Классный журнал

ДЕНЬ ПО-БЕДЫ. День одоления беды, день после беды.
 
В некоторых странах Западной Европы днем победы над нацизмом считается 8 мая. Поэтому 9 мая можно отмечать и как символическое воспоминание о первом дне мира — после одоления величайшей, самой опустошительной беды в русской истории двадцатого века. Не зря до сегодняшнего дня во многих русских семьях в память об опыте страданий и потери близких произносится тост: «Лишь бы не было войны».
 
Вспоминается картина русского художника девятнадцатого века Верещагина «Апофеоз войны». На ней изображена пирамида из человеческих черепов на фоне пустыни. Апофеоз Второй мировой войны показать не получится — потому что невозможно представить десятки миллионов погибших, миллионы планово уничтоженных на фабриках смерти. Когда оказываешься на Пискаревском кладбище в Петербурге, понимаешь, что видишь апофеоз голода, непредставимый хотя бы потому, что сегодняшнее поколение — слава Богу! — не знает, что такое голод.
 
Поэтому в русской послевоенной поэзии победа — горькая, со слезами на глазах, ждущая мира победа-солдатка, победа-вдова, и ей «дана жестокая свобода помнить все страдания. До дна», как написал жесткий певец «солдатской правды» Борис Слуцкий.
 
Добро, горе, зло — всегда индивидуальны. Война проходит по телам, по душам по очереди и без очереди, но по отдельности. Можно представить, как «двое одноруких спины один другому бодро трут». Как день за днем жизнь уходила из ленинградских детей, сводясь к кусочку хлеба, о чем они подробно записывают в опубликованных дневниках. Как оставшийся в трагическом одиночестве после гибели Марины Цветаевой ее подросток-сын воровал на хлеб у друзей матери, что с горечью и стыдом сам же и записывал. Потом в восемнадцать лет он был призван и в девятнадцать погиб.
 
Размышляя об этих судьбах, о детях умерших и не родившихся, не можешь не согласиться с горькими словами Блаженного Августина, написанными в период разрушительной смерти Римской цивилизации: «Больше доблести в том, чтобы словами убивать войны, чем железом — людей» («Sed maioris est gloriae, ipsa bella verbo occidere, quam homines ferro») (Pl 33, Ep. 229).
 
Миллионы людей, каждый на своем месте, одолевали беду. О военных операциях написано много, но мне всегда было интересно то, что имеет отношение к духу одоления. Мне кажется символичным пример Ольги Фрейденберг, родственницы Бориса Пастернака. В блокаду, оставаясь дома, потому что не было сил никуда выходить, она написала свою лучшую книгу по античности, согревая чернила дыханием — единственным доступным теплом. Сила духа так обострила ее память, что она не допустила ни одной ошибки при цитировании древнегреческих текстов. Сила духа — это память, и без памяти не может быть сильного духа!
 
Борис Пастернак упомянут здесь не случайно. Знакомясь с его ошеломляющим творчеством, я наткнулся на знакомое название — словенский город Марбург. В одноименном стихотворении описывается сжигающая страсть, но некоторые образы читаются сейчас совсем иначе: «Когда-то под рыцарским этим гнездом чума полыхала»; «Рассудок? Но он — как луна для лунатика»; «все живо. И все это тоже подобья». Почему?
 
В историю моей страны Марбург, по-словенски Марибор, вписан как один из нацистских лагерей для военнопленных, в котором нацистами были уничтожены тысячи людей — французов, русских, евреев, поляков. Господь, надиктовавший поэту пронзительные строки о человеческой страсти, включил в текст и провидческие образы чумы безумия, «промышленной» смерти. Как написал поэт Борис Слуцкий об Освенциме: «Нехитрая промышленность дымит Навстречу нам поганым сладким дымом, И медленным полетом лебединым Остатки душ поганый дым томит».
 
Миссия христиан — развеять поганый дым войны. Сила духа тех людей, победивших и погибших, вошла в наше воспоминание о Кресте. Мы должны продолжить их великое дело одоления зла, чтобы каждое наше слово и свершение, наши человеческие отношения складывались в Логос мира и любви. Неизбежность мира и верховенство любви — для меня главный урок Великой Победы. Поэтому и сказал Блаженный Августин: «Любовь выживает во вражде, становится сильней в страдании. Она — сила знания, богатство бедных, жизнь умирающих. Любовь — это всё».