Классный журнал

Оглянувшись вокруг, я пришла в ужас — сплошные метросексуалы. Вчера с трудом попала на маникюр — отхватила последнее «время», но на эпиляцию так и не прорвалась — все занято. В колонке клиентов одни Сергеи, Иваны, Никиты, страдающие обширными волосяными покровами. Они хотят быть голенькими, пупсики?
На конкурсах аргентинского танго призовые места занимают однополые пары. Светские мероприятия ломятся от хипстеров в модных ботиночках. Демонстрации гомосексуалистов стягиваются плотным кольцом. Внутри кольца — задыхающиеся женщины и Путин. Елки, ну не можем же мы все рожать от Путина!
А поступки? Мужчины ведут себя как слабые, обидчивые неврастеники, и в противовес им выступают решительные, боевые бабы, все сплошь неэпилированные, так как полная запись. Неужели надо развернуть Третью мировую, чтобы увидеть вокруг Мужчин? Я с отчаянием всматривалась в толпу в поисках хоть чего-то героического.
И наконец, сидя в ресторане в ожидании салата, увидела. Ребята с обветренными лицами улыбались с экрана телевизора, показывали в камеру двумя пальцами знак «победы» и бесстрашно кидались с заснеженных вершин. «Вот это да!» — подумала я и с презрением посмотрела на своего спутника, лощеного топ-менеджера, скандалящего с официантом из-за десятиминутного ожидания блюда. Этот явно был способен кидать только пальцы и женщин.
Вернувшись домой, я занырнула в Интернет и выяснила, что отважные парни называются бейсджамперами. С джамперами мне было ясно, а вот «бейс», как оказалось, аббревиатура четырех английских слов: building, antenna, span, earth — то есть все поверхности, с которых можно прыгать. К счастью, бейсджамперы водились не только в Гималаях. В Москве они обитали на аэродромах и в аэродинамических трубах.
— Теперь я знаю, кто мне нужен и где его искать, — заявила я на воскресном заседании нашего женского клуба. — И это настоящий герой.
Девчонки посмотрели на меня с недоумением. Герои в последние годы спросом не пользуются. В тренде нашего клуба исключительно миллионеры — щедрые, романтичные и совершенно одинокие.
— Что еще за герой?.. Алеша Попович?.. Геракл?.. Человек-паук?.. — посыпались со всех сторон предположения.
Я отрицательно качала головой.
— А, знаю! — заявила самый младший член клуба, тридцатилетняя породистая брюнетка Анжела. — Ты про Навального!
— Подними Навального на Джомолунгму и скажи: прыгай! Я посмотрю, что останется от его геройства… Вообще-то я про бейсджамперов.
— Про кого?
Девочки придвинулись теснее. Все-таки тяга к героям живет в любом женском сердце, и даже миллионеры не могут ее оттуда выкурить.
— Да, но как ты познакомишься с этим самым бейсером? — спросила меня Анжела.
— Ну, например, прыгну с вертолета и запутаюсь в парашютных стропах какого-нибудь симпатяги.
— Хм… Есть большая вероятность умереть в один день, не прожив вместе и часа.
— Тогда буду флиртовать в полете, держась на безопасном расстоянии. — Я вдруг представила свое искаженное ужасом лицо и свист ветра.
«Нет, пожалуй, на земле я чувствую себя уверенней…»
— А, знаю! Попрошу застегнуть молнию сзади на летном костюмчике. Или подтянуть какую-нибудь лямочку.
— А если на этих костюмах нет ни молний, ни лямок? — гнула свое дотошная Анжела.
— Господи! — воскликнула я. — Надо же просто взять интервью!
После изучения интернет-сообщества бейсджамперов мой выбор пал на Антона Калюжного. С такой мужественной внешностью он мог бы просто курить «Мальборо» и молча смотреть вдаль с вершины горы. Но он еще и прыгал.

Мы договорились встретиться в «Штопоре», клубе любителей экстрима на Рождественке. Вопреки моей буйной женской фантазии, Антон пришел не в костюме Бэтмена, а в обычных джинсах и куртке. Но это не охладило меня. Я не отводила от него восхищенного взгляда, боясь пропустить какой-нибудь подвиг между делом.
