Классный журнал

Игорь
Каменской

Кошмар в Далласе

Каждый раз, когда я говорю, что не люблю Америку, меня удивленно спрашивают, почему. И я уже много лет ищу короткий и емкий ответ на этот вопрос. Я сам чувствую, что мои ответы звучат, как правило, неубедительно и моя нелюбовь к этой великой стране, наверное, выглядит кокетством.

Я не люблю американский футбол, не потому, что он американский, а просто потому, что ни черта в нем не понимаю. И американские машины не люблю лишь потому, что немецкие лично мне нравятся больше.

Но при этом я люблю американское кино и обожаю американскую литературу ХХ века. Я уже не говорю о музыке… Но все мои отдельные симпатии я никогда не подвергаю ревизии с целью выяснить, чего же больше в моем отношении к этой стране — позитива или негатива. И не потому что лень, просто я однажды твердо решил для себя, что Америку я не люблю и ездить туда готов исключительно в силу острой необходимости, а никак не для удовольствия. Как бы ни нравились мне Бродвей, Метрополитан и бег по утрам вокруг Белого дома. Конечно, это решение сформировалось не в один миг, и восстановить в хронологическом порядке историю всех повлиявших на его принятие событий невозможно, но одну историю я расскажу. Во-первых, потому что она стала последней каплей, во-вторых, потому что со мной в этой истории плечом к плечу стояли люди, которые любезно разрешили мне упоминать их имена в этом повествовании и, надеюсь, будут готовы, если что, подтвердить достоверность изложенных мною событий. Итак…

В течение нескольких прекрасных лет в разное время года мы проводили семейный отдых в одной и той же компании взрослых и детей, куда помимо моей семьи входили семьи Владимира и Ольги Слуцкер, а также Аркадия и Надежды Новиковых. Как правило, к нам присоединялись семьи еще каких-то наших общих друзей, но в той конкретной поездке мы были в усеченном боевом составе.

События, о которых я хочу рассказать, начались на паспортном контроле в аэропорту Пуэрто-Рико. Ничего в Пуэрто-Рико нам не было нужно, кроме как сесть на прямой самолет, летящий в Лос-Анджелес, ибо детям была обещана радость посещения Диснейленда. И как-то так получилось, что именно через этот славный населенный пункт лежал кратчайший путь в Лос-Анджелес. Насколько кратчайшим он оказался, я сейчас и собираюсь рассказать. Замечу, мы не питали никаких иллюзий и старались, чтобы между прилетом и вылетом было не менее трех часов, так как понимали, что после 11 сентября быстро пройти хоть что-то в американском аэропорту невозможно. Боже, какими мы были наивными…


Паспортный контроль

На паспортном контроле никогда невозможно угадать, в каком окошке тебя ждут меньшие испытания. В улыбчивой итальянской девушке может скрываться злобная грымза, которая не успокоится, пока душу из тебя не вынет. А хмурый немецкий усач может оказаться совершеннейшим душкой и шлепнет тебе штамп, не задав ни одного вопроса.

Есть, конечно, Израиль, где тебе изнасилует и мозг, и нервную систему любой, в чьи цепкие руки попадет твой паспорт, а стало быть, и гадать не приходится. Приходится расслабляться и… Ну, вы в курсе.

А в Англии и США есть специальный человек, и считается, что его острое зрение и нечеловеческая реакция страшно ускоряют процесс и совершенно необходимы всем этим слепым и тупым придуркам, которые зачем-то приперлись в их благополучную страну. Его задача в том, чтобы раньше вас увидеть, какое окошко освободилось, и, строго глядя на вас, ткнуть пальцем в нужном направлении, потому что сами вы, конечно, этого не увидите, а если и увидите, все равно растеряетесь, пойдете куда-нибудь не туда и создадите транспортный коллапс. Короче, нас распределили…

Когда в стране, помешанной на террористической угрозе и транспортной безопасности, в аэропорту, через который в страну попадают почти все рейсы из Латинской Америки, на паспортном контроле не работает ни один (!) сканер, это же так естественно, согласитесь. Вот они и не работали. Поэтому первые полчаса, из трех имевшихся у нас часов, ушли на увлекательнейший по своей зрелищности процесс. Вы когда-нибудь видели, как 140-килограммовая афро-американо-пуэрториканская женщина указательным пальцем, размером с два моих больших, пытается выдавить на клавиатуре своего компьютера Kamenskoy Igor Alexandrovich? Вы очень много потеряли. Это страшно успокаивает. Хотя, возможно, это ловушка, специально расставленная для того, чтобы усыпить вашу бдительность. И первым в эту ловушку попал Аркадий. Убаюканный этим величественным по своей размеренной медлительности зрелищем, он расслабился и, когда его неожиданно спросили в лоб, сколько наличных он ввозит в страну, он дал честный ответ. Это была первая ошибка. Не то чтобы я призывал кого-либо врать американским пограничным органам, просто надо не стесняться использовать их слабые стороны, коими я считаю неярко выраженную способность к устному счету и крайне слаборазвитую способность к логическому мышлению. Иными словами, если вас летит четверо, пусть даже двое из которых дети, смело делите имеющуюся у вас денежную сумму на четверых и называете при допросе именно эту цифру. Она не пробудит в проверяющем никаких рефлексов, и даже если впоследствии ему удается связать воедино информацию о том, что у четырех человек с собой сумма, равная тому, что назвал каждый, умноженная на четыре, то это его уже не испугает. А вот в обратную сторону это не работает. Поэтому отчаянные попытки Аркадия тыкать пальцем в членов своей семьи и убеждать полтора центнера воплощенной подозрительности названную им сумму разделить на четыре, к успеху не привели. Напротив, они привели к нажатию какой- то невидимой кнопки, после чего на сцене возник хищно улыбающийся человек, который вступил с Аркадием в диалог таким вкрадчивым голосом, что стало ясно — беды не миновать…..

Тем временем я благополучно дотерпел свое и, получив обратно свой паспорт, жену, сына и няню, впал в то состоянии эйфории, которое обычно наступает у человека, который только что избежал какой-то опасности и к которому вместе с облегчением пришло чувство неуязвимости и великодушия.

И вот на волне этих внезапно нахлынувших ощущений я окликнул Аркадия: «Ну что там у вас?» — и прежде чем он успел мне что-то ответить, в разговор вступил свежеприбывший незнакомец. Лицо его светилось таким восторгом, столько сладостного предвкушения было в его вопросе: «Are you travelling together?», что мы с Аркадием как-то сразу со всей очевидностью поняли: что-то будет, переглянулись, обреченно выдохнули: «Yes..» — и последствия не замедлили наступить…


Обезьянник

Именно так у нас в стране принято именовать места, по своему функциональному назначению соответствующие тому, куда нас всех поместили. Кто не в курсе — это тесное помещение с неработающими кондиционерами и неудобными стульями, где дожидаются своей участи лица, вызывающие подозрение у людей, смыслом жизни которых является набить в такое помещение побольше народу. Во всех странах, городах и аэропортах мира таких всегда в избытке, а стало быть, и обезьянники никогда и нигде не пустуют. Не пустовал и наш. Чтобы сократить количество кислорода на каждого подозреваемого и вообще создать условия, располагающие к откровенному разговору, нас запихнули туда в полном составе, с женами, детьми и нянями.

За стеклом обезьянника шли люди и драгоценное время, которого до нашего вылета оставалось все меньше. Прошла мимо нас и Ольга Слуцкер, которая сумела не вызвать никаких подозрений и благополучно проследовала на досмотр багажа. А мы все сидели. Не зная, как может быть истолковано местными властями наше общение между собой, мы угрюмо молчали и ждали развития событий.

Не стану преувеличивать тяготы нашего пребывания в этом коллекторе, но согласитесь, когда ты с билетом первого класса в кармане, с уже порядком уставшими от раннего подъема и долгой дороги детьми сидишь в тесном и душном помещении, не понимая, почему, в ожидании неизвестно чего — приятного мало. Так прошло еще сорок минут из трех имевшихся у нас часов. Наконец нас вызвали….


Допрос

Эта глава могла бы быть самой короткой в этом повествовании, потому что мне задали всего три вопроса. Прежде чем вступить со мной в диалог, офицер пограничной службы долго и молча, по всем правилам допроса, разглядывал мой паспорт, торжественно и вдумчиво изучая каждую страницу. Особенно надолго он завис над страницей, где стояла моя предыдущая американская виза, вместе со штампами прилетов и вылетов тех аэропортов, в которые я прилетал и улетал в прошлые разы. Он изучал их минут пять, не меньше, после чего задал мне первый вопрос, которым сразу продемонстрировал, что они там у себя в пограничной службе проницательны настолько, что юлить и изворачиваться с ними нет никакого смысла. Продолжая держать мой паспорт открытым на странице, всеми своими штампами разоблачавшей историю моих предыдущих взаимоотношений с Америкой, он спросил:
— Вы бывали ранее в Америке?

Этой фразой он почти полностью реабилитировал в моих глазах сатирика Задорнова с его набившими оскомину историями про тупых американцев. Я секунду внимательно смотрел на него, убеждаясь, что он не шутит, прикинул мысленно, на сколько часов удлинит мое пребывание в Пуэрто-Рико любой из рвавшихся на язык остроумных ответов, и кротко ответил: «Да!»

Уверен, что его следующий вопрос уже никого не удивит:
— Где и когда вы прежде бывали в Америке?

Вне всякого сомнения, единственным человеком в мире, который мог бы с идеальной точностью ответить на этот вопрос, был он сам. Он явно проверял либо свое зрение, либо мою память. Память меня не подвела, и он, как мне показалось, сразу очень расстроился. Видимо, правильным ответом я нарушил какой-то блестящий план, призванный меня разоблачить, и он явно не знал, что делать дальше. Он отложил мой паспорт и принялся изучать паспорта жены и сына. Клянусь, я был уверен, что следующим вопросом будет вопрос, есть ли у меня жена и сын, но он каким-то невероятным интеллектуальным усилием проскочил этот этап и спросил лишь: «Как долго вы планируете находиться в Америке?» Я сказал: «Три дня» — и мне немедленно были возвращены паспорта, члены семьи и безусловная вера в могущество и величие этой страны. Не знаю, в силу каких подозрений нас продержали в обезьяннике, но если этот мощный ум сумел тремя вопросами эти подозрения развеять — эта страна непобедима. На волне таких восхищенных чувств мы устремились на следующий аттракцион.


Досмотр багажа

Понимая, что время, отведенное нашей тургруппе на пересадку, неумолимо тает, мы неслись на досмотр с такой скоростью, что даже не успели спросить у Аркадия, о чем спрашивали его эти проницательные люди. Видимо, чисто интуитивно мы понимали, что времени на общение у нас будет предостаточно. В зале выдачи багажа нас уже ждали. На длиннющей металлической стойке были торжественным рядком выставлены наши чемоданы, а над ними с лицами, полными волнительного предвкушения, возвышались сотрудники таможенной службы. Очевидно, именно с таким лицом склоняется увлеченный патологоанатом над очередным трупом, да и Евгений Базаров наверняка именно с этим выражением на лице подходил к очередной пойманной им лягушке.

Нас выстроили напротив наших чемоданов и, ткнув пальцем в один из них, спросили, чей он. Выбор пал на гражданку Австралии по имени Белинда, которая приходилась нашей семье няней старшего сына. Ее подозвали к ее чемодану и в ее присутствии начали детальный и обстоятельный осмотр каждой находившейся в нем вещи.


А тем временем…

А тем временем Ольга Слуцкер, безболезненно проскочившая и эту процедуру, оказалась первой из нашей команды, которой сотрудники компании «Американ Эйрлайнз» радостно сообщили, что рейс Пуэрто-Рико — Лос-Анджелес точно полетит без нас. При любых иных обстоятельствах это известие повергло бы нас в шок, так как в Лос-Анджелесе уже были планы, встречи, да и детей становилось все жальче и жальче, но, надо отдать должное местным аэропортовым службам, к этому моменту они закошмарили нас настолько, что нам уже было почти все равно, куда и как лететь, лишь бы побыстрее закончились эти проверки, досмотры и допросы.

И пока таможенники препарировали нянькин чемодан, Оля мужественно приняла на себя все муки пересаживания нас на другой рейс, информируя нас по телефону обо всех перипетиях переговорного процесса. Довольно быстро выяснилось, что прямых рейсов в Лос-Анджелес в этот день больше нет, и нам было предложено лететь через Чикаго. Через Чикаго, так через Чикаго, подумали мы и отдали Оле все необходимые полномочия. Следующий Олин звонок раздался через десять минут. Я не знаю, о чем они там так долго говорили, но, когда у меня опять зазвонил телефон, по первым же Олиным словам я понял, что американская логистическая машина за эти десять минут переехала ее всей своей тяжестью взад-вперед несколько раз.

— Эти идиоты , — сообщила Оля, — отказываются регистрировать вас на рейс без паспортов.

— Так мы же все есть у них в компьютере, — рефлекторно среагировал я, не подумав, что Оля все десять минут пыталась
им это объяснить.

— Все эти десять минут я безуспешно пыталась им это объяснить, — сказала Оля. — Короче, давайте быстрее, а то я здесь одна с ними не справляюсь.

А вот как раз быстрее-то у нас и не получалось, и никакой возможности лишить местных таможенников радости вдумчиво прощупать каждую Белиндину вещь у нас не было. Замечу мимоходом, что остальные наши чемоданы у них почему-то подозрения не вызвали, что сэкономило нам примерно часов пятнадцать, ибо, если только нянькин чемодан занял пытливый ум этих людей минимум на полчаса, тот сколько занял бы осмотр всего нашего багажа, я просто боюсь себе представить. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот этап нашего путешествия. Белинде вернули ее нижнее белье, мы согнали детей с тележек, на которых они самозабвенно рубились в PSP, погрузили наши пожитки и устремились к стойке регистрации «Американ Эйрлайнз».


Check in

Ощипанные, но непобежденные, мы примчались к стойке в момент, когда силы Ольги Сергеевны, фактически руками удерживающей за хвост готовый вылететь без нас в Чикаго авиалайнер, были уже на исходе. Это немного скомкало радость нашего воссоединения после трехчасовых мытарств. Надо отдать должное, она каким-то одной ей известным образом настолько мобилизовала сотрудников авиакомпании, что к моменту нашего прибытия они были готовы на все, лишь бы мы поскорее куда-нибудь улетели. К слову сказать, это были первые встреченные нами граждане этой страны, которые не хотели, чтобы мы получше изучили достопримечательности этого аэропорта, а, казалось, искренне хотели помочь нам наконец из него выбраться. Это было настолько неожиданно, что мы, вдохновленные их энергичным задором, безропотно сдали им свой багаж, и буквально в считанные минуты по ленте транспортера он уплыл от нас в недра готового уже взлететь в Чикаго самолета. И, конечно же, именно в этот момент (когда же еще?) выяснилось, что с нами-то, в отличие от багажа, все будет совсем не так просто. А точнее, все было очень даже сложно, ибо мы все являлись счастливыми обладателями билетов первого класса до Лос-Анджелеса. И, если до Чикаго места первого класса на самолете были, то от Чикаго до Лос-Анджелеса мест первого класса было два, и мы на них явно не умещались. Если вы думаете, что мы так сроднились с аэропортом Пуэрто-Рико, что не готовы были помучиться несколько часов в экономе, то вы ошибаетесь. Мы — были. А компания «Американ Эйрлайнз» — нет. Почему, спросите вы? Отвечаю: в инструкциях, по которым живут и думают все американские граждане, было сказано: при понижении класса перелета компания должна вернуть пассажирам разницу в стоимости билета.

Единственное, чего нет в инструкциях, в которых предусмотрено, казалось бы, все, с чем может столкнуться американский служащий в ходе выполнения своих обязанностей, это инструкции, как сделать это настолько быстро, чтобы на самолет до Чикаго успел попасть не только багаж, но и его владельцы. Короче, к моменту, когда все формальности были наконец как-то улажены, до вылета оставалось минут пятнадцать. За эти пятнадцать минут нам предстояло не только домчаться до гейта, но и пройти…


Личный досмотр

Кто подзабыл, личный досмотр — это процедура просвечивания вашего организма и ручной клади в рамках металлоискателя и специальном сканере, призванном выявить в дамской сумочке вашей жены огнестрельное оружие, колюще-режущие предметы, наркотические и, если повезет, взрывчатые вещества. И теперь, когда вы вспомнили, я наверняка не удивлю вас, сообщив, что на эту процедуру стояла длиннющая очередь. И, едва оценив ее длину и скорость продвижения, мы молча развернулись и помчались обратно к стойке, надеясь, что нас там еще помнят и по-прежнему хотят, чтобы мы все-таки улетели. Нас там действительно помнили, судя по ужасу, отразившемуся на их лицах при нашем появлении.

— Неlp! — взывали мы. — Самолет через десять минут улетает, а там очередь на досмотр на полчаса минимум.

— Don’t worry! — даже не заглядывая в инструкцию, привычно отвечали нам. Дескать, ваш багаж уже на борту, без вас он не улетит, вы все успеете, идите обратно, становитесь в очередь, и все будет o’key!

И мы, дураки, поверили. Хотя что нам оставалось делать? Мы вернулись в очередь. Сообщение информатора, по громкой связи оповестившего, что господ (далее шло корявое, но вполне понятное перечисление наших фамилий) просят срочно проследовать к гейту, мы встретили примерно в середине очереди.

«Что-то давно я не посещал стойку регистрации «Американ Эйрлайнз», — подумал я и рванул туда в третий раз. «Ну я вам сейчас…» — думал я на бегу, создавая себе единственно правильное для такого диалога состояние. Но диалога не состоялось. За стойкой стояли совершенно новые, психологически устойчивые сотрудники, а к стойке уже стояла очередь.

— Excuse me, — попытался я обратить на себя внимание.

— To the line, please! — вежливо, но жестко и наверняка в полном соответствии с инструкцией ответили мне.

— Но я… Но мы… Но у нас…

Бесполезно! Если у американского служащего есть гарантированное ему инструкциями право положить на вас с прибором, он это сделает обязательно! И улыбнется он при этом не потому, что, как принято считать, американцы всегда улыбаются. А потому, что где-то под столом он ставит очередную галочку в графе учета количества таких же, как вы, вежливо посланных им несчастных и растерянных людей и страшно этому радуется. В эту улыбку так хочется внести разнообразие ударом ноги, что, как только я регистрирую в себе подобные позывы, я стараюсь, от греха подальше, развернуться и отвалить. Что я и сделал…

Самое отвратительное, что у них все устроено таким образом, что когда в результате их четких и слаженных действий вы остаетесь без билета или без багажа, или уезжаете не по той дороге, или вас не селят в гостиницу, или еще что угодно в этом роде, то практически невозможно потом предъявить кому-то претензии. А иногда этого ну очень хочется. Поэтому, когда, пройдя наконец личный досмотр и добравшись до своего гейта, мы узнали, что нас, конечно же, обманули и самолет вместе с нашим багажом благополучно улетел в Чикаго, мы немедленно захотели найти того человека, который заверял нас в обратном. Но, конечно же, не нашли…

Шел пятый час нашего пребывания в Пуэрто-Рико…


И вновь check in

Как вы догадываетесь, мы довольно быстро убедились, что в этой стране искать ответственных за происходящее совершенно бессмысленно. Тем более что нам паче прежнего хотелось отсюда улететь и, как сказал Аркадий, мы остро нуждались в союзниках. Поэтому мы решили не скандалить (да и сил на это уже не было), а вверить себя в очередной раз в руки очередной пары улыбчивых людей за очередной стойкой «АмЭйр». И уже довольно скоро все стало ясно.

