Что-то с памятью моей стало

Тезисы Ефремова:

Подстрекатель, демон, как считают моя мама и жена, Андрей Васильев, предложил этот поход.

Я повелся на слабо, и мы пошли.

Так как дураков нет пить итальянское пиво, принесли английское, темное, но не «Гиннесс», наполовину похоже на «Гиннесс». Как я — на артиста Гэрри Олдмена. Такой Гэрри Олдмен для бедных. Для бедных, да.

Мы были достаточно трезвые, поэтому еще попробовали еду.

И мы выпили белое вино, неплохое достаточно. Я в вине не разбираюсь — я все-таки не пью его часто. И рыбу съели. Ну рыба как рыба. Чистый сибас.

Попробовали зайти в «Афтепати» и «Глазурь», но они были закрыты, потому что не выходные и не ночь. И мне, как пожилому человеку, не очень удобно, что в них начинается вся жизнь основная где-то там с двух.
Порок приходит туда с двух часов ночи до шести утра.
Я пожилой человек, мне было бы удобнее, чтобы порок расцветал около семи вечера. И по будним дням желательно.

Потом мы попали в два заведения подряд, которые я даже по названиям не хочу вспоминать. В одном не было лицензии на алкоголь, а во втором вообще кондитерская!

Первый наш вопрос был — не здесь ли встречался Медведев с рок-музыкантами? Нет, нам говорят, не тут.

То есть двойные стандарты. Но мы там выпили, по-моему, по двойному бурбону и пошли в «Мао».

Я помню начало разговора со Стасом Наминым, помню прекрасно. Я говорил, что жалко, что не прошла его идея с Лениным — покатать его по миру.

И вообще, самое лучшее, что есть в меню «Мао», конечно, Таня Беркович.

На Таню сюда надо приходить! То есть не на Таню — я убью за Таню! — а к Тане.

Но мы все-таки ушли. В ресторан «Дадди Террас». Меня очень возбудили стулья, которые там находились.

Там меня научили пить самбуку. Еще менее полезно для здоровья, но дает, наверное, то, что надо.

В ресторане Вася встретил Гулливера, они ушли по бизнесу тереть, а потом Гулливер за нас заплатил.

Кстати, по поводу оплаты. Мне кажется, это справедливо и правильно мы сделали, что, получив вперед гонорар вот за данный текст, весь его пропили в этом походе.

Вот потом я не очень помню.

А вот что помню, так это давнее обещание купить свой портрет у Виноградова и Дубоссарского. И я куплю его. Через прессу обещаю.

В клуб «Рай» мы попали, наверное, в самый разгул пороков. Я с самого начала надеялся, что он будет закрыт. И вообще считал, что в «Рай» надо только заскакивать: навестил — и привет.

Я ведь был до этого в «Раю», трезвым, и познакомился с Гусом Хиддинком.

Может быть, я плясал, может быть, пел.

На этом запись обрывается. И что было дальше, известно одному Васиному водителю.

Проснулся дома, и мои ощущения после этого похода — конечно, стыд. Ну, стыд как абстинентный синдром — это естественно.

P.S. Кстати, ни в одном из заведений, где мы были, буфетчиков по имени Петруша нету.
Павлы есть, Евгении есть, Виктор. Петруши нету. А может быть, есть. Я не помню.


Полностью прочитать колонку Михаила Ефремова и узнать, что именно стало с памятью Заслуженного артиста России, можно в журнале «Русский пионер» №18.