Классный журнал

Альберто
Гуардиани

Высокий подъем

Любой из нас, проживая жизнь, суетливо беспокоится о ее смысле и ценностях. Кто-то обнаруживает смыслы среди витиеватых россыпей философских теорий, другие успокаиваются идеями религиозных повествований, некоторые изобретают собственную ценностную матрицу.

Я же нахожу ответ на этот вопрос очень простым. Всего четыре пункта.

Привязанности. Сложно спорить с тем, что жизнь обретает смысл через наши привязанности, среди которых первое место лично для меня занимает семья. Привязанность — такое легкое, казалось бы, слово, но несет в себе магию священной нити.

Друзья наполняют смыслом любую игру и беседу всякой степени откровенности. Друзья ищут правильные смыслы и верные поступки в тупиковых ситуациях и создают атмосферу сопричастности, в которой можно существовать естественно и надежно.

Актуальность. Я не мыслю свою собственную жизнь без постоянного обновления информации. Но задача не только в том, чтобы быть на пике этой информации. Задача в том, чтобы воспринимать новую информацию, принимать ее и двигаться дальше.

Любовь. Следует оговориться, что я не имею в виду любовь к женщине. Я говорю про любовь к жизни в целом: любовь к тому, что делаешь, чем увлечен, любовь к вещам и воспоминаниям, любовь к творениям собственным и чужим. 

Жизненные принципы и смыслы черпают силы в далеком детстве и непростом жизненном опыте. В четырнадцать лет я потерял мать. А когда мне было двадцать, после продолжительной болезни умер отец. Эти страшные события оказали огромное влияние на мою дальнейшую жизнь. После смерти родителей я был вынужден взять в свои руки бизнес и стать взрослым человеком. Иногда мне говорят о моей закрытости. Но это не искусственный прием, это естественная черта характера, являющаяся прямым следствием ранней взрослости. При этом мне совсем не сложно быть естественным и откровенным с родными и близкими. Родители ушли из жизни рано, но научили меня главному: быть честным и всегда оставаться собой.

Несмотря на трагическую историю своей семьи, я был не единственным, кому пришлось рано повзрослеть. В 70-е годы многие мои сверстники, будучи двадцатилетними, взялись за дело. И причина не только в традиционности семейного бизнеса для Италии. Это было время, когда в воздухе витала потребность нового, идея прорыва и революции стиля. Поэтому свое поколение я считаю невероятно креативным, а теперь уже и опытным.

С возрастом ценности меняются, а смысл жизни приобретает иные черты. Что-то видится не так отчетливо, а какие-то вещи, напротив, обретают яркое выражение. Но никакой единой модели нет. Например, говорят, подросткам свойственна резкость в суждениях, а взрослым — толерантность во взглядах. Но в моем случае тенденция скорее обратная. Возможно, потому что я бросил курить и стал более импульсивным, а может, потому что я просто не чувствую себя взрослым и готов на революционные шаги. Раньше я мог снисходительно относиться к дефектам в обуви. Сейчас даже малая мелочь меня раздражает.

В любой системе ценностей есть вещи неприемлемые. Для меня это измена друзей и близкого человека. Можно допускать ошибки, можно ссориться и высказывать свое резкое мнение, но невозможно простить предательство. У каждого свое определение предательства. Для меня это любая степень лицемерия и небрежное отношение к чужим секретам. Наверное, поэтому я, например, никогда не стану политиком.

Статья Альберто Гуардини "Высокий подъем" была опубликована в журнале "Русский пионер" №10.