Открывшаяся перед нами палитра возможностей была примерно следующей. Двое из нас имели ни с чем не сравнимую возможность улететь через два часа через Майами, а остальным предлагалось совершить увлекательную поездку по местам печальной славы президента Кеннеди. Причем с ночевкой. Так как самолет из Далласа в Лос-Анджелес летел только утром, да и вылетал он в Даллас только через четыре часа…

Однако по порядку. В Майами, естественно, было решено отправить Олю, так как количество мест на майамском рейсе точно соответствовало ее потребностям, а нам предстояло как-то провести четыре часа в ожидании следующего вылета, и мы, по привычке пытаясь видеть друзей в оформлявших нас людях, поинтересовались, а есть ли в этом уже ставшем нам родным аэропорту какой-нибудь лаунж для пассажиров первого класса, так как дети, находившиеся на ногах без сна и еды около двенадцати часов в этом дурдоме, остро нуждались в прохладном и уютном помещении, где их можно было бы хоть немного реанимировать.

Дальше события развивались по классической во взаимоотношениях с американскими служащими схеме, которую я привожу в предлагаемом ниже графике.

Констатация проблемы–поиск решения–проблеск надежды–новые трудности–новая надежда–очередная тупость–окончательный тупик.

Иными словами, салона первого класса в этом аэропорту не было, но….

Внезапное озарение, посетившее одного из сотрудников, пролило свет на существование зала «Американ Эйрлайнз». Естественно тут же выяснилось, что нам туда нельзя, потому что туда пускают только по золотым членским картам авиакомпании, а у нас, разумеется, не было никаких. Надежды снова таяли.

— А сколько стоит членство? — спросил Аркадий

— 500 долларов.

— Оформляйте! — хором сказали мы, и почти угасшая надежда хоть немного набраться сил перед очередными испытаниями вспыхнула с новой силой. И нас начали оформлять…

В течение получаса в строгом соответствии с инструкцией, в компьютер вбивались паспортные данные каждого из нас, мы покорно ответили на десяток принципиальных для получения членства вопросов, типа: «Как часто вы летаете нашей авиакомпанией?», «Являетесь ли вы кардхолдерами других авиакомпаний?», «Заказываете ли вы вегетарианское, или кошерное меню?»

И вот, когда казалось, что момент обретения долгожданного членства уже близок, прозвучал вопрос, немедленно вогнавший нас в состояние глубочайшего ступора:
— Номера ваших карточек социального страхования, пожалуйста.

Из последних сил пытаясь верить в то, что это либо шутка, либо вопрос, ответ на который необязателен, мы поначалу робко попытались обратить внимание этого господина на то, что он собственноручно только что вбивал в компьютер наши паспортные данные и что ему должно было быть очевидно, что ни у кого из семи граждан России и одной гражданки Австралии никак не может быть американской карточки социального страхования. И (тут нас уже понесло) если он, чтоб он был здоров, с самого начала знал, что без этого номера нам ничего не светит, то какого хрена он полчаса заставлял нас отвечать на все эти идиотские вопросы?!

— Я выполняю свои инструкции, — не переставая улыбаться, сообщил нам этот приятный человек, с чувством выполненного долга нажал на кнопку «delete» и потерял к нам всякий интерес.

Не стану долго описывать, как именно мы провели оставшееся до вылета время. Скажу лишь, что снятие с детей ограничения на компьютерные игры и вынужденная необходимость кормить их хот-догами, биг-маками и прочими начос и бурритос превратила их пребывание в аэропорту в настоящий праздник. Мой сын Артем, когда я ему сообщил, что буду описывать эти наши приключения, сразу же вспомнил, что это был тот счастливый день, когда они с Никитой Новиковым сидели на багажных тележках и до одури резались в Play Station…

Как-то пролетели и эти несколько часов, как-то пролетели и несколько часов в самолете, и уже глубоким вечером мы прибыли в Даллас


Даллас

Всю дорогу до Далласа мы, естественно, проспали. Попытки рассказать детям про то, как в городе, в который нас забросила судьба, убили американского президента, наткнулись на их совершенно невменяемое состояние, быстро перешедшее в глубокий сон.

Тем временем в другом самолете той же авиакомпании, который нес на своих крыльях в Майами Олю Слуцкер с сыном и няней, события развивались бурно. Не успела Ольга с сыном расположиться в салоне первого класса, как к ней подошли представители экипажа и с очаровательной улыбкой (а как же иначе) сообщили, что unfortunately они вынуждены попросить их пересесть в салон эконом-класса.

И пока Оля глубокими глотками пополняла запас кислорода в организме, пытаясь осознать, что, собственно, происходит, ей радостно сообщили, что они сидят у аварийного выхода, а по инструкции детям до скольких-то там лет сидеть у него нельзя.
Не будь у всех нас уже выработанного за несколько часов пребывания в Америке эмоционального иммунитета к такого рода ситуациям, любой бы на Олином месте немедленно учинил бы скандал и, скорее всего, был бы ссажен с рейса и помещен в обезьянник. Тем более что Оля единственная из нашего коллектива, там еще не побывала. Но Оля, отдышавшись, подавила в себе все естественные реакции и только спросила у них, а все ли в их компании знают инструкции их компании.

— Конечно, мэм! — снисходительно улыбнулись ей в ответ.

— Тогда, — торжественно заявила Оля, — пусть за это несет ответственность тот ваш сотрудник, который, зная эти инструкции и держа в руках паспорт моего сына, выписал ему билет на это место.

Оля, как многие знают, опытная фехтовальщица, и это было безусловное туше.

Но до победы было еще далеко, так как тут же, после коротких консультаций с командиром экипажа, выяснилось, что в этой удивительной стране нарушение одними сотрудниками инструкций не умаляет желание других сотрудников любой ценой (а это, как правило, ваши нервы, время и удобство) эти инструкции все-таки выполнить.

Непонятно, чем бы все это закончилось, если бы Оля не предложила им, раз уж они сами накосячили, найти здесь же, в салоне первого класса, кого-то, кто согласился бы поменяться с ней местами и тем самым исчерпать проблему. И, о чудо, такие моментально нашлись. Совершенно убежден, что этот случай произвел настоящую революцию в сознании членов экипажа. Кто знает, возможно, вся их жизнь после этого прозрения пошла по-другому… Боюсь, мы этого уже не узнаем. Как бы то ни было, Олю до Майами оставили в покое.

...Нас же принял в свои объятия совершенно пустой и полутемный аэропорт города Даллас. Путь наш лежал прямиком к очередной стойке нашей любимой авиакомпании, так как за багажом нам идти было не нужно. Багаж наш, как вы помните, путешествовал по Америке отдельно от нас. К стойке мы шли не просто так, а с миссией. Нам нужно было вручить кому-нибудь выданные в Пуэрто-Рико ваучеры на проживание в отеле Ramada Inn. Dallas Airport и узнать, как туда попасть. Девушка за стойкой мирно дремала и явно нас не ждала. Это вызвало у нас еще несколько вопросов к качеству инструкций в «АмЭйр». Мы вправе были ожидать, что в ХХI веке в такой компьютеризованной стране, как Америка, за семь с лишним часов можно было проинформировать Даллас о нашем прибытии и заодно сообщить наши пресловутые паспортные данные, чтобы нам не ждать очередные полчаса, пока их в очередной раз введут в очередной компьютер. Этого не случилось. Мы опять ждали… Все игрушки наших детей разрядились, зарядки были в багаже, и эти милые крошки, не зная, чем еще себя занять, мирно сидели и читали книжки. Поверьте, только ради этого зрелища стоило прилететь в Даллас…