— И тебе совсем не страшно прыгать? — спросила я с придыханием, заранее зная ответ.
Но ответ оказался неожиданным.
— Конечно, страшно, — улыбнулся Антон. — Когда стоишь на экзите, на самом краю, остается скомандовать себе «Ready! Set! Go!» и прыгать, а ты испытываешь просто животный страх…
— Зачем же тогда?
— Настоящая мечта должна стоить дорого. Особенно такая красивая, как мечта научиться летать.
В своей жизни Антон перепробовал все: серфинг, рафтинг, скалолазание, фрирайд на сноуборде. Он гонялся за острыми ощущениями по всему миру. И однажды попал на Камчатку.
— Впечатления от спуска на сноуборде по километрам нетронутого снега непередаваемы. Туда едут именно за целиной. Иностранцы называют ее пудрой, русские — пухляком или целкой… Это же круто, когда ты первый и она вся твоя, — подмигнул мне Антон. — Что может сравниться с такими эмоциями?..
— Да, действительно. — Я понимающе закивала головой, представив себя на месте целины.
Именно там, на Камчатке, Антон встретил учителя — человека, который знал, как выжать максимум адреналина, даже не касаясь девственной целины. Чемпион мира по скайсерфингу, многократный чемпион России и Европы по парашютному спорту, легендарный бейсджампер, Валерий Розов запросто сигал с Эвереста, крутил в воздухе возмутительные фигуры, носился вдоль склонов, как птица, и был звездой среди экстремалов.
— Я даже не мечтал, чтобы он стал моим учителем. Но он им стал. — Лицо Антона осветилось задумчивой улыбкой, и меня кольнуло острое сожаление, что я не Валерий Розов.
— Он уникальный человек. Ради нескольких секунд свободного падения может лезть на гору целый месяц, преодолевая адские трудности подъема.
«А впрочем, и хорошо, что я не Валерий Розов», — решила я про себя.
— В бейсе решение надо принимать на определенной точке, — продолжал Антон, — назад пути нет. Если только ты не хочешь остаться на вершине и взывать к орлуше, как отец Федор в «Двенадцати стульях».
Записав в блокнот удачное сравнение, я подняла голову и вдруг заметила двух девушек, сидящих за соседним столиком. Они напряженно прислушивались к нашей беседе и время от времени подавали Антону разные знаки. Тот не реагировал.
— Вы знакомы? — кивнула я на девиц.
— Это мой фан-клуб. Начинающие бейсерши, — усмехнулся он. — Раньше очень уставал от эскорта, но потом привык.
— Ясно, — поскучнела я.
«Идиотка, могла бы догадаться, что среди любительниц супергероев жесткая конкуренция!»
— Вон та темненькая — это Леночка. Она мигрирует из моего фан-клуба в фан-клуб Розова и обратно. А светленькую первый раз вижу.
— Спасибо вам, Антон, — сдержанно сказала я и закрыла блокнот.
— Может, пообедаем как-нибудь?
— Вместе с фан-клубом?
— У меня есть способы уйти от «хвоста».
— Тогда согласна, — расцвела я.
«Все-таки идея с интервью была удачной. А то сидела бы сейчас, помахивая ручкой, за соседним столиком».
На обратном пути под впечатлением от бесстрашия моего собеседника я спрыгнула с подножки автобуса, не дождавшись, пока он окончательно затормозит, и чуть не расквасила себе нос.
Дома я подошла к окну, открыла его и со страхом посмот­рела на землю с высоты нашей пятиэтажки. Мне вспомнились слова Антона, что в «бейсе» самое главное — это правильно «отделиться», то есть оторваться от поверхности, на которой стоишь.
Внизу по дорожке бродили толстые глупые голуби, знающие про отделение и полеты побольше нашего. Я подняла руки вверх и задрала голову. «Первые четыре секунды ни в коем случае не смотреть вниз. Дождаться воздушного потока, на который аккуратно лечь. И на восьмой секунде спокойно бросить медузу». Тренируясь, я дернула правой рукой, выбрасывая воображаемый парашют. «Главное — не смотреть вниз!» Я снова приняла правильную позу для прыжка.
— Ready! Set! Go! — скомандовала я себе и зажмурилась, мысленно шагнув с подоконника.
Перед глазами вспыхнула фраза из Википедии: «За тридцать два года существования “бейса” зафиксировано двести десять смертельных случаев».
— Брр! — Я закрыла поплотнее окно и пошла ставить чайник.
Единственное, куда я могу бросаться, — это в дурацкие любовные авантюры. «И еще неизвестно, где круче эмоции и выше смертность», — утешила я себя и достала из буфета сушки.
Устроившись на диване, я принялась за документальные фильмы про «бейс», снятые Антоном. Он оказался не только героем, но еще и режиссером. Его мастер, Алла Сурикова, учила его снимать комедии, но Антона все время тянуло на драмы. Пока смотрела его короткометражки «Между небом и землей», «Мост в никуда», «История одного бейсера», сушки были изгрызены до крошек, и я даже перешла на ногти.
Никогда не думала, что человек может летать, как птица, без всяких аппаратов. Для этого ему нужны только «вингсьют» — специальный костюм с перепонками между руками и ногами — и изрядная доля сумасшествия. Я смотрела на планирующих в воздухе людей, похожих на белок-летяг, и не могла поверить своим глазам. «Это настоящий телепорт, — появилось на экране лицо Розова. — Раз — и ты мгновенно перенесся из одного места в другое. При этом получив по пути еще массу положительных эмоций».
«Хм, а Розов тоже ничего, — задумчиво пробормотала я. — Вполне понимаю Леночку».
— Ну и как наш герой поживает? — спросили меня девочки на очередном заседании клуба.
— Очень занят. Кидается, — ответила я. — Шесть дней в неделю на аэродроме. По восемь прыжков в день, пока у вертолетчика не начинает кружиться голова от этих чокнутых прыгунов.
— Ну, ведь есть и седьмой день.
— На седьмой он кувыркается в аэродинамической трубе. Чувствую себя Пенелопой, ткущей саван в ожидании Одиссея.
— Совместная деятельность — это залог развития отношений, — встряла Анжела. — Ты вот знаешь, что такое берданка и когда лучше всего охотиться на бекасов?
— Нет, — покачала я головой.
— А я знаю, — вздохнула Анжела. — Сижу с ружьем в засаде с августа по октябрь.
Я с уважением на нее посмотрела.
— Хочешь быть с супергероем, становись супергероиней, — постановил наш женский клуб и разошелся до следующего воскресенья.
— Возьми меня на аэродром! — пристала я на следующий день к Антону.
— Что ты там будешь делать?
— Выбрасывать медузу на восьмой секунде.
— Созрела?..
— Да!
— Не уверен, что нам повезет сегодня с погодой. Но можно попробовать.
«Совместная деятельность — залог развития отношений, — твердила я мантру по пути на аэродром, но она слабо помогала: живот неприятно крутило. — Эх, все-таки Анжеле больше повезло с деятельностью, — вздыхала я и пыталась зайти с другой стороны: — В конце концов, я журналист и должна все попробовать!..» Под коленками разливался холод, и я с тоской провожала взглядом встречные машины, несущиеся к Москве.
— Что ты там бормочешь? — спросил Антон.
— Молюсь, чтобы нам повезло с погодой.
Мы шагали по полю в полном обмундировании. Вертолет впереди угрожающе вертел лопастями. Рядом со мной шли Леночка и та светленькая. В их походке и взглядах исподлобья сквозила мрачная обреченность. Антон бежал первым, будто опаздывал на свидание. Мы едва за ним поспевали. «А может, все-таки лучше Навальный, — мелькнула в моей голове очередная трусливая мыслишка. — Рупоры, транспаранты, судебные заседания, и все на земле…»
Вежливо пропустив вперед девочек, я застыла у подножки вертолета, улыбаясь приклеенной улыбкой. От ветра она так и норовила отклеиться, и я придерживала ее руками.
