Классный журнал

Николай Фохт Николай
Фохт

Коленопреклонение

15 февраля 2013 23:47
Не первый год ведет уроки мужества в «РП» Николай Фохт. В разных побывал он передрягах, много ситуаций он распутал. Но только в этом номере решился прикоснуться к теме, которая не только способна жизнь перевернуть, но сплошь и рядом переворачивает. Чтоб в эту тему углубиться, потребуется квинтэссенция мужества.

Одна из самых опасных вещей в жизни — это женские коленки. Почти все заблуждаются, считая, что коленки — это результат короткой юбки, а то и женского кокетства. Дело не в этом. Некоторые женщины и сами не подозревают о тайной роли своих коленок. Они думают, что юбка на три пальца выше колена — это соблазнительно. И чем выше, тем соблазнительней. Может, и так… Нет, в определенном смысле это точно, но это лишь десятая часть правды. Вся правда, как я утверждаю, именно в коленках.

Коленки могут рассказать многое. Они выдают темперамент, социальный статус, интеллектуальный уровень. По коленкам, если постараться, можно определить, замужем женщина или свободна, ест ли она мясо или вегетарианка, что она предпочитает — кофе или виски, Прагу или Лиссабон. Разумеется, по коленкам с точностью до пятисот долларов определяется ежемесячный доход. Но это ладно, это пустяки. Самое важное — держаться от коленок подальше. Правда, это я говорю теперь, после всего, задним числом. Но уж как есть.

Вечеринку устроили на сгоревшей даче. Хозяевам надо отдать должное — к делу они подошли с известной долей иронии. Чуть тронутые огнем стены сруба докрасили как бы черной сажей. На пол кинули линолеум под черно-белый кафель. Картина получилась апокалиптическая — то, что надо. Пили, разумеется, самогон и бурбон — для дам. Праздновали какую-то крупную сделку: хозяева, муж с женой, совладельцы юридической фирмы. Они получили отличное дело: 38 фигурантов расследования о хищениях на большегрузных перевозках. Ассоциация «Фуры России» с пятьюдесятью процентами государственного участия кое-как раздобыла пятнадцать миллионов долларов, чтобы юрфирма защитила топ-менеджеров больших дорог. Ну и семьдесят процентов предоплаты… За достоверность цифр я не ручаюсь — хозяин рассказывал мне эту историю уже изрядно навеселе. Он меня пригласил так, от широты душевной, по старой дружбе. Когда-то я помог ему перегнать «Ауди-100» из Питера в Москву. С тех пор изредка встречаемся.

Вообще, первое, что я заметил в условно обгоревшем помещении, — ее коленки. Стараясь не торопить события, не смотреть на всю девушку в целом, я сноровисто применил свой коленочный принцип. Что он мне дал: меньше тридцати, взрывной темперамент, высшее образование, чувство юмора, любит черешню и красную смородину. Была замужем, сейчас в свободных отношениях. Пьет и кофе, и виски. Ну, последнее было легко: на столике стоял стакан с бурбоном, который она, обладательница коленок, запивала кофе. Коленки, что скрывать, показались мне интересными, содержательными — я решил узнать их поближе.

Лиза была искусствоведом. Юрис­ты вызвали ее на горелую дачу, чтобы получить несколько консультаций — деньги-то надо куда-то вкладывать. Недвижимость, как показывал их опыт, не самый надежный вариант. А современная и антикварная живопись и вообще предметы искусства — надежный. Серега, говорю я юристу, картины тоже недуром горят. Но Серега к этому времени уже лишь кивал и улыбался, улыбался и кивал. Мне только и оставалось, что проводить Елизавету домой, в Новокосино. Мы обменялись мнениями об Эдварде Хоппере, и даже во многом наши взгляды совпали. На том и распрощались.

Утром звонок от Сереги.

— Старик, тут такое дело. Надеюсь, тебе понравится. Послезавтра Лиза… ну, ты понял… она едет в Париж. Кой-чего прикупить из искусства, в смысле, вложений. Мы подумали, что тебе лучше бы с ней поехать.

— Это она сама предложила?

— А ты как догадался?

— По коленкам.

— Чего?

— Не важно. А в качестве кого я-то?

— Ну, не знаю… Компаньона, телохранителя, консультанта, аудитора. Поездка за наш счет, разумеется. У тебя ведь есть шенген?

— Да. Еще пару месяцев. Ладно, фиг с вами. В Париже не был никогда.

С Лизой мы встретились во Внукове — будто старые деловые партнеры, а то и давние любовники. Во время полета Лиза делилась своей стратегией наших действий в Париже, а я краем глаза наблюдал за ее коленками. Что-то непонятное, но тревожное разглядел я в поведении коленок на этот раз. Они излучали ту же энергию, тот же, можно сказать, талант, но примешивалось что-то лишнее, нехорошее. Но я гнал от себя дурные мысли и надеялся только на лучшее.

Сразу после заселения в гостиницу все и началось. В ресторанчике «Бульон де Расин» я застал Лизу с подозрительным чуваком. Лиза выглядела какой-то растрепанной во всех смыслах. Увидев меня, она нервно засмеялась, неестественно запрокинув голову. К тому же сидела Елизавета в каких-то дурацких, свободных джинсах.

— Это Алекс, он тут уже шесть лет кантуется. Будет нам помогать.

Алекс воровато поздоровался.

— А какой у нас план, Алекс?

— Да чего, давайте сгоняйте в Лувр, в Центр Помпиду, в Дарси. Получайте удовольствие. А вечерком заглянем к паре ребятишек, посмотрим, что у них есть.

— Алекс, а о чем речь? В каком направлении мы ищем?

Они с Лизой брызнули.

— Слушай, наше дело — найти правильные объекты для размещения инвестиций. В Париже полно модных художников, до фига подающих надежды. Тут надо просто зачерпнуть рукой, чувак.

Я в Париже, конечно, никогда не был, но Алексу не поверил.

В общем, по утрам мы ходили по музеям. Потом обедали в «Бульоне» на улице Расина, пили кофе в «Старбаксе» у Одеона, а потом подъезжал Алекс на неновом «рено», и мы уезжали, я так понимаю, из столицы. Все, что Алекс выдавал за мастерские, я трактовал как довольно неудобные помещения для рейв-вечеринок. Там всегда было много французов и ни одной картины. Даже скульптуры, даже авторской мебели я там не наблюдал. Зато я отметил, что Елизавета там очень оживлялась. Даже чересчур. Я стал внимательно за ней наблюдать, но она даже в туалет не выходила. Вспоминая ее колени, я решил, что у нее просто очень хороший метаболизм. Но на четвертый день я все-таки спросил у Алекса и Елизаветы:

— Все, конечно, прекрасно, но я не вижу прогресса. Серега мне товарищ, и я хочу, чтобы и он однажды столк­нулся с прекрасным. А я не заметил ни одного художника за все это время. Не говоря уж о картинах. Кстати, на всякий случай, я не совсем уж нулевой эксперт в смысле современного искусства. В свое время мне даже предлагали получить сертификат… или как он там… диплом.

— И получил? — Мне показалось, что Елизавета улыбнулась уголками губ.

— Нет, было много других задач.

— Каких, например?

— Надо было срочно найти офис для российской компании, которая собиралась разработать программное обес­печение по распознаванию речи, аналог англоязычного «Дракона»…

— Ты сейчас с кем разговаривал? — Она уже в открытую смеялась.

А вот Алекс помалкивал. И как выяснилось, не без причины.

Он сам позвонил мне и назначил встречу в кафе рядом с Новой Сорбонной.

— Чувак, у нас проблема. Всю эту неделю мы терли за одну чумовую штуку. Это золотой диск ацтеков. Артефакт тринадцатого века. Оказия вышла, он оказался в Париже почти случайно, и его можно было купить за полцены. Но чувака закрыли. И я не знаю, что теперь делать. Это был очень хороший вариант для инвестиций.

— А чего хорошего? Если бы нас не повязали с ним на таможне, его все равно можно сбыть только по криминальной цепочке. И стоимость его будет расти намного медленней, чем любого легального объекта.

— Ну, может, и так, но Лизка, когда узнала, уцепилась за идею.

— Лиза — дура, — неожиданно произнес я.

— Это да. — Алекс вздохнул грустно.

— Ну, тогда мы сворачиваемся.

Вечером я сообщил Елизавете о завершении миссии. Она была расстроена. И попросила лишь об одном: завтра напоследок в Лувр еще — очень хочется взглянуть на голландцев.

Первый раз за всю командировку Лиза надела юбку, довольно короткую… достаточно короткую, чтобы дать волю коленкам.

Мы прогуливались меж голландцев. Алекс в этот раз покорно сопровож­дал нас — он обнаружил недюжинные лекторские способности и довольно складно пересказывал путеводитель по Лувру Джованны Маджи. Вдруг в соседнем зале сработала сигнализация. Мы с Лизой даже переглянулись. Алекс спокойно объяснил:

— Это в зале русских икон, все нормально. Наши, русские, не могут удержаться — прикладываются. Тут все привыкли.

— Я хочу туда. — Лизавета уверенным шагом, сверяясь с планом местности, ринулась к иконам.

Не успели мы опомниться, как Лиза была уже в маленькой черной комнате. На секунду она задержалась на пороге, а потом ринулась к самому большому образу под стеклом. И запечатлела сладострастный поцелуй. Сработала сигнализация. Мы обменялись с Алексом понимающими взглядами.

В самолете я смотрел в иллюминатор, даже не знаю, что было на Лизавете — юбка или джинсы.

И вообще, после того как она купила в дьюти-фри магнитик с «Предчувствием гражданской войны», я решил пересмотреть свое отношение к женским коленкам как к универсальному ключу познания.

Я решил присмотреться к женским икрам.

 

Повторим урок

В первую очередь надо смотреть в глаза женщине. Но до этого — на ее коленки.

Хороший метаболизм лучше, чем употреб­ление наркотиков.

Краденые артефакты — плохое вложение денег.

Возможно, женские икры выразительней женских коленей.

 

Статья Николая Фохта «Коленопреклонение» была опубликована в журнале «Русский пионер» №34.

Читать все статьи автора.

Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (1)

  • Павел Бурин
    17.02.2013 13:05 Павел Бурин
    Да, икры больше выражают. И ещё пяточки.
34 «Русский пионер» №34
(Январь ‘2013 — Март 2013)
Тема: КИНО
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям