Классный журнал

Я совсем забыл об этой замечательной и очень правдивой истории. Вылетела она из головы — настолько будничной и дурацкой, пустой, можно сказать, казалась она мне в свое время. Но сейчас-то я понимаю, что это история не только про мужественное и ответственное поведение, но и про истинный профессионализм и настоящую мужскую дружбу с чужим человеком.
 
Середина девяностых, презентация книжки «Дневник Лоры Палмер». Пресс-секретарь издательства знакомит меня с Андреем. Андрей — крупный мужчина в бороде, очень печальный. Мы решили выпить. Пил Андрей, как пьют большие, сильные и очень пьющие мужчины: тяп — и даже бровью не повел, даже разговора не прервал, чтобы глоток сделать. Как будто вдохнул сто пятьдесят, между прочим, граммов крепкого алкоголя. Это не к добру, сразу отметил я. Мы делились впечатлениями от жизни. Обнаружилось много общего: он, как и я, начал совершенно экзотический для нашей страны бизнес. Ну ладно я — просто открыл частное агентство и курсы телохранителей. А вот Андрей построил под Зеленоградом цех по производству сухого корма для домашних животных и даже рыбок.
 
Он прям без остановки рассказывал про свое хозяйство, про то, как ездил в США, Францию, Бразилию — набирался опыта, заключал контракты на поставки оборудования и сырья. Мне импонировало, что Андрей весь дрожал от предвкушения конкурентной схватки с мировыми брендами, которые только-только выходили на российский рынок. Он коротко, за пятнадцать минут, пересказал мне сценарий рекламного ролика про русскую собаку, легавую или гончую, которая воротит нос от импортной продукции, а к андреевским разносолам прикладывается так, что за уши не оттащишь. Причем Андрей именно хотел как-то визуализировать идиому «за уши не оттащить», поэтому альтернативой русской гончей был спаниель. А может, оба снимутся, подытожил обсуждение мой собеседник. Короче говоря, остались самые добрые воспоминания об этой встрече — может, еще и потому, что даже на следующий день я более-менее отчетливо помнил только начало разговора, до спаниеля; потом тоже было что-то очень веселое и торжественное, но совершенно невосстановимое.
 
Как ни странно, на следующий день я заключил наконец контракт на обучение охранников издательства «Лоры Палмер» навыкам борьбы самбо, а также отхватил большой, реально крупный контракт на защиту авторских прав.
 
Тогда защита авторских прав понималась почти буквально: к нарушителям издательство высылало наряды своих защитников, и те в привычной манере добивались от нарушителей не просто законопослушания, но в основном компенсации за нанесенный моральный ущерб. А я предложил другую схему. Ну, в смысле, все в этой схеме было как обычно, но цель была совершенно иной: в результате изнурительных, но эффективных переговоров проштрафившийся сдавал товар на склад моего издательства, сам, вручную, проставлял на всем тираже штампик с логотипом моего нанимателя и заключал нормальный договор на допечатку тиража, который уже мог продавать сам. Это только кажется, что схема сложная, — простая схема. Главное — законная и гуманная.
 
Так вот, бизнес мой процветал. Я нашел нескольких пропавших людей, подтвердил десяток супружеских измен и сопроводил кучу звезд шоу-бизнеса от сцены до дверей их дома.
 
И вот тут в дверь позвонили.
 
На пороге стоял Андрей. Ничуть не изменился, даже еще лучше стал — потому что, скорее всего, неделю не пил.
 
— Николай, прости, у меня очень избирательная память. Я забыл, куда сунул бумажку с твоим телефоном, но запомнил, что ты живешь на Тверском бульваре.
 
— Так я же не говорил, в какой квартире. Ты что, следил за мной? — Обида прорвалась в моем вопросе, профессиональная обида.
 
— Нет, зачем. Просто зашел в дом и стал слушать. На каждую дверь десять минут. На тебя ушло двадцать — ты долго говорил по телефону в прихожей.
 
— Ты что, музыкант?
 
— Да, на литаврах в школьном оркестре играл, потом в музучилище — но бросил. К сожалению.
 
— Что случилось?
 
— Ты ведь говорил про детективное агентство и охранную фирму?
 
— Ну да, какая из них нужна?
 
— Ни та ни другая. Мне нужен компаньон.
 
— По бизнесу для собачьего корма?
 
— Бизнеса больше нет.
 
Андрей лапидарно, но доходчиво объяснил причины краха мероприятия. «Все украли» — так можно интерпретировать это объяснение.
 
— Что, есть новые идеи? Зачем тебе я?
 
— Идеи, может быть, и есть, но речь не о бизнесе. Ты рассказывал о том, что занимался борьбой и сгонял вес для участия в соревнованиях.
 
— Было дело. — Скорее всего, это было после спаниеля, сгоревший кластер. — И что?
 
— Я принял Церковь и Христа, — неожиданно произнес Андрей. — Теперь все очень хорошо: после всех приключений с моим заводиком, о которых тебе лучше не знать, я обрел гармонию, а также сумел сохранить значительную часть своих накоплений.
 
— Ого, интересно, расскажи?
 
— Да чего рассказывать: не бухаю и не играю. Если честно, на это уходило девяносто процентов бюджета. Но погоди, не перебивай, речь о другом совсем. С Богом мне не страшно ничего, почти ничего. Но грядет, как ты знаешь, Великий пост!
 
— Ага, завтра начинается. Я нехристь, поэтому особо не беспокоюсь. Прости, конечно.

Андрей встал из-за стола, троекратно перекрестился, отбил три глубоких поклона.
 
— Ты еще и старовер? А чего ты на холодильник крестишься? У меня в спальне хорошие иконы, как положено — в красном углу.
 
— Так ты же неверующий.
 
— Ну, мало ли кто в гости зайдет. Я уважаю религию. Потом, это от бабушки осталось — берегу семейные традиции. Так в чем дело, пока не въеду никак?
 
— Мне нужен компаньон по посту Великому, в смысле, по Великому посту. Ты в голодании человек опытный, искушенный, а я боюсь сорваться. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом, поддержал твердым словом, подсказал, что делать, как преодолеть…
 
— Слушай, чувак, но это же совсем несложно. В пост ты ведь до фига всего можешь есть: рыбу, овощи, грибы… Да мало ли чего. Даже выпивать теперь кое-когда можно…
 
— Я не пью.
 
— Так тем более. Ты знаток субпродуктов — ведь продаются всякие соевые штуки, заменители мяса. Ресторан вегетарианский открылся в Москве — побойся Бога!
 
— Плачу две тысячи долларов в месяц.
 
— То есть с завтрашнего дня и приступать?
 
Шел девяносто четвертый год.
 
Это была самая сложная работа, самый капризный клиент. В семь утра Андрей звонил мне по телефону и диктовал, что он собирается съесть на завтрак. В одиннадцать поступал звонок, что обнаружились тревожные признаки: хочется краковской колбасы — что делать?
 
Хочется съесть кусок жареной свинины — что делать?
 
Хочется говядины с кровью — что делать? Тушеной печени, макарон по-флотски, яичницы с беконом, запеченной утки, хочется кролика в сметане — что делать?
 
Поначалу я пытался проанализировать ситуацию, разобраться в причинах фантомных вожделений клиента, но через неделю махнул рукой. На каждое «что делать» я говорил одно: выпей два литра теплой воды.
 
Мне пришлось пойти с Андреем на свидание, а потом проводить его девушку, чтобы не вводить клиента в искушение. Молодая и активная женщина, разумеется, была не в курсе, чем заморочился ее старый знакомый. Мы потом, уже после истечения срока контракта, встречались пару раз… Ладно, не пару раз, просто встречались. Однажды я раскрыл ей тайну того ужина. Все-таки странный народ женщины: история с постом ее возбудила, она на следующий день позвонила Андрею. И не только позвонила — каким-то образом заставила его жениться на себе.
 
Иногда Андрей просил взять его с собой на стадион, на футбол. Он даже заглянул как-то на тренировку моих бойцов. Сидел тихо, пил теплую воду, но переодеться и размяться наотрез отказался.
 
Дошло до того, что на Страстной неделе я практически переехал к нему: утром готовил овсянку на воде — он сам почему-то не мог. В обед гречка с луком, на ужин перловка и несколько яблок. Я научился делать морковные котлеты, варить пустой борщ, хорошо готовить на пару треску.
 
В пасхальную ночь Андрей позвонил по телефону и чуть ли не плача сообщил, что не может съесть скоромное, даже яйцо.
 
— Приезжай, поешь при мне — может, разойдусь. — В голосе было столько неподдельной печали, что я согласился.
 
На столе было все: он заказал ужин, почему-то на четверых, в ресторане «Будапешт». Ну и освященные кулич-пасха-яйца.
 
Контракт есть контракт: как только прозвучало первое «Христос Воскресе» и мы расцеловались с Андреем, хлопнул пятьдесят холодной водочки, закусил сразу салом и черным хлебом. Положил себе холодца с хреном, еще кусочек холодной говядины, салат оливье. Ел с ножом и вилкой: так мне казалось аппетитнее. Еще холодной водочки, бутерброд с маслом и икрой перед мясной солянкой. Запеченный гусь оказался отменным, кусок «Киевского» торта с кофе я употребил уже через силу.
 
Андрей смотрел на меня все с той же печалью в глазах, даже крутя в руках красное пасхальное яйцо.
 
— Нет, не могу, нейдет в горло кусок. — Он чуть не расплакался от радости. — Господи, как хорошо-то, какое благолепие настало!
 
— Тогда, может, расплатишься?
 
С лакейской какой-то готовностью Андрей нырнул в свои комнаты и притащил доллары.
 
— Скажи, а откуда у тебя деньги-то? Ты ведь обанкротился.
 
Андрей по обыкновению коротко объяснил. Смысл был такой: они не все своровали, кое-что своровал и я.
 
Мне это не понравилось. Но деньги я взял, потому что я-то их точно заработал.
 
Потом его бывшая жена — ну, с которой мы встречались, а потом она вышла за него замуж, а потом мы с ней опять встречались пару раз — сообщила, что этот гад (так она сама сказала) открыл ей страшную тайну: ни фига он не постился в тот раз, а покупал по ночам в этом «Будапеште» жратву и рубал все без разбору. А весь его пост и моя работа — для блезиру, чтобы перед другими неофитами хвастаться.
 
Я не расстроился и не удивился — просто наконец понял, почему за сорок дней этот человек не похудел ни на грамм.
 
Но я-то перед Богом чист, я-то победил свои страсти и слабости: как положено сочувствующему брату, держал строгий пост — чтобы войти в положение клиента, чтобы лучше понять его нужды и разделить страдания. И пасхальный ужин был замечательным, должен вам сказать.
 
И еще одно подумалось: жаль, что те скоты не своровали у него все. Сразу и все. Прости господи.

ПОВТОРИМ УРОК