Классный журнал

Александр
Шумской

Физическая зависимость

Современное искусство явно недооцененная штука. Правда, на фоне вездесущего кризиса оно выглядит переоцененным, но я сейчас не о деньгах. Я о силе воздействия. Даже окрепшее сознание с удовольствием сдается в плен арт-объектам. При этом те, кто «не рубит», считают, что современным художником быть несложно. У нас прогрессивная художественная мысль до сих пор подвергается регулярной обструкции. Последнее неудивительно — эстетические стандарты нескольких поколений выросли на карикатурах Херлуфа Бидструпа. В любом случае, я уверен, народные массы к искусству относят пейзажи с ярмарки, но никак не работы Баскья или Кита Харинга (о русских даже и не говорю). Средний обыватель вам скажет: я тоже так могу. Может, да не так. Не хочу называть себя средним обывателем, но несколько лет назад я чуть не стал «современным художником». Именно в кавычках…

Посвящение в modernartпроизошло в 2000 году, когда в Москве олигархи скупали постдефолтный антиквариат, а в Лондоне открылась TateModern. Изучая архитектурные особенности лондонских магазинов, мы с товарищем случайно попали в Королевскую академию искусств на выставку «Апокалипсис». Нас заманил подзаголовок «Красота и ужас в современном искусстве». Надо заметить, что в тот момент понятие «современное искусство» для меня сводилось в основном к героям поп-арта. Правда, в моем активе было знакомство с неформальными московскими художниками начала девяностых и участие в полуподпольной галерее, но это было как-то неосознанно. Осознание Силы наступило на втором часу просмотра экспозиции «Апокалипсиса». Все-таки есть разница между «Чемпионами мира» (Москва) и YoungBritishArtists(Лондон), наверное…

Первый и самый главный вывод — настоящее искусство, каким бы извращенным оно ни казалось, подействует даже на сантехника. Это заблуждение — считать contemporaryartэлитарным удовольствием. Объясните правила, и при правильном настрое даже работа «Ад» братьев Чэпмен поразит сильнее, чем фильмы братьев Коэн. «Ад» — это скульптурная композиция в масштабе «Лего», где мутанты-нацисты мучают, насилуют и уничтожают мутантов-ненацистов. Жуткая вещь, кстати, сгоревшая в огне. Но это как фестивальное кино — не развлекает, а «заставляет задуматься». Но то, что в кино запретили бы к показу, на выставке открыто демонстрируется. На той же выставке в Лондоне хитом стала скульптура мертвого папы Римского, погибшего, согласно воле художника, от метеорита. Особенно меня восхитила маленькая деталь: в стеклянном потолке была дырка, сквозь которую означенный метеорит «влетел»; стекло соответственно было рассыпано на полу. Кто-то скажет: ну и что за бред? Но мне это показалось изящной издевкой над католической церковью — только подумайте, кто мог направить метеорит в голову папы Римского. Итальянский художник обозначил истинное место церкви… Короче, соприкосновение с прекрасным (ну ладно, кроме Чэпменов) дало приятный долгоиграющий эффект. Даже розовая надувная собачка Джеффа Кунса размером с трактор — экспонат «Апокалипсиса», — и та мерещится до сих пор. Короче, вышел я из Королевской академии искусств новым человеком. Конкретно расширил сознание. С тех пор — полное ощущение того, что стал понимать язык рыб и пауков.

Через два года была «Документа 11» в Касселе. Серьезный смотр современных художников, проходит раз в пять лет. Помнится, «Документа» 2002 года курировалась каким-то африканцем, поэтому было много маловразумительных фотографий и изобразительного искусства с африканского континента. Даже я — уже разбирающий слова в паучьем шуршании — не достиг катарсиса. В то же время  я обнаружил Мэтью Барни — он как раз напугал общественность циклом Cremaster. Мэтью Барни — это муж Бьорк, но более отмороженный в своих проявлениях. Бьорк — нарядная красавица, но на фоне мужа-художника она школьница. Посмотрите фильмы Мэтью Барни, если вдруг еще не видели их. Это настоящая киноиллюстрация к выражению «дикая сила искусства» — потом будете смотреть сны с участием его героев… А вот акула Деймона Хирста мне не снилась, распиленная вдоль свинья тоже. На его сольной выставке в SaatchiGalleryменя «восхитила» разлагающаяся голова коровы в стеклянном кубе, которую пожирали тысячи мух. Работа, несомненно, облагородила чью-то частную коллекцию.  Модные художники иногда предлагают пережить интересный опыт, но на то они и художники, чтобы увлекать и совращать.

Недавно прочитал: механизм подсадки на кокаин очень прост:  человек, употребив порошок один раз, все последующие разы делает это в надежде получить первоначальный кайф. Будто первый раз настолько яркий и поднимающий, что в погоне за этим ощущением юзер снюхивается (или что он там делает с кокаином). Я думаю, без физической зависимости тут не обойтись, но если эта концепция верна, тогда современное искусство — это чистый кокаин. При этом все законно и без последствий для здоровья. В моем случае однозначно — в погоне за первым впечатлением я был и на «Документах» в Касселе, и на «Манифесте», и на Венецианской биеналле, да и вообще — приезжая в любой город, я первым делом ищу местный музей современного искусства. Не знаю, как там с кокаином, но с каждой выставкой кайфа становится больше. Когда начинаешь лучше вникать в молчание рыб, появляется зависимость. Наверное, немалую роль играет исключительность и эксклюзивность арт-среды. Так, видимо, и подсаживаются на коллекционирование современного искусства. Каждый человек по-своему переживает встречи с объектами искусства. Некоторые объекты настолько аддиктивны, что и двадцать миллионов за «Яйцо» Кунса покажутся небольшой платой за желание переживать эстетический оргазм снова и снова (но в Москве таких, похоже, не нашлось, впрочем, и «Яйцо» — не «Надувная собака»).

Короче, жизнь в искусстве началась с апокалипсиса.

И как-то естественно пришло желание создать десяток произведений искусства, начинить ими выставку собственного сочинения и, так сказать, войти в пантеон. Я даже придумал, что и как хочу сделать. Поскольку рисовать не умею, я сделал выбор в пользу видеоинсталляций. А что, снимаешь концептуальные планы/тексты/движения, монтируешь изысканно и применяешь разные примочки, чтобы смотрелось красивее. Это был рывок в сторону чистого творчества, а не желание что-либо доказать. В процессе экспериментов я обнаружил, что если изображение проецировать на стену сквозь вентилятор, то появляется любопытная текстура, так ценимая на выставках современного искусства. А если рассматривать крупные планы сквозь разные линзы, то фиг поймешь, что ты там наснял, что тоже, кстати, весьма ценно. Учитывая основной род занятий — publicrelations, — мне было нетрудно придумать концепцию будущего мира, который я собирался отснять. Дело было за малым — набрать видеоматериал. Бегать с камерой, правда, мне скоро наскучило, да и упражнения по зарабатыванию денег отнимали много времени. Проект был заброшен на ранней стадии. И хорошо, что не дошел до конца — точно опозорился бы. Может, технически и можно соответствовать, но этого для настоящего искусства мало, как вы понимаете. Занятие артом должно быть не основным, а единственным. Тогда можно будет дойти до кондиции признанного художника, если есть идеи и талант, конечно. Пиар-составляющая и роль галеристов в современном художественном процессе несомненно огромны. Но вся конструкция (да и весь, так сказать, маркет) обрушится без тех, кто умеет воплощать свои идеи наяву и готов ради этого все бросить. Заниматься этим как хобби — прямой путь на рынок около ЦДХ. Мое наивное желание творить обломалось о невозможность стать арт-отшельником. Впрочем, оно обломалось и о понимание того, что настоящих художественных высот мне не достичь. Окончательно я это понял, посмотрев фильм AES+Fпро молодежь с ракетами. «Последняя битва», кажется. Такое по ходу не создашь.

Настоящие работы должны не только возбуждать (коллекционеров), но и побуждать. Вот еще одна история. Мой знакомый рассказал, как школьником попал на выставку американской фотографии в Москве — в семидесятых! И это его так «торкнуло» (узнаете знакомое слово?), что он стал заниматься фотографией. Фотографа из него не получилось, зато он преуспел в другом. Но пример созвучен с моим, только у меня вместо фотографии были, страшно сказать, расчлененные нацисты-солдатики и акула в формальдегиде. Возможно, главный секрет современного искусства в том, что при всей безумности арт-проектов мы — зрители и любители — остаемся нормальными людьми. Попробуйте на себе.

Статья Александра Шумского «Физическая зависимость» была опубликована в журнале «Русский пионер» №9.

Читать все статьи автора