Наконец нас оформили и сообщили, что хоть гостиница «Рамада» и считается аэропортовой, находится она в двадцати минутах езды от аэропорта, но шаттл за нами уже выехал. Не подумайте, ради бога, что мы хотели сэкономить на такси, просто на стоянке не было ни одной машины (аэропорт-то уже почти опустел), а вызывать такси мы не стали, так как были уверены, что шатал по-любому приедет быстрее. А зря…

Хотите верьте, хотите нет — сорок минут, если не больше, простояли мы с Аркадием на улице в ожидании минивэна с надписью «Рамада» на борту. Минимум пять раз девушка за стойкой, улыбаясь, просила нас не нервничать и заверяла, что шаттл уже on his way и что через five minutes он будет на месте. Сколько так могло бы еще продолжаться, неизвестно, потому что мы не выдержали и, когда на дороге появились огни фар какого-то минивэна, перекрыли ему дорогу и взмолились за любые деньги отвезти нас в «Рамаду». Это был едва ли не единственный светлый момент в нашем путешествии, потому что, забегая вперед, скажу, что парень нас таки довез и денег с нас не взял. Спасибо тебе, неизвестный парень из Далласа. Память о твоем поступке до сих пор живет в наших сердцах…

Прибыв в отель (именно так сеть Ramada Inn. гордо именует свои ночлежные дома), мы получили ключи от наших, прости господи, апартаментов 3х4 метра и отправились искать еду. Ни о каком ресторане в «Рамаде» мечтать не приходилось, и мы устремились в мерцающую неоновыми огнями закусочную Jimmy’s. Расположившись за столиком, мы углубились в изучение меню, всеми своими бургерами и чипсами обещавшее очередной праздник нашим детям.

Через какое-то время к нам подскочил юркий официант с подносом, заставленным запотевшими от неимоверного количества льда бокалами, лихо выгрузил их перед нами на стол и задал невинный, казалось, вопрос:
— What do you want to drink, guys?

— Fresh orange juice, please, — вежливо попросила Наденька Новикова.

Не будем забывать, она все-таки была женой крупнейшего в России ресторатора и наверняка, как и все мы, остро нуждалась в витамине С. Реакция официанта была незабываемой. С благоговейным восторгом посмотрел он на Наденьку, задумчиво слил с подноса нам под ноги напотевшую со стаканов влагу и спросил:
— Fresh orange… what?!

И вот тут нас прорвало. Весь беспредельный абсурд происходившего с нами за этот день вылился в истерический хохот. Давясь от смеха, заказывали мы еду и напитки, потом давились этой едой, не переставая выдавливать из себя вместе со смехом все, что пережили за эти сутки, и окружавшие нас американцы смотрели на нас и наверняка думали: «Вот идиоты! Русские — что еще скажешь...»


Эпилог

Не буду утомлять вас долгим рассказом о том, как мы все-таки добрались до Лос-Анджелеса, как бедная Оля, прибыв туда в два часа ночи и валясь с ног от усталости, таскала весь наш багаж по аэропорту, потому что водитель, который должен был ее встречать у выхода с табличкой в руках, мирно спал на пандусе в автобусе. Расскажу лишь один маленький эпизод, случившийся уже в самолете по дороге из Далласа в Лос-Анджелес, который поставил жирную логическую точку в этой истории.

Мы продолжали со смехом вспоминать наши приключения, дети предвкушали встречу с Микки-Маусом, и даже стюардессы в самолете казались нам искренне доброжелательными, и лишь когда зажглась надпись «Пристегните ремни» и самолет начал снижаться, Аркаша вдруг задумчиво спросил:
— А интересно, в Лос-Анджелесе будет паспортный контроль?

— Наверное, нет. Хотя кто их знает? — уклончиво ответил я. — А что?

— Да так…— еще крепче задумавшись, сказал он. И, помолчав, добавил:
— Просто если меня вдруг спросят, что я делал в Далласе, я не буду знать, что ответить…


Статья Игоря Каменского «Кошмар в Далласе» была опубликована в журнале «Русский пионер» №21.

Также у нас на сайте вы можете посмотреть выступление Игоря Каменского на Пионерских чтениях.