Классный журнал

Значит, так…
Письмо российским детям…
Будет много правды, слов и слёз…
В общем, дети, знайте: строки эти
Пишет ваш любимец, Дед Мороз!
 
Лучше бы по Первому каналу
Выплеснуть морозный крик души,
Чтобы правду вся страна узнала —
От Москвы до самой до глуши.
 
Косте Эрнсту позвонил, а он мне
Показал заносчивость и спесь:
— Извините, дедушка, не помню.
Слово правды? Где-нибудь не здесь…
 
НТВ отправило туда же,
Comedy сказало: «Не смешно!»
А ведь я же, люди… а ведь я же…
Не могу молчать уже давно!
 
Надоело врать и изгаляться,
Всем, кто верит искренне в меня,
Добрым и пушистым притворяться,
Злую тайну от страны храня.
 
На груди порвав в порыве шубу,
Всей огромной любящей стране
Говорю ответственно и грубо:
Никакого Дед Мороза нет!
 
Нету деда с бородой из ваты!
Не живёт Снегурочка в лесу!
И подарки, милые ребята,
Не они на праздник вам несут!
 
Кто-то скажет: «В сказки я не верю!»
Говорю я не об ерунде:
Те, кому ты открываешь двери, —
Оборотни в белой бороде!
 
Сам — такой же, раньше верил в дружбу,
Но теперь не верю никому
С той поры, как поступил на службу
Двадцать восемь лет назад тому.
 
Мне сказали: важное заданье,
Мне сказали: уж не подведи!
Обещали повышенье в званьи
И медаль за службу на груди.
 
Говорили: «Трудная работа,
Но она — всего лишь день в году».
Увольняться было неохота,
Я, подумав, говорю: «Иду!»
 
Обозвав зачем-то «идиотом»,
Мне сказал с улыбкой командир:
— Ты идёшь как будто на работу,
Но заходишь через «Детский мир».
 
«Детский мир», любой ребёнок знает, —
Это праздник жизни, ого-го!
Мы во взрослом мире проживаем —
Это через площадь от него.
 
На детишек из окошек глядя,
Знаем: детки скоро подрастут
И уже как тётеньки и дяди
Все сюда когда-то попадут.
 
Все придут, доподлинно известно,
Вы не беспокойтесь, малыши.
Кто-то под конвоем по повестке,
Кто-то — по велению души.
 
Кто — как я, по удостоверенью,
На котором буквы, меч и щит,
Кто понуро (он — под подозреньем),
Даже «отпустите!» не пищит.
 
В «Детский мир» попасть, конечно, проще,
Взгляд себе витриной веселя,
А у них подвал с Лубянкой общий,
Он идёт до самого Кремля.
 
Там, внизу, подземная аллея,
Фикусы с геранями стоят,
Можно добрести до Мавзолея
И дойти до ГУМа. Говорят,
 
Что у них в подземном светлом ГУМе
Шмотки на любой размер и рост.
Ну а если кто секретно умер,
Под землёй подземный есть погост.
 
Там в одном подземном кабинете
Стол, запас бумаги и чернил,
Самый лучший Михалков на свете
Все три гимна там и сочинил.
 
Под «Большим» — секретные гримёрки
(Пять секунд со сцены добежать),
Чтобы балерины и актёрки
Власть могли любить и ублажать.
 
Я там не был. Честно. Врать не будем.
Званием не вышел и с лица.
Но сказали знающие люди:
Это подземелье — без конца.
 
Ну а как иначе?!! Ведь по верху
Ходит разной сволочи толпа,
Утверждая Западу в утеху,
Будто власть кровава и тупа,
 
Будто жизнь не лучше год от года,
Будто только хуже, что ни год.
Если это, так сказать, «свобода»,
То не нужно нам таких свобод!
 
Но вернусь к секретному заданью,
Мозг, как нынче говорят, «завис»…
Я явился в магазина зданье,
И меня везут на лифте вниз.
 
Глубоко, как в шахте на Донбассе,
Может, даже глубже, хрен пойми.
Еду не один, а в общей массе
С, в общем-то, приятными людьми.
 
Залупаев из отдела пыток,
Саакян (по-моему, узбек),
Перлюстратор лагерных открыток
И ещё пятнадцать человек.
 
Привезли. Велели раздеваться.
Комната. Щербатая стена.
Кто-то шепчет: «Во попали, братцы!
Взяли нас. Похоже, что хана…»
 
Голым я смотрюсь довольно глупо,
Не люблю, когда всё на виду.
Я себе тогда подумал тупо:
Ждать сказали — значит, подожду.
 
Было зябко. Посинели губы,
Зуб давно не попадал на зуб,
Тут три мужика приносят шубы
И ещё чего-то кроме шуб.
 
