Классный журнал

Обычно сначала приходит страсть, а потом любовь. С музыкой как-то по-другому.

Сколько себя помню, я всегда слушал музыку, хотя от попыток научить меня ее исполнять родители отказались, когда мне было лет девять. По-настоящему все началось с любви к итальянцам. Сан-Ремо, итальянская музыка — тогда, в первой половине 1980-х, кажется, все были заражены этим вирусом. Итальянцы были моим первым серьезным музыкальным увлечением, не считая абонемента в Ленинградскую филармонию от моей бабушки.

Любовь к музыке стала страстью, когда всех нас накрыл русский рок. Ленинград был его столицей. «Кино», «Алиса», «ДДТ», «Аукцыон» и др. не просто научили нас петь рок на русском, но и поменяли форму выражения своих мыслей. Теперь можно было говорить прямо и ритмично, а не иносказательно и тихо. А когда тебе 15—17 лет, ты хочешь выражаться именно так. Причем речь шла не только о социальном контексте, но и о личном. Даже о любви начали говорить по-другому, правда, всегда с какой-то болью… Петербург вообще мало кого располагает к легкому отношению к жизни и легкой музыке. Погода такая. В переходный половой и музыкальный период, мне кажется, почти все петербуржцы приходят либо к жесткой электронике, либо к року. Ну и самокопание всем нам, детям северо-запада, присуще. Вот я и копался в текстах, звуках и сознании под то, что слышал.

А может быть, любовь стала страстью, когда в 16 лет я попал в Манчестер и застал там как раз расцвет «манчестерской волны» — Happy Mondays, New Order, Stone Roses, The Smiths. Самое глубокое впечатление тогда на меня произвел текст Стинга в песне «Русские»: «…believe me when I say to you, I hope the Russians love their children too». Просто и очень правдиво. Вообще, английские тексты не так дышат информацией, как наши. Они проще и поэтому быстрее цепляют молодой мозг, не говоря уже о том, что звучит английский в песне намного музыкальнее и душевнее. Так что я всегда жил между миром русской и анг­лоязычной музыки в зависимости от настроения и жизненного периода. Звук без гитары до недавнего времени для меня вообще был неестествен. Лишь в последние несколько лет, когда хип-хоп и EDM скрестили с жестким электронным звучанием, я стал с интересом воспринимать что-то, кроме рока.

Я не знаю, стал ли бизнес такой же страстью в моей жизни, как музыка. Скорее, он помог мне узнать свою страну. Я занимался, например, строительством электростанций, некоторые из которых находятся в таких сложных местах, что только на вертолете можно добраться. Мы чувствуем себя частью Европы, а на Дальнем Востоке люди чувствуют себя частью Азии. Язык один, но страна разная, мироощущение разное. Есть территории, где люди, как мне кажется, до сих пор не могут ответить себе на вопрос, как они здесь оказались. Какой-нибудь американский фермерский штат — это несколько поколений фермеров, которые изначально пришли туда по доброй воле. У нас же это либо семьи военных, либо стройки коммунизма, либо бывшие заключенные. У них у всех ощущение, что наступит день — и они все-таки оттуда уедут. Это главная беда нашей страны. Мы не везде чувствуем себя на Родине.

Но я отвлекся. Небольшое событие под названием «Рок против жаб» родилось из ощущения, что рок-н-ролл стал немного простоватым. Может, заряд или глубина нерва и протеста иссякли или наркотики, которыми всегда грешили музыканты, стали другими. Музыка становилась более коммерческой, продюсерской, в большей степени на злобу дня и на потребу зрителю, нежели на века и от сердца. Хотя ни один поп- или рэп-музыкант сегодня все равно не сравнится даже со средней рок-командой на живой сцене. В части энергетики року нет равных. Лет девять назад я впервые оказался на концерте «Сплин» в клубе «Б-2» на Садовом кольце. До этого я прожил в Москве около шести лет, и меня все время заносило в традиционные ночные клубы, из которых через час хотелось убежать — настолько странно и надуманно все это выглядело. Сценарий жизни этих клубов выглядел как отрежиссированный съем противоположного пола с обязательной программой — от алкоголя до фальшивых улыбок. В «Б-2» появилось ощущение правды происходящего. Люди так же пили и подпрыгивали, но как-то от сердца, а не от половых органов. Тогда я предложил друзьям сделать рок-вечеринку для своих. Хотелось, чтобы всегда было хорошее настроение и воспоминания после мероприятий. Мы старались каждый раз придумывать забавные темы и добавлять, помимо музыки, много юмора — над сценариями у нас работали Миша Шац и Таня Лазарева. Начали в том же «Б-2» и только с российскими музыкантами, а через пару лет дошли до строительства специальных площадок и приглашения групп мирового уровня. За 6 лет у нас выступили Prodigy, Guns’N’Roses, Maroon 5, No Doubt, Fall Out Boy, Uriah Heep и т.д. Пропустили только один год — когда моя жена была беременна. Главная задача была — создать настроение, которое запомнится на целый год. Далеко не все помнили потом, кто играл. Некоторые просили сократить количество артистов, потому что слишком быстро приходили в такое состояние, что трудно было дождаться хедлайнера. Больше всего радовало то, что приходили люди, от которых я этого не ожидал. Оставляли свои большие кабинеты, натягивали наши «форменные» футболки прямо поверх костюмов и отдавались музыке.

Так что идея создания своего заведения для живых выступлений родилась естественным образом. И вот после пары лет вялых попыток найти подходящее помещение образовался проект на Балтийской улице, который потом превратился в Stadium Live. Если бы я знал заранее, сколько моих личных сил потребуется для того, чтобы это заведение ожило, то десять раз бы задумался. Мое увлечение музыкой в результате этого превратилось из хобби и досуга в бизнес с его проблемами и трудностями. Такого масштаба клуб сопоставим с приличным предприятием. И именно страсть помогла мне смириться, например, с тем, что мы постоянно работаем, как на войне, — из-за ремонта улицы, который город обещал закончить еще в 2012 году. Тяжелее всего, когда все те же трудности приходится преодолевать самым близким людям. «Ты Stadium любишь больше, чем меня!» — говорит мне моя жена. А она очень талантливая артистка, невероятно отдается этому делу с 15 лет, вкалывает больше, чем я.

И даже при таком количестве головной боли все это стоит того, чтобы увидеть, как на концерте образуется музыкальное братство. Даже во время жесточайшего слэма на концертах Limp Bizkit и Offspring всегда есть взаимопомощь и уважение. Исключением, наверное, являются концерты «Группировки «Ленинград», куда люди приходят больше пить, чем слушать. Но это особенности жанра, и такие дни нам всем тоже периодически необходимы. Сам грешен…

Колонка Александра Чистякова "С музыкой по-другому" опубликована в журнале "Русский пионер" №44.

Новый номер уже в продаже.

Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".