Литературная
мастерская

Поезд, как длинная артерия, пульсировал, вырываясь из объятий ночи. Утро висело над рельсовой дорогой низкими тучами, набухшими тяжёлым осенним дождём. Пасмурно было уже со станции отправления, где в нулевой спецвагон, оцепленный  отрядом охраны с автоматами и исходящими на хрип лающими собаками, грузили осуждённых малолеток.

Сышан, свернувшись клубочком, лежал на второй полке. Сон уже давно приходил к нему только кошмарами. И лежать с открытыми глазами тоже было тяжко – в сотый раз прокручивалось всё, что было....  Из щелей окна сифонило так, что холод продирал до косточек. Сышан лёг ногами к окну и наблюдал за начинающим подниматься рассветом. Где-то там, далеко, сквозь ночь, выглядывала полоска розового восхода. Где-то там, далеко, осталась мать. Она уже на суде стояла, как тень. Без слёз, с потерянным взглядом. И всё перебирала губами: - Прости, Сашенька, прости, Сашенька, …это я во всём виновата…

Когда грузили в поезд, Сышан не успел рассмотреть – пришла ли мать провожать. Автозак с осуждёнными подъехал вплотную к вагону. Крики стоящих за оцеплением заглушал лай собак. Движения малолеток составляли по команде четыре действия. Первое – быстрая реакция на фамилию, ответ - осужденный, статья такая-то. Второе – прыжок с баулом из автозака. Третье  -  пробежка, «глазами в землю». Четвёртое – прыжок в амбразуру. Амбразурой называли дверной проём вагона. По вагону надзиратели гнали к твоей полке, и там можно было уже глянуть в окно с железной решеткой. А там ничего не видно – только темнота ночи. Ещё в аквариуме – камере предварительного заключения – Сышан узнал много нового: и слов, и примет, и советов, которые теперь должны были стать частью его жизни. Первое, чему его научил добрый человек – постоянно держать при себе ложку и половинку лезвия за щекой.

Чёрные тени на перроне, как чёрные птицы, сбившиеся в стаю, махали крыльями, кто-то отдалялся от стаи в сторону вагона, но развернувшийся грозный охранник с собакой давал понять – место определено здесь всем, каждому. Птицы здесь не летают. Подрезаны крылья.

- Цирики* лютуют, - услышал Сышан откуда-то сверху, и только теперь увидел, что на третьих полках тоже разместили осужденных.

Он посмотрел на говорящего – худого невысокого парня лет пятнадцати.

- Чё зыришь, блатная рать*? Первая ