Классный журнал

Команда, без которой нам не жить! Дримтим светил, косяк героев, основа сборной! Русский классик только на первый взгляд мог произвести обманчивое впечатление видом расслабленным, нетренированным. Так вспоминает современник встречу с поэтом и писателем А.К. Толстым: «Красивый молодой человек, с прекрасными белокурыми волосами и румянцем во всю щеку. Он походил на красную девицу; до такой степени нежность и деликатность пронизала всю его фигуру. Можно представить мое изумление, когда однажды мне сказали: “Вы знаете, это величайший силач!” Отзывы многих других лиц положительно подтвердили, что эта нежная оболочка скрывает действительного Геркулеса: он свертывал в трубку серебряные ложки, вгонял пальцем в стену гвозди, разгибал подковы».

Закрепив за А.К. Толстым позицию силача, определимся с А.С. Пушкиным.

Фехтовальщик? Вот свидетельство прапорщика Лугинина: «…потом дрался с Пушкиным на рапирах и получил от него удар очень сильный в грудь», затем, позже: «…опять дрался с Пушкиным, он дерется лучше меня, и следственно бьет…» 

Наездник? Он брал уроки верховой езды у самого героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова.

Стрелок? Из письма Алексея Вульфа, которое как нельзя лучше характеризует Пушкина-стрелка: «Вы, вероятно, знаете, что Байрон так метко стрелял, что на расстоянии 25 шагов утыкивал всю розу пулями?.. Чтобы сравняться с Байроном в меткости стрельбы, Пушкин вместе со мной сажал пули в звезду над нашими воротами». В Михайловском он «из пистолета в погребе выпускает до ста зарядов в утро».

Пловец? Сергей Сухотин, воспитывавшийся в 1830-е годы в школе гвардейских подпоручиков, вспоминает: «Мы с братом ходили каждый день в большую купальню… Один раз, барахтаясь в воде и кой-как еще плавая, я не заметил, как ко мне подплыл какой-то кудрявый человек и звонким, приветливым голосом сказал: “Позвольте мне Вам показать, как надо плавать”… стал нам показывать настоящую манеру; но вдруг от нас отплыв, сказал вошедшему в купальню господину: “А, здравствуй, Вяземский”. Мы с братом обомлели: “Это должен быть Пушкин”».

Боксер? По сообщению П.П. Вяземского, «в 1827 году Пушкин учил меня боксировать по-английски».

Копьеметатель? Свидетельствует крестьянин деревни Гайки: «Бывал идет Александр Сергеевич, возьмет палку и кинет ее вперед, дойдет до нее, поднимет и опять бросит вперед и продолжает другой раз кидать до тех пор, пока приходит домой».

Пушкин, таким образом, в сборной классиков — многоборец. А кто же будет «глыба, матерый человечище» Лев Толстой? Спортивная ходьба — первая дисциплина, безусловно подходящая графу. Но ведь не только! В апрельском номере московского велосипедного журнала «Циклист» за 1895 год находим заметку под заголовком «Л.Н. Толстой»: «К числу сторонников велосипеда мы можем теперь причислить нашего маститого писателя графа Л.Н. Толстого. На прошлой неделе мы видели его катающимся в манеже в своей традиционной блузе. Искусство владеть велосипедом графу далось очень легко, и теперь он ездит совершенно свободно».

Кто же будет в команде борцом? Александр Блок увлекался атлетизмом, «неразрывно с этим связан для меня расцвет французской борьбы в петербургских цирках; тысячная толпа проявляла исключительный интерес к ней; среди борцов были истинные художники».

Тяжелоатлет? Став известным писателем, Максим Горький не потерял хорошую физическую форму. Он мог десять раз не торопясь перекреститься пудовой гирей…

Теннисист? Владимир Набоков не только сам играл, но в трудные времена подрабатывал уроками тенниса…

Борец Александр Куприн… Стрелок Николай Гумилев… Гимнаст Антон Чехов… Сборная русских классиков воистину непобедима! И если вдруг на каких-то позициях, на отдельных участках, в некоторых дисциплинах нашим спортсменам станет туго — они придут на помощь.
Сомненья прочь! Классики в силе.

Колонка Игоря Мартынова "Классики в силе" опубликована в журнале "Русский пионер" №43.

Новый номер уже в продаже.

Все точки распространения в разделе "журнальный киоск".