Классный журнал

Кто мог подумать, что я покушусь на «святое»? Решусь «препарировать» то, что уже лет десять будит меня по ночам, просит выхода, требует раздельной со мной жизни и при всем этом продолжает оставаться самой ценной моей отдушиной? Наконец, с чего это я взяла, что ТАКОЕ можно выставлять напоказ? Таинство ведь… Однако же «из песни слов не выкинешь», правда? А раз так — музыка музыкой, но песня нам «жить помогает». Тогда откуда она берется, эта самая песня?

В общем, рискну…

Роберт Рождественский, будучи уже знаменитым, мечтал хоть раз услышать свою песню не в исполнении известного певца, а, например, из уст обычной девушки. Он даже представлял себе, как в солнечный день идет по улице, а из раскрытого окна вдруг польется нежный голос, с чувством поющий его песню… Надо сказать, случай ему все же представился. Но дело было ночью, поющим оказался пьяный мужчина, выходящий из ресторана, а его призывное «Позови меня, позови меня, хоть когда-нибудь позови» кроме автора услышал и милиционер…

Я не случайно вспомнила этот эпизод, описанный самим Рождественским в книжке тридцатилетней давности. И пусть он с юмором отнесся к тому случаю, своя горчинка там была. Любому автору важно, чтобы его песня дошла до сердца, чтобы оказалась созвучна мыслям и личным переживаниям людей. Тогда она «пойдет в народ», тогда будет жить долго… Но здесь вступает в действие не один, а сразу несколько факторов.

Во-первых, должно, что называется, «сов­пасть». Если мелодия, написанная другим человеком, не «легла» на стихотворение, если она создавалась в ином настроении, ничего хорошего не получится. Погибнут и стихи, и музыка. А потому правило такое: не тронули слова (или музыка), не оказался на одной волне с соавтором — лучше не пиши…

Второе. Музыка живет в душе не только композитора, но и поэта (ведь рифма — одно из ее состояний). Порой стихи сразу льются с мелодией, и никогда не помнишь, что было первым. Но поэты в большинстве своем люди стеснительные. Они редко признаются в своих музыкальных способностях и трепетно относятся к композиторскому искусству, очень дорожат такими соавторами. Вот и ждут порой годами, чтобы кто-то из музыкантов от их стихов зажегся…

Третье. Стихи «для песен» имеют и свою структуру, и другие особенности и в массе своей отличаются от «просто стихов». Однако здесь необходимо сделать оговорку: простыми они не могут быть уже по определению. Поэзия не зря считается одним из самых сложных, высоких искусств. И к расхожему у нас «автор слов» настоящие поэты относятся с усмешкой.

Мне довелось видеть автограф, адресованный тем же Рождественским своему другу — очень известному композитору. На месте подписи стояло ироничное: «От одного из авторов слов»… Похоже, он неоднозначно относился и к званию «поэта-песенника», хотя являл собой уникальный пример мастера, чьи стихотворения почти всегда могли стать песней. И вовсе не из-за простоты слога, а в силу необычных, только ему присущих образов. Помните: «Благодарю тебя, что всем было холодно, а ты оттаяла, оттаяла»? А всего двумя строками выше: «Благодарю тебя за песенность города…» Где тут, скажите мне, простота, где пресловутая «народность»? При этом любой, когда-либо бродивший по городу в обнимку с любимой, мгновенно этот образ «считывал», чувствовал кожей…

И здесь я — опять же холодно — перейду к следующему условию, позволяющему стихам стать (или не стать) песней. Дело в том, что поэзия — явление чрезвычайно многомерное. Она и дух человеческий, и национальный характер, и наилучшая хранительница родного языка — всего его богатства. Только в стихах еще можно встретить слова и речевые обороты, которых давно нет в каждодневной речи. Именно рифма «вынимает» их из подсознания, из глубин нашей памяти, давая вторую жизнь. Да, такие стихи «дышат» особым очарованием, погружая нас в эмоциональную атмосферу «серебряного» (а то и «золотого») века русской поэзии. Однако всегда ли они могут стать песней, которую услышат и до конца поймут миллионы?..

Сомнительным мне кажется и превращение в песню стихов сложных, имеющих поистине философскую глубину. И надо ли это делать? Да, есть песни даже на стихи Иосифа Бродского (причем такое, искреннее, стремление мне понятно). Однако слишком уж это ответственно! Слишком обязывает! Бродский сильно опережал свое время, создавая новые поэтические каноны, но даже сегодня писать музыку к его стихам — дело крайне непростое. Сам он как-то сказал, что до появления Высоцкого с некоторым предубеждением относился к бардам. Но в случае с ним, говорит Бродский, мы «имеем дело прежде всего с поэтом», и как текст «это замечательно». Гитара же, по его мнению, лишь помогала «скрадывать этот невероятный труд… лингвистическую сторону» песен. По-моему, яснее и не скажешь.

Еще пример. Бесценные строки Евгения Евтушенко «Идут белые снеги…» когда-то были положены на музыку и спеты замечательной певицей Геленой Великановой. Но я не помню, чтобы этот романс часто звучал по радио или со сцены. Хотя само это (уже ставшее классикой) стихотво­рение все время заставляет к нему возвращаться, открывая новые и новые грани. Оно навсегда останется шедевром и национальной, и мировой поэзии. В том числе потому, что евтушенковские «снеги» — не снега: они идут на небо (и туда — не идут), являя пример такого русского языка и такой поэтической музыки, которую мог услышать только гений… (Гений, признавшийся также в недавнем телеинтервью, что самое страшное для поэта — это «снять» его со своего языка.)

Искусство песни содержит в себе еще множество тайн. О всех и не скажешь — да и кто бы их мог познать до конца?.. Большой загадкой остается и «рецепт» создания хита, и умение найти правильного исполнителя, и многое другое. Меня же до сих пор изумляет такая способность композиторов и поэтов, как писать «друг за другом». Причем совершенно не важно, кто из них был первым, — умеют и в том, и в другом порядке! Или, к примеру, я не раз получала музыку, где в запеве (или припеве) композитор уже спел несколько собственных строк. Иногда он просит их оставить (то есть идти в стихах за его настроением), а иногда — вовсе на этом не настаивает. О похожем просят и поэты, если, скажем, слова припева у них родились вместе с мотивом. При этом бардовские (или так называемые авторские) песни чаще всего пишутся одним человеком. Без помощи стихотворцев легко обходятся и некоторые известные композиторы, самостоятельно создавшие не один хит.

В чем здесь секрет — нетрудно догадаться. Во-первых, люди одаренные часто бывают наделены не одним талантом. А во-вторых, музыке и стихам одинаково присуща ритмичность, что, видимо, увеличивает такую вероятность. Не буду сейчас называть конкретные фамилии: вы их сами можете «вычислить» в дискографиях. Известны также кинематографисты, которые одинаково хорошо пишут стихи, сценарии и картины. Причем талант живописца здесь столь же органичен, как соединение в одном человеке музыканта и стихотворца. Не могу говорить наверняка, но думаю, что хороший режиссер заранее видит и отдельную сцену, и важный ему кадр, и всю «картинку» целиком…

Конечно, я сильно упрощаю, рассказывая сейчас об искусстве песни как о ремесле. И, конечно, есть еще «нечто», что просто невозможно объяснить словами. А начнешь говорить — сочтут за сумасшедшую… Но один пример из жизни все же приведу. Речь пойдет о песне, музыка к которой уже была написана, а главная идея и первые строчки у меня родились сразу. Композитору они тоже пришлись по душе. Но когда текст казался почти готов и был ему отправлен, раздался звонок. «Знаешь, мне сегодня ночью было видение…» А дальше последовал рассказ про героиню песни, которая вдруг полностью слилась у него с будущей исполнительницей. Мол, в жизни у нее (певицы) было такое и такое… Поэтому «вот это» точно поймет и примет до конца, а иное — вряд ли. Однако ключевое слово здесь было «видение». Именно к нему (к своему ночному видению) мой соавтор и приложил пару собственноручно написанных строф, из которых и стало более-менее понятно, что же он этой ночью «увидел»…

Знаете, это большое счастье, когда рядом есть такие люди. Их живая душа, их вещие сны и человеческие порывы зажигают такой ответный огонь, что сразу хочется спеть то, что даже не родилось. Но еще больше хочется однажды увидеть, как твоя собственная песня от тебя отделилась и живет уже только своей, абсолютно отдельной, жизнью. Думаю, теперь понятно — почему?.. 

Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Е. Евтушенко
 
Идут белые снеги...
Эту музыку строк,
мне казалось, Есенин
мог услышать иль Блок.
 
Но казалось, Онегин
им поведал сперва,
что те белые снеги
уж никак — не снега.
 
И нельзя им обиду
наносить, говоря,
что идут — а не идут
с синих звезд января...
 
Мне казалось, столетье
пролетело с тех пор,
как забыл белый ветер
тот надуманный спор.
 
Только мне эти снеги
не давали покой...
Я ведь знала: Евгений
их открыл — но другой.
 
И закончил стихами,
что, по нитке скользя,
улетим со снегами,
но вернуться нельзя!
 
Ибо идут на небо,
а не падают ниц —
наши белые снеги
от волос и ресниц.
 
Ибо с ними туда же
белым дымом уйдем.
И уже не расскажем,
как высоко живем...
 
Нынче быстрой порошей
наши снеги метут.
И не идут ведь больше,
а всего лишь — идут…


Когда б вы знали,
из какого сора
растут стихи...
А. Ахматова
 
Когда б вы знали, от какого горя
ползут стихи, как раненый боец,
оставленный один на поле боя,
но верящий, что это — не конец...
 
Когда б вы были очевидцем драмы,
где стал отвергнут нищий музыкант,
но от любви, продлившейся годами,
создал шедевр, некстати став богат...
 
Тогда узнали бы причину, по которой
средь лучших песен — песен о любви —
нет ни одной без искренней печали...
Все лучшие — пронзительно грустны.
 

СЛОВА
Словами можно ранить больно,
играя ими, как мячом...
Удар — и жертвою невольной
пал друг, чье верное плечо
не раз служило вам опорой...
 
Но для расправы злой и скорой
сгодятся те, что вам тайком
расскажут милым шепотком.
Произнесенные на ушко,
слова — оружье. Не игрушка.
 
На чьи слова не раз писались песни,
считали проявленьем повсеместным,
что первое — всегда поводырем...
В них музыка ступает за стихом.
 
Обратное вам скажет композитор,
на опыт свой ссылаясь нарочито,
что от мелодии все песни родились.
Мол, с текстами потом разобрались...
 
Но есть и третий в споре — исполнитель.
И если он той песне не родитель,
кто жизнь вдохнул, кто голос подарил?
Пускай не Бог, но крестным точно был...
 
Здесь трое правы — каждому своя
стезя, как та рубашка, ближе к телу.
Но ни на чем настаивать нельзя,
раз столько соучастников в том деле.


ЗАМКИ
Приходит беда,
громко хлопая дверью,
ломая пороги, срывая замки...
И все, что хранили, казалось, навечно,
нам станет хранить не с руки.
 
Промчатся года,
и за сломанной дверью,
неспешно отмерив большие шаги,
к нам счастье войдет по-житейски беспечно.
И... новые вставит замки.
 

ОНИ И МЫ
Они нас любят за призыв в глазах —
не подтвержденный верными словами.
Мы любим их за свой животный страх:
не оправдать их тайных ожиданий.
 
Они нас любят, как игрушку, вещь,
как собственность, доставшуюся трудно.
Мы любим их за ласки и за спесь...
За то, что к нам вернутся после блуда.
 
Они нас любят за изгиб и стать,
за запахи — как истинные звери.
Мы любим их... как дети любят мать,
которой можно безусловно верить.
 
Они нас любят за покорный вид,
когда выходим на люди из дома.
Мы любим их за тысячи обид,
что скроем от детей и всех знакомых.
 
Они нас любят за святую ложь;
за то, что мы улыбчивы и немы.
Мы любим их — как любит мясо нож,
когда исходим кровью от измены...
 
Они нас любят сразу и за все, —
не разбираясь, чем их так задели.
Мы любим их сильней всего за то,
что нас они... присвоить захотели.