолжение ли это того — моего мальчишеского — путешествия? А что если моя долгая дорога к этому тоже была предопределена тем длинным путешествием?

Случайности — не случайности. Кто знает, как они должны выглядеть и когда именно сыграть свою роль…

Колонка Льва Гельмана опубликована в журнале "Русский пионер" №74. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Пароход «Александр Можайский», корабли, Лев Гельман, ОСК, Объединенная судостроительная корпорация, морские путешествия, Магадан