Классный журнал

Тигран
Кеосаян

Страховочное

Что говорить о страхах? Они универсальны, они объединяют квартиры и города. Они одинаковы для народов и континентов. Куда ни плюнь — один страх. Начиная с атавистических, вроде боязни темноты и клаустрофобии, заканчивая сравнительно свежим — страхом перед авиаперелетами.

Я уверен, что только страх темноты заставлял пещерных людей заниматься бессмысленным, в общем-то, делом — херачить камень о камень и вращать в ладошках деревяшку. Это потом стало понятно, что от огня тепло и мясо усваивается лучше. А сначала было просто страшно.

Из этого следует один вывод: именно страх можно назвать главным локомотивом прогресса. Не какие-то там устремления ввысь и вдаль, не озарения отдельных гениев, а банальный страх. Что, конечно, не отменяет озарения гениев. Человеческой натуре в принципе отвратительна всякая устремленность и изыскательство. Человеческой натуре свойственно исключительно движение по течению и лень. И только страх сдохнуть от голода заставлял все того же пещерного человека идти на неравную схватку с большим и волосатым мамонтом. Чтобы завалить мамонта, дубины было маловато, и наши предки выдумали более совершенное оружие. Потом еще более совершенное. Даже сам факт того, что мамонты в один прекрасный век с облегчением вымерли, не остановил человека в этом кропотливом занятии. Тем более что соседние племена, хотя были жестковаты на вкус, тоже обладали оружием. В конце концов оружие стало таким совершенным, что появился новый страх — страх перед своим же оружием. Тогда одна, не слишком испуганная на вид дама с островов обозвала этот страх «ядерным сдерживанием» и попросила всех не беспокоиться.

Человек боялся потерять собственность в виде мотыги, лодки или плуга, и появился такой общественный институт, как государство, первой и главной задачей которого являлась именно защита собственности граждан.

Человек боялся недомоганий — появилась медицина, шагнувшая от шаманского бубна до клонированной овечки с легкомысленным именем Долли. Заговоры и травяные отвары мирно уживаются с томографами и операциями по пересадке сердца с одной лишь целью — отодвинуть холодящий душу момент встречи человека с костлявой женщиной в капюшоне с остро наточенной косой.

Человек боялся голода, и на смену молитвам древнеегипетских жрецов пришли генно-модифицированные продукты, невкусные, зато решившие кое-как этот вопрос. Правда, теперь появилось опасение, что у твоего потомка в четвертом поколении будет три ноги или четыре уха, но это пока пугает только самых пытливых граждан.

С развитием общественных отношений страхи стали расслаиваться, как и появившиеся классы. Если у бедняков страх умереть от голода никуда не делся, то более обеспеченные стали бояться, как бы их не приняли за бедняков. Исключительно ради понтов они устраивали гладиаторские бои, рыцарские турниры, роскошные балы. А так как это было дорогим удовольствием, они со временем становились нищими аристократами. Забавно, но этот страх жив до сих пор: есть достаточно многочисленная категория людей, что давно заложили квартиры и дома только с одной целью — посетить в правильное время правильные курорты. На последние деньги они покупают правильные костюмы, арендуют правильные машины, едят в правильных ресторанах. Движет этими несчастными исключительно одно — страх показаться, а не быть бедным.

С этим страхом связано появление и бурное развитие индустрии моды и прочих брендов класса luxury. Страх смешаться со смердами, мещанами, обывателями или, как сейчас принято говорить, быть неактуальным персонажем, живущим вне современных трендов, имеет, конечно же, мало отношения к прогрессу человечества, но, согласитесь, породил огромное количество красивой мишуры…

Да что там мода и медицина! Все религии мира обещают нам бесконечные муки, если не соблюдать заповеди и постулаты. То есть именно страх должен заставить нас быть лучше и чище. Что еще говорить?

Одним словом, перефразируя известную поговорку, страх — всему голова.

Вы спросите, а как же герои? Не те, что стали таковыми от отсутствия альтернативы, ведомые отчаянием и состоянием аффекта, а настоящие, смело и гордо смотрящие в лицо обстоятельствам. Отвечу. Герои, как правило, боятся состариться и умереть, так и не прогремев на весь мир в качестве героев. Рамки мира могут разниться в зависимости от амбиций и кругозора самого героя — от двора до всей планеты. Но сути дела это не меняет. Конечно же, это страх самой высокой, самой правильной пробы. Но это тоже страх.

Со мной можно спорить, со мной можно не соглашаться, но такое положение вещей мне видится до противного верным. И очень грустным. Впрочем, что еще можно написать про страхи подмосковным вечером, когда во дворе перегорела лампочка, а я отчетливо слышу чьи-то шаги прямо под моим окном?

Эй, кто-нибудь, может, зажжет свет в доме?!


Статья Тиграна Кеосаяна «Страховочное» была опубликована в журнале «Русский пионер» №25.