— Давай! — подал мне руку Антон.
— Слушай, я блокнот забыла, — заорала я, перекрикивая шум вертолета, и сделала шаг назад. — Я сейчас за ним сбегаю. Но вы меня не ждите, я вас потом догоню.
Мелкой рысцой я потрусила по полю назад, перебирая в голове все плюсы свободной девичьей жизни. Странно, что раньше она рисовалась мне в таком неприглядном свете. Пусть супергероини из меня не вышло, зато цела.
Через две недели раздался звонок.
— Антон разбился, — сказал мне суровый мужской голос.
— Насмерть? — выдохнула я в трубку.
— Врачи не дают никаких гарантий. Ждем.
— Как это случилось?!
— Завалил отделение, — отрезал мужчина и, не прощаясь, отключился.
Я уставилась в окно. После трех месяцев дружбы с бейсджамперами я уже знала, что они не любят прощаться, вместо «последний» говорят «крайний», и термин «завалить отделение» мне тоже был знаком. Страх за Антона сковал меня.
Я зашла на Фейсбук. На его страничке оператор, работавший с ним на очередных съемках, написал:
«Десятое июля. Горы. Альпы. Монблан. Съемки документального фильма. Прыжок с Бельведера в “вингсьюте” в двадцать часов ноль минут по местному времени. Напряженное нестабильное отделение с завалом на правую сторону. Через четыре секунды началось беспорядочное падение и низкое открытие. В результате — столкновение с крутым склоном во время наполнения купола. Вертолетом отправлен в госпиталь. На данный момент врачи оценивают состояние как крайне тяжелое».
Десятки друзей комментировали пост:
«Антон, ты сильный! Держись! Мы знаем, что ты выкарабкаешься!»
Ничего не видя сквозь слезы, я настучала одним пальцем:
«Бэтмен не может умереть. Супергерои бессмертны».

Я катила перед собой инвалидное кресло по дорожке парка. Антон смотрел вперед тем же самым мужественным взглядом, что и с вершины горы. На его лице не было и следа перенесенных страданий: комы, операций на позвоночник, пришитого назад голеностопа, сломанного в нескольких местах бедра и ребер, проткнувших легкие… Он похудел, осунулся, почти перешагнув черту невозврата, но сохранял стоическое равновесие, которому бы позавидовал и Сенека. За все время я так и не услышала от него ни одной жалобы. И могу поклясться: шедшие навстречу девушки строили ему глазки.
— Поменял «вингсьют» на кресло, но популярность не ослабевает, — ехидно заметила я.
— Кстати, отличная вещь. — Он похлопал по колесу. — Разгоняется до пятидесяти километров в час.
— О боже! — вздохнула я. — Горбатого могила…
— У моего знакомого бейсера парализовало руку и ногу после неудачного прыжка. Так он прыгает сейчас на инвалидном кресле. И с самых сложных экзитов.
— Ты что, еще собираешься прыгать?!
— Посмотрим. Для начала мне надо снова научиться ходить… Кстати, дай-ка мне костыли.
Я передала ему костыли, и он, оперевшись на них, с трудом поднялся.
— Ты помнишь, да? Пока можно постоять не больше минутки, — повторила я слова врача.
Антон улыбнулся мне кривой улыбкой:
— Я все помню, малышка, — и сделал шаг.
— Ты сошел с ума! Тебе же нельзя!
Не обращая внимания на мои протесты, он медленно пошел по дорожке парка, аккуратно переставляя костыли. Осенние листья осыпали его стриженую голову. Чувствуя слабость в ногах, я опустилась на инвалидное кресло и молча смотрела вслед его удаляющейся одинокой фигуре.
«Да. Супергерои бессмертны, — пробормотала я. — Но вы ошиблись, девочки. Они совершенно не нуждаются в супергероинях…».

Статья Леры Тихоновой опубликована в журнале "Русский пионер"N41
Новый номер уже в продаже.
Все точки распространения в разделе "журнальный киоск".