Классный журнал

Александр
Федоров

Нормально так утонуть

Я тонул трижды.

И это не фигура речи.

Честное слово.

Это было, когда я работал главным редактором мужского автомобильного журнала.
 

Утром по понедельникам проходила редакционная планерка. Обсуждали подготовку очередного номера и темы на будущее.

Фотограф Лукин опаздывал. Причину я себе примерно представлял: Алексей вообще‑то был у нас на полставки, а так работал в столичной бульварной газете криминальным репортером. Каждые сутки он полночи проводил за прослушиванием радиосканера с эфирными переговорами милиции и скорой, ожидая громкого случая. Когда кто‑то из известных персон попадал в неприятность или же в Москве случались резонансное убийство, серьезное ДТП, большой пожар и прочие напасти, Лукин узнавал одним из первых. Он прыгал в свою «восьмерку» и мчался по пустой ночной Москве снимать в номер. За удачные кадры с трупами, взрывами и прочей жестью платили щедрые премии. Еще что‑то удавалось по‑тихому продать западным изданиям и информагентствам. Порой Лукин оказывался на месте существенно раньше скорой и следователей прокуратуры. Так, например, он первым снял взорванный «Мерседес» Бориса Березовского на месте покушения на него около особняка ЛогоВАЗа на Новокузнецкой улице.

Алексей приехал на планерку, когда мы уже вовсю начали обсуждать темы на будущее. Тихонько просочился в угол к светящемуся столику, за которым художник и фотографы отбирали на просвет наиболее удачные кадры из фотопленки.

— Ну, чем живет криминальный мир большого города? Кого не стало сегодня? — поинтересовался я у него.

Спокойный и даже немного флегматичный Леха оторвался от просмотра негативов.
 

— До шести утра краном машину из Яузы вытаскивали. Мужик вылетел на полном ходу. Он‑то выплыл через разбитое лобовое, откачали, а вот две пассажирки утонули.

— Это же тема! — вдруг осенило меня. — Наша история. Давайте делать материал о том, как спастись из тонущего автомобиля…

— Давай, — согласился Леха. — Надо только Кубышкину позвонить.

Кубышкин был гуру столичного дайвинга. За три месяца до этих событий Алексей и я получили сертификаты по подводному плаванию. Мы «по бартеру» отходили на занятия в самую известную столичную школу «Акванавт» в бассейне «Олимпийский» на проспекте Мира, после чего сдавали экзамен в дайв‑туре по Красному морю. Заодно сделали репортаж и о том, как стать аквалангистом, и о затонувших кораблях, ждущих своих исследователей. История получилась красивая, грустная и загадочная: мы одними из первых погрузились на трагически затонувший паром Salem Express, хранивший немало тайн. При этом Алексей специальной подводной камерой сделал отличные снимки. Наш инструктор из клуба «Акванавт» Сергей со смешной фамилией Кубышкин был очень доволен такой, как сейчас говорят, коллаборацией и  продолжил сотрудничество. История о том, как спастись из затонувшего автомобиля, — как раз такой случай, решил я.
 

И не ошибся. «Акванавты» были готовы взять на себя техническую сторону вопроса и безопасность, а за нами оставались сюжет, съемки и публикация.

У дайвинг‑центра была небольшая база на берегу Пироговского водохранилища. Там особо нетерпеливые новоиспеченные подводники сдавали экзамены на открытой воде, то есть погружались не в бассейне, а в настоящем водоеме, что необходимо для получения полноценного сертификата. На базе был пирс, а еще вагончик‑бытовка, где переодеться‑согреться. За пятьсот долларов для репортажа подготовили непригодный для самостоятельного передвижения Mercedes W126 восьмидесятого года выпуска. Почтенный представительский автомобиль был когда‑то привезен офицером Группы советских войск в Германии из Карлсхорста, но не пережил русских дорог, зим и собственного возраста: мотор у машины безнадежно заклинило. За триста долларов нам продали сам автомобиль, еще за сто с него слили все технические жидкости (масло, тосол и прочее), а еще за сотню Кубышкин попросил сварить в кабине из металлического профиля каркас наподобие кокона безопасности у гоночного автомобиля. Это, пояснил он, чтобы крыша в случае чего не смялась при ударе о воду.

Сначала мы придумали запустить автомобиль в воду с ходу с обрыва, примерно так, как Никита Михалков столкнул карету в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих». В салоне должны были сидеть Леха (на заднем сиденье с камерой) и я (за рулем).

Но со сталкиванием в воду возникла заминка. Во‑первых, такого крутого обрыва на берегах Пироговки не нашлось. Просто спихнуть машину с моста, например с моста через Москву‑реку, теоретически было можно, но уж как‑то страшновато. В нашем «Мерседесе» ремней безопасности не было в силу древности конструкции, так что сломать шею при ударе о воду было бы проще простого.

Тогда Кубышкин предложил подогнать к берегу кран, зацепить тросом машину и макать ее вверх‑вниз, как пакетик в стакан с чаем.
 

— Это даже хорошо, — уговаривал нас инструктор. — Вдруг у вас с первого раза не получится, ну, нормально утонуть или, скажем, пленка в фотоаппарате кончится, — так мы это на бис повторим.

Наш дальнейший сценарий был такой. Кран опускает автомобиль в воду. Она медленно заполняет салон автомобиля. Я сижу на водительском месте и делаю вид, что безуспешно звоню кому‑то по мобильному телефону. Вода прибывает. Леха дышит из расположенного на заднем сиденье баллона с воздухом и снимает на специальную фотокамеру Nikonos для подводных съемок. Когда свободного пространства под крышей остается совсем немного, я делаю несколько глубоких вдохов, задерживаю дыхание и опускаю стекло водительской двери. Вода окончательно заполняет салон, давление внутри и снаружи выравнивается, и я выплываю через окно или же просто открываю дверь и выплываю через нее.

Кубышкин все это время должен находиться с аквалангом в воде рядом с автомобилем. И быть в готовности дать мне или Алексею резервный «октопус», то есть загубник с воздухом, если что‑то пойдет не так.

Оставалось решить, во что я буду одет.

На дворе стоял солнечный октябрь, температура в Пироговке была около плюс двенадцати градусов, так что на час (а дольше мы купаться не собирались) вполне хватило бы обычных гидрокостюмов толщиной семь миллиметров.

— А где вы видели водителя, который разъезжает по городу в гидрокостюме? — задал резонный вопрос наш арт‑директор Михаил.

— У папы моего есть костюмы… — Леха запнулся. — От папы остались костюмы, никому уже не нужны, я принесу один.

Отец Алексея умер. Лет пятнадцать назад. Судя по костюму и рубашке, покойный был мужчиной крупным, под два метра ростом и, наверное, шестьдесят второго как минимум размера. Рубашка‑батник в огурцах с длинным отложным воротником, клетчатый пиджак и брюки болтались на мне даже поверх гидрокостюма, так что пришлось подвязывать штаны веревочкой.

…В назначенный день мы приехали на берег Пироговки.

— Вот вы автомобильные журналисты, а о самом главном не подумали, — упреком встретил нас Кубышкин. — Я с утра знаете чем занимался? Разобрал двери, проверил тросики и замки, смазал стеклоподъемники. Все теперь как по маслу.

— Так на то ты и инструктор. Почти отец родной, — похвалил я его. — Давайте еще раз все проговорим?

Мы еще раз обсудили все наши роли и действия. Кубышкин положил в салон два баллона с воздухом: один для Лехи сзади, один — для меня на пассажирском сиденье спереди. На всякий случай. И полез в воду ждать нашего погружения.

Автокран зацепил «Мерседес» и поднял на тросах в воздух. Я вспомнил сцену из фильма «Бриллиантовая рука», где Никулина с ногой в гипсе очень похоже переносят по воздуху. У нас той киношной плавности не было и в помине: крановщик нам достался какой‑то дерганый, хотя, возможно, это у меня было нервное.

Машина уже висела над поверхностью воды, и я понимал, что сейчас начнется движение вниз, в воду. В это мгновение я вспомнил, что мы не обсудили с крановщиком, с какой скоростью надо погружать нас в воду. Надо было, конечно, сказать ему, что опускать лучше мягко и медленно… но было уже поздно.

К счастью, крановщик и сам сообразил, что бросать в воду нас не стоит. Автомобиль с явным креном на переднюю часть (никто баланс заранее не проверял) начал набирать воду.

Тут случилась первая неприятность. Вода поступала в салон не плавно и медленно, как в кино, а очень и очень быстро. Только тут я заметил, что, кроме руля и сидений, в салоне ничего не осталось. Видимо, в автосервисе решили, что раз автомобиль утопят, то никакие детали ему больше не нужны, и сняли почти все, включая двигатель, коробку передач, педали и уплотнители. И если в обычном автомобиле поступлению воды препятствуют всякие коврики‑резинки, то тут московская река перла в салон изо всех углов и щелей.
 

Но деваться было некуда. Леха щелкал камерой, я развернулся к нему лицом, выхватил из кармана игрушечный мобильник и, в общем, вполне себе серьезно стал кричать в камеру: «Помогите! Тону!..»

Дальше все было очень быстро. Автомобиль продолжал стремительно тонуть, никакой воздушной подушки между водой и потолком не образовалось, поэтому я еле успел сделать один судорожный вдох, выпучить уже под мутной водой глаза (на камеру) и повернуться еще раз в сторону Алексея.

Конечно же, никакого времени на опускание стекла у меня не было. Да и не видел я ее, эту крутящуюся ручку. Я просто толкнул плечом водительскую дверь наружу и был очень рад, что у меня получилось это сделать.

Кубышкин болтался в воде рядом. Я поднял правую руку вверх и сцепил пальцы в дайверский знак «о’кей». Инструктор помахал из воды рукой крановщику: «Поднимай!» Леха терпеливо сидел на заднем сиденье с камерой.

…В следующем номере мы опубликовали репортаж под заголовком «Знаем, плавали». Получилось задорно: на фото было хорошо видно, что я, мягко говоря, волнуюсь. Читалось по глазам. Кстати, в глаза я потом неделю капал лекарство: речная вода явно не пошла им на пользу.

А перед Новым годом позвонил мой приятель Равиль, который устроился пресс‑секретарем в частную службу спасения. Была тогда такая в Москве: они стремительно разъезжали по городу на раскрашенных «Дефендерах» и спасали, кого можно было спасти.

— Мой начальник хочет, чтобы мы сделали телесюжет про спасение из тонущего автомобиля, помоги, — попросил он.

— Конечно, расскажу все, что знаю, — согласился я.

— Нет, ты не понял. Мы обеспечим спасение, а тонуть будешь ты. Ну, и снимем все это для телека.

— Неожиданное предложение, — удивился я. — А ты хоть смотришь в окно? Зима ж на дворе, все реки замерзли.

— Это не проблема. Мы обеспечим водоем, кран, баллоны с воздухом. А ты найди машину, одежду и оператора.

Я снова позвонил Кубышкину. Оказывается, «Мерседес» наш стоял на территории их базы и ждал весны.

— С удовольствием отдам его вам, — согласился Сергей. — За пятьсот долларов и самовывозом. Извини, погружаться с вами не смогу: улетаю на дайв‑сафари в Египет.

В принципе мы с Лехой уже знали, что нам делать дальше. Оставалось понять, где погружаться. Я вызвал в редакцию Равиля.

— Вот тут, — он расстелил на столе карту Москвы. — Решили. Мы организуем большую прорубь, подгоним на берег кран, а дальше — все как вы уже делали.

Я посмотрел на карту. И понял, что отмеченное точкой место — Ленинский проспект, пруд на реке Самородинке.

— Погоди, Равиль, — удивился я. — Ты собираешься погружаться в пруду напротив гостиницы «Турист»? В жилом квартале? А прорубь как для машины делать? Динамитом, что ли?

— Зачем сразу динамитом, — обиделся Равиль. — Мы выпилим ее бензопилами. Мы так на Крещение проруби во многих водоемах делаем. Жилые дома там неблизко, никого не потревожим, зато дорога нормальная, да и рядом это.

Поспорить с последним было трудно.

Костюм покойного папы висел в гараже у Лехи и даже высох. Погружаться решили все в тех же гидрокостюмах, только надеть сверху еще полукомбинезоны из неопрена, перчатки и шлемы. Попросили у Кубышкина полнолицевую маску для Алексея, чтобы не замерзло лицо. Мне такую из эстетических соображений решили не давать.

«Температура воды подо льдом все равно выше нуля, — успокаивал я сам себя. — Будем считать, что быстренько умылся холодной водой».

Всю техническую сторону вопроса Равиль взял на себя. Уже после Нового года редакционный водитель привез нас с Алексеем в назначенный день на Ленинский. Стояла прекрасная морозная и солнечная погода. По берегам гуляли мамочки с колясками. На замерзшей поверхности пруда двое спасателей в комбинезонах пукали бензопилами и выпиливали лед. На парапете стоял наготове кран с нашим «Мерседесом». Потихоньку подтягивались зеваки. Равиль отдавал ценные указания.

— Сейчас менты приедут, разгонят всех, — со знанием дела произнес Алексей.

— Не разгонят, — отрезал Равиль. — А помогут. Мой начальник с начальником местного УВД договорился. Все для нас.

— Не для нас, а для вас, — возразил я. — Давай‑ка мы лучше в вашем «Дефендере» с Лехой переоденемся, там потолок повыше будет, чем у меня в «Саабе».

Мы изрядно покорячились, пока надели гидрокостюмы, все же «Дефендер» — машина тесная, хоть и высокая. Но деваться было уже некуда. На пруду зияла чернотой готовая полынья размером чуть больше «Мерседеса». Я понял, что надо поговорить с крановщиком. Ну или, по крайней мере, посмотреть ему в глаза.

Крановщик, молодой спасатель Михаил, производил впечатление адекватного человека.
 

— Смотри, Миша, план такой, — инструктировал его я. — Самое главное — держи трос внатяг. Плавно опускай нас по крышу, а потом, как вода сомкнется, сразу же плавно поднимай. Потому что если мы опустимся на дно, а слева и справа лед, то все может не очень хорошо закончиться.

— Я понимаю, — кивнул Михаил. — Не волнуйтесь, я ковшом экскаватора спичечный коробок закрываю. Все будет в лучшем виде.

Дальше все проходило по уже знакомой схеме. Я уселся за руль, а Алексей с камерой в руках пристроился на заднем диване и уже дышал из баллона.

Когда в салон начала поступать вода, я сначала ничего не почувствовал. Штаны Лешиного отца надулись пузырями, вода шла наверх и вот уже достигла среза руля. В этот момент через поры «мокрого» гидрокостюма вода температурой около двух градусов таки пробилась первой порцией к моему телу температурой тридцать шесть и шесть. Это было похоже на удар молотком.

Но это было только начало, потому что таких молотков становилось с каждой секундой все больше. Я не помню, что я там в этот момент говорил, но речь моя сорвалась. Я судорожно хватанул ртом такой же ледяной воздух и понял, что сейчас меня накроет этой ледяной бездной с головой.

Но камера Лехи снимала, и отступать было некуда. Со всех сторон — Москва.

Секунды тянулись медленно. В этот раз я все‑таки открыл окно, но по понятным причинам вылезать из машины не стал. Мы еще на берегу решили, что потом смонтируем. «Когда же Михаил начнет тянуть вверх?» — успел подумать я, и в то же мгновение вода из салона стала уходить. Я понял, что все закончилось.

Пыткой было переодеваться в тесной британской машине из мокрого в сухое. Равиль налил нам по полстакана коньяка. На вкус он был как вода.

…Готовую передачу показали по московскому каналу. Смонтировали так, что не было особо понятно, где происходит дело. Равиля хвалили за хорошую реализацию темы. В титрах он значился режиссером и продюсером.

А спустя полтора года слава настигла нас снова. В лице ведущего автомобильной передачи на федеральном канале журналиста и автогонщика Олега Богданова, моего старинного приятеля. Это был уже какой‑то день сурка: Олег тоже захотел сделать сюжет про спасение из тонущей машины, только наш «Мерседес» к тому времени уже сгнил, так что пришлось заменить его «Волгой». А Леха уже не понадобился, потому что в салоне весь процесс утопления снимали две видеокамеры «Гоупро» в специальных боксах и один телеоператор на берегу.

Я согласился сделать это уже с полным знанием дела и с удовольствием: в теплый летний день, в хорошем месте, там, где еще чистая Москва‑река только приближается к городу. Самое смешное, что камера, которая снимала на берегу, в самый нужный момент отказала. И пришлось нырять с машиной еще два раза.

Но я к тому времени уже привык.

С той поры прошло какое‑то количество лет.

Нашей редакции в том ее виде больше нет. Леха ушел из криминальной фотожурналистики и открыл свой собственный автосервис, довольно успешный. Частная служба спасения не выдержала конкуренции с государством, а Равиль устроился на работу на федеральный телеканал. Кубышкин по‑прежнему обучает курсантов подводному плаванию и все так же — гуру столичного дайвинга.

Знания того, как спастись из тонущего автомобиля, никому из нас, к счастью, не пригодились. Но автомобили, к сожалению, по‑прежнему регулярно падают в воду.   



Опубликовано в журнале  "Русский пионер" №127. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".