Это что? Опять стоять на вышке?
Сторожить «колючку», корешки?
— Нет, подарки раздавать детишкам
И от них выслушивать стишки!
 
Это без надрыва и угрозы
Произнёс полковник Виктор Волк.
— Вы служить попали в Дед Морозы,
В 25-й дедморозный полк.
 
Мы застыли в офигевших позах,
Кто-то лёг от хохота под стол,
Но полковник Волк достал свой посох
И ударил посохом об пол.
 
Я подумал: «Этого не ждали…»
И ещё сказал себе: «Не ссы!»,
А потом нам бороды раздали,
А потом приклеили усы,
 
После — десять месяцев учебка,
Это, я скажу вам, сущий ад:
Сказки про Морозко и про репку,
Хороводы — чисто детский сад.
 
Знание дразнилок и считалок,
Рыба-кит, Лиса и Колобок,
Типы самокатов и скакалок,
Всех игрушек знанье назубок.
 
Запретили матом выражаться.
Если пару слов сказал тайком,
То тебе 120 раз отжаться
В зимней шубе, в валенках, с мешком.
 
Злобы поубавили излишек,
Добрых почитали новостей,
Ну а чтоб любили мы детишек,
Наловили по дворам детей.
 
Ты его сажаешь на колено,
Размещаешь ласково его
Сантиметрах в тридцати от члена,
Чтобы не случилось ничего.
 
Дальше — разговор по методичке:
Как дела, чем кормят в детсаду,
Сказочку о мышке и лисичке…
Знаете, к чему я тут веду.
 
Дальше ты ребёночку на ухо
Говоришь: «Секретов не держи!
Папа говорил: “В стране разруха”?
А ругал чего-то? Ну, скажи?»
 
И тебе ребёнок за конфету,
К уху приложив слюнявый рот,
Скажет: «Заходила тётя Света,
Говорила, Брежнев — идиот».
 
Брежнев — это раньше. Щас, понятно,
Век другой, другие имена.
Про гаранта больше, вероятно,
Суть опроса всё равно одна.
 
В полном соответствии моменту
Нужно взглядом мелочи поймать:
Если, скажем, ёлка в белых лентах,
Значит, будем меры принимать.
 
После горстки леденцов желанных
Выдаст компромата полный рот.
Да таких про населенье данных
Ни один отдел не соберёт!
 
Это вон сейчас у всех мобилы,
В век айподных технологий ваш,
В наше время по-другому было,
В наше время — всё под карандаш.
 
Заодно во время хоровода
(Возле ёлки кружишься когда)
Смотришь на закуску у народа,
Что почём — бутылки и еда.
 
Твой отец работает завмагом?
На столе севрюга и икра?
Утром факты лягут на бумагу,
И его закончится игра!
 
Отольются вам народа слёзы,
«Мальборо» откурится сполна.
Вышли на охоту Дед Морозы,
Спи спокойно, милая страна.
 
Эти все подарочки и сказки:
Ёжики, зайчата, серый волк —
Всё для маскировки и отмазки
Дедморозный применяет полк.
 
Мы не подвели страну ни разу,
Мы — за совесть, мы — не за деньгу.
Лично я отмечен был приказом.
Чей приказ? Простите, не могу.
 
Но и солнце прикрывают тучки,
Бури вьются, молнией грозя.
Я недавно переспал со внучкой,
Это по инструкции нельзя.
 
Со Снегуркой, честно, без инцеста
(Мы с ней, знайте, дети, не родня),
А она — полковника невеста,
И в запас уволили меня.
 
Я ж приучен к доброте за годы,
Матом разучился понимать,
А теперь живу среди народа,
Русского народа, твою мать!
 
По привычке в скверике два раза
Мальчика в животик нежно — чмок!
Был обозван педофилом грязным
И бежал с позором со всех ног.
 
В общем, говорю вам в завершенье:
Я так больше, братцы, не могу,
Хоть расписку о неразглашеньи
Кровью накалякал на снегу.
 
Знайте от Москвы до порта Дикси:
Дед Мороз — подстава и фигня.
Остальное всё на Викиликсе,
Там теперь страничка у меня.
 
Мы вам всё про всех ещё расскажем!
Мы ещё посмотрим, кто кого!
«Мы», понятно, — это я с Ассанжем,
Я теперь в подручных у него.
 
«Компромат» с Навальным — просто дети
По сравненью с посохом моим!
Я вам расскажу про всё на свете —
Про Олимпиаду и про Крым.
 
Услыхав всю правду, только редкий
Будет не повергнут в жуткий шок,
Но сначала — все на табуретку
И прочтите дедушке стишок!