Классный журнал
АлексейГерман
Сложные лица
09 сентября 2015 09:40
Алексею Герману-младшему есть что сказать на тему этого номера: именно сейчас он занят подготовкой к съемкам фильма «Довлатов». И главная проблема, с которой столкнулся режиссер, — отсутствие сложных лиц.
Огромный, нежный, очень смешной человек. Уникальный по таланту, судьбе, внешности. Таких у нас, к несчастью, больше не делают. Сейчас, когда мы начали подготовку к съемкам фильма «Довлатов», для нас самым важным является не только почувствовать дух времени, его созвучия, найти сохранившиеся места, но и лица эпохи. Это главное. Мы их ищем во многих городах, собираем тех, кто мог бы оказаться на старой фотографии. Живых, упругих, умных. Редких теперь людей.
Я часто пересматриваю хронику похорон Анны Ахматовой. Крест с «Ленфильма», который оказалось возможным достать тогда только на киностудии. Снег. Масса интеллигентных лиц, для которых уход Ахматовой — невероятное горе. Я не знаю, вернее не уверен, осталось ли сейчас в Петербурге столь много тонких, умных лиц. Кто-то уехал, кто-то умер, поменялась жизнь. Кажется, что их осталось трагически мало: нервных, часто ссорившихся, не совсем устроенных в жизни, но невероятно талантливых художников, поэтов, писателей, ученых. Сейчас их дети часто гораздо лучше говорят на иных языках, а не на русском.
Великая эпоха, которая от нас в значительной мере взяла и уехала. Или сами выгнали. Ключевой вопрос: способны ли мы на новый культурный взлет, если так разбрасываемся согражданами? Но это тема другого разговора.
О Довлатове пишут много. Не всегда хорошо. Такое ощущение, что он в чем-то виноват. Виноват, что был необыкновенного роста, виноват, что в него часто влюблялись, виноват, что страдал то ли недостаточно, то ли избыточно, виноват, что стал символом поколения, виноват, что рано ушел и не исписался, а остановился на взлете. Конечно, виноват, что был талантлив и уникален. Но отсюда следует вопрос, который я часто себе задаю: что было бы, если бы он не умер и остался в России? Смог бы он остаться в нашей памяти фигурой подобного масштаба? Или он бы подрастворился в сломе эпохи, смыслов? Можно ли себе представить подобное? Вот Довлатов приходит на вечеринку в Москве или в Питере, и с ним делает селфи популярный телеведущий, вот Довлатов становится соучредителем какой-нибудь партии, вот он на круглом столе. Или наоборот. Живет затворником. Можно себе представить? Я не могу. Ведь, наверное, тогда мы сами были бы немного другими. И страна иной. И именно поэтому фигура Довлатова настолько велика, хотя, казалось бы, он написал не очень много и простым слогом.
Довлатов сейчас один из тех немногих якорей, которые удерживают нас в пространстве порядочности. Не всех нас, но многих. Как-то так вышло, что этот вроде бы физически сильный, но на самом деле нет, огромный человек, у которого рано началась одышка и старость, сейчас железной цепью удерживает у берега наш странный корабль, скроенный из броненосца, древней ладьи и прогулочной яхты, за которую мы еще не выплатили кредит. И в этом нет преувеличения. Казалось бы, в предвоенную эпоху все художественное уходит на второй план, бьют барабаны, но всякое дурное время неизбежно проходит, а вот безупречный человеческий дух остается, мудрость какая-то остается, выстраданная здравость, что ли, пример творчества и жизни.
В наше время, когда писатели визжат друг на друга, кусаются, спорят о том, о чем спорили их предшественники на протяжении поколений, Довлатова не хватает. Не хватает простой и емкой фразы, которая бы как-то соразмерила масштаб происходящего. Когда-то Давид Самойлов написал блистательное стихотворение:
Вот и все. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И все разрешено.
Смерть Довлатова не стала окончанием диалога с ним, а стала одной из отправных точек нашей новой экосистемы, где неподалеку от нас, за пеленой, живет и сейчас огромное, невозможное в привычных системах координат, мучительно прекрасное создание, которое своим посмертным существованием не дает нам забывать о том, зачем, собственно, мы есть.
Сейчас, когда литературная милоновщина входит в нашу жизнь, когда множество малоодаренных людей, у которых от писателей только окладистые бороды, пытаются, спекулируя на патриотизме, вернее, на том, как они понимают это слово, атаковать Бродского, Довлатова или Солженицына, самоутвердиться за счет наших великих граждан с трагической судьбой, особенно важно не дать им разрушить память и поставить под вопрос наследие этих замечательных писателей. И, быть может, тогда и сложных лиц в нашей стране будет все больше и больше.
Колонка Алексея Германа-младшего опубликована в журнале "Русский пионер" №57. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
- Все статьи автора Читать все
-
-
09.04.2014В стране рискованных логик 3
-
3
22714
Оставить комментарий
Комментарии (3)
«Русский пионер» №57 
Полина
Андрей- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
Андрей Колесников 
Владимир Путин 
Ксения Собчак 
Майк Гелприн 
Алена Бабенко 
Василиса Володина 
Роман Бескровный 
Разговор был один о том, как уезжал Довлатов или ком-то, кто уехал...
Снова на Вас донос написали..
Лучший выход покинуть доносчиков..
Уезжали люди в другие края..
Для чего уезжали..
Подальше от доносчиков..
Или все таки для сотворения творения в дали от родной земли..
К сожалению, вопросы для нашей, насквозь коррумпированной и живущей по-принципу "ну как не порадеть родному человечку" (а уж детям "родных" и "рукопожатых" и подавно) страны риторические.
Что-ж, будем тогда обреченно ждать когда внуки у "младшего" появятся, а уж "колонки" и "места в президиуме" к их услугам предоставлены будут, в этом можно не сомневаться.