Классный журнал

Дмитрий
Филимонов

Корпорация «Смерть»

Вот вы бы хотели стать владельцем крематория? Так и Сергей Борисович не хотел. Уж как сопротивлялся! Сергей Борисович Якушин был президентом Сибирской ярмарки. Разные международные выставки проводил и форумы. Транспорт, упаковка, связь, туризм и отдых, строительная техника, текстиль и мода, сады и парки. Или вот еще — некрополь. Ну, очередная выставка, да. И приезжает на нее чех по имени Зденек. И привозит печь для кремации. У других фирм на стендах все больше рекламные буклеты. А Зденек установил свою печку — огромную, сверкающую, из нержавеющей стали. И гроб на подиуме. Посетители выставки ходят по залам, договоры с фирмами заключают, а Зденека стенд сторонкой минуют. Ну нет в Сибири традиции покойников кремировать. Уже выставка заканчивается, пора домой, фирмы стенды сворачивают. Зденек подходит к Сергею Борисовичу:

— Купи мою печь!

— Спасибо, — вежливо улыбается Сергей Борисович, — мне ни к чему печь.

— Купи, — повторяет Зденек, — большую скидку сделаю.

— Да нет же, — отвечает Сергей Борисович, — мне и со скидкой не надо.

Везти ее обратно в Чехию? Через пол-России, через пол-Европы? Так уж дешевле тут бросить.

— Ладно, — говорит Зденек, — бери даром. Деньги потом. Если получится.

Ну, даром — другое дело. Сергей Борисович оглядел печку. Тут одной нержавеющей стали тонна. И согласился взять. Вместе с пультом управления, кочергой, ведерком, миксером для останков и выставочным гробом.

Так бы и пылилось это добро на складе, если б не диагноз. Врачи нашли у Сергея Борисовича рак. В последней стадии. Он уволился из президентов Сибирской ярмарки, распродал все свои бизнесы, написал завещание и стал ждать смерти. Но напоследок решил сделать богоугодное дело — построить хоспис. Построил. Снова ждет. Уже все сроки, предсказанные врачами, вышли, а смерть не идет. И тогда он придумал крематорий. Для себя. Для своих родственников. Для всех желающих. И позвонил Зденеку. Тот страшно обрадовался. Обещал выслать проект сразу же.

Ну а дальше — на личных связях. Согласование проекта, аренда участка. Это если вы пойдете на прием к губернатору — полжизни в приемной просидите. А Сергей Борисович давно был знаком с теми, кто вопросы решает. Еще в обкоме им речи писал. К тому же Новосибирск давно нуждался в крематории. Вокруг города семь больших кладбищ — расти некуда. У города и свой проект крематория имелся. Давний. Из стекла и бетона. Однако Сергей Борисович мечтал о таком, чтоб золотой купол и ангелы. Так что мечта Сергея Борисовича упала на унавоженную почву. Ему даже золотой купол утвердили. И ангелов.

Не менее важно было добиться расположения церкви. Потому что не принято в Сибири сжигать покойников. Но и здесь помогли связи. И прежде знавал Сергей Борисович митрополита Тихона. И денег немало на храм жертвовал. Часовню Николая Чудотворца построил. Так что владыка затею благословил. И разрешил отпевать покойников прямо в крематории. А и то верно — чем сгоревший в печи отличается от сгоревшего в пожаре?

Золотого купола не получилось. Купола нынче нитридом титана золотят. Нитрид титана дорог. Сергей Борисович велел выкрасить купол оранжевой краской. Но чтоб очень хорошей! Теперь пилоты самолетов, заходя на посадку в аэропорт «Толмачево», сверяют курс по оранжевому куполу крематория. Золотых куполов много, оранжевый — один. А пассажиры, прильнув к иллюминаторам, рассматривают диковины во дворе крематория. Бронтозавр в натуральную величину, стегозавр, Пизанская башня, сфинкс, бронетранспортер с пушкой на прицепе, Брюс Ли с нунчаками, Луи Армстронг с трубой и микрофоном, Аль Капоне с пистолетом, рыцарь в латах, пират Крюк с деревянной ногой…

Эти диковины у Сергея Борисовича со времен Сибирской ярмарки остались. От шоу «Главная елка Сибири». Будду он выиграл на аукционе в Кельне. Катафалки — «Волгу», два «Мерседеса» и «Форд» у коллекционеров купил. Саркофаг фараона из Египта привез. Надгробие майя — из Латинской Америки. Ну а диковины помельче и самые ценные — в музее. Его Сергей Борисович в мае открыл. Сноха Татьяна музеем заведует. Коллекция траурных платьев от лучших модельеров России, украшения из волос умерших, гробы разных времен и народов, посмертные маски великих, всяческие похоронные приспособления…

— Не страшно в таком музее работать?

— Еще не привыкла, — говорит Татьяна, — музей-то новый. Но когда это все видишь, — Татьяна кивает на муляж трупа, — начинаешь к жизни иначе относиться. Бережней.

Сноха Татьяна скорбно улыбается и встречает очередную толпу экскурсантов. У нее сегодня двенадцать экскурсий. Сегодня в крематории вообще много народу. Родительская суббота.

Сергей Борисович — на сцене, зачитывает приветствие представителя президента в Сибирском округе: «Примите наши соболезнования…» Священник творит чин, артисты поют скорбные песни, форейтор катает детишек на катафалке, мамаша в ожидании детишек качается на качелях, сноха Татьяна проводит экскурсии, супермаркет погребальных принадлежностей бойко торгует, в крематории работают обе печи, то и дело звякает колокол.  Шестнадцать кремаций в день. Двадцать четыре тысячи за время существования крематория. Корпорация Сергея Борисовича работает как часы.

Под оранжевым куполом крематория холодно как в склепе.

— Вот здесь будет стоять мой гроб, — говорит Сергей Борисович, указывая в центр зала.

— Судя по всему, это будет не скоро.

— Пожалуй, вы правы, — скорбно улыбается Сергей Борисович. — К внутренней отделке зала мы пока не приступали. Больших капиталовложений требует.

Вкус Сергея Борисовича действительно требует немалых капиталовложений. Выглядит он прекрасно. Кремовый галстук-бабочка, апельсиновые штиблеты дорогущей кожи, купленные явно не в Новосибирске. К черной жилетке приколота белая ленточка.

— А белая ленточка зачем? Неужели вы…

— Нет, — говорит Сергей Борисович, — это не то, о чем вы подумали. Белый — цвет траура в православной религии. Да-да, именно поэтому священники читают заупокойную в белых облачениях. Но вы меня не дослушали. Вон там, — Сергей Борисович указывает на выход, — будет покоиться мой прах.

Там, перед главным зданием — семейный склеп Якушиных. Где уже покоится прах папы Сергея Борисовича и старшего брата. Вернее, только часть. Потому что чуть-чуть праха папы и чуть-чуть праха старшего брата Сергей Борисович отправил в космос. В специальных капсулах. Ну, спрашивать, отправит ли он в космос чуть-чуть себя — было как-то неловко. Однако эту услугу крематорий оказывает. Всем желающим. От пятисот долларов и выше. Смотря куда вы хотите — на околоземную орбиту или в открытый космос. С мыса Канаверал. Потому что Роскосмос в таких делах не участвует.

Когда начинали дело, работников в команде было немного. Сергей Борисович да Павел Иванович. Соратник. Генеральный директор. Скорбные тексты вместе придумывали. Потом зачитывали друг другу — проверяли на фальшь. Ну, с текстами проще, Сергей Борисович, как известно, еще в обкоме речи писал. Член Союза журналистов, опять же. Трудней было с обрядами. По крохам собирали, сами придумывали. Свет на покойного. Микрофоны. Светодиодный тоннель, ведущий в печь. Как в театре. И чтоб без траурного марша. Сергею Борисовичу нравится «Как упоительны в России вечера». Однако у родственников покойных разные вкусы. Кто-то «Владимирский централ» заказывает. А пожалуйста! Фонотека большая. Да хоть лезгинку.

Сперва народ больше посмотреть приходил — не дымят ли трубы, не пахнет ли горелым. Но у Зденека печи отменные.

— Володя, у тебя в печи кто-то есть? — спрашивает Павел Иванович.

— Есть, — отвечает Володя, — шестичасовой.

— Если желаете, загляните в это окошечко, — предлагает добрейший Павел Иванович, — у нас все по-честному.

Выйдя из кремационной, Павел Иванович громко цыкает. Два церемониймейстера вскакивают с банкетки — руки по швам. Расслабились, понимаешь! Пока священник читает заупокойную, вышли в коридор отдохнуть. Церемониймейстер Костя — лучший по профессии. Серьга в ухе, лицо по жизни скорбное. К нему из других городов на семинары приезжают. В другие крематории приглашают мастер-классы проводить.

Крематорий работает круглые сутки. Многие люди по ночам приезжают. Многих тоска именно по ночам гложет. Садятся в машину — и сюда. Просят, чтоб им ячейку отомкнули. Возьмут урну с прахом, пошепчутся, поплачут — и домой. А чтоб не так уж печально было — вон идите на качелях покачайтесь. Брюса Ли по спине похлопайте. Верблюда булкой накормите. Да, живой верблюд, Фараоном звать. И семейство белок. И кукушка в соседней роще кукует. А еще митрополит Тихон обещал жар-птицу подарить. Павлина то есть. Сергей Борисович хочет, чтобы по территории звери бегали всякие. Чтоб как в раю было.

Если вам повезло родиться в Новосибирске, то, вероятно, вам повезет там умереть. И если ваши родственники не пожалеют денег, вы упокоитесь в этом чудном местечке — Новосибирском крематории. Но если вы не уверены в своих родственниках, вы можете прямо сейчас купить себе сертификат на обслуживание. Прямо сейчас — гораздо дешевле. Кремация — бесплатно. Это маркетинговый ход. Вы даже можете купить сертификаты всем своим родственникам. В подарок. Маркетинговые ходы, как, впрочем, и все остальное тут, придумывает Сергей Борисович. А что? Это же его крематорий.

Статья Дмитрия Филимонова «Корпорация "Смерть"» была опубликована в журнале «Русский пионер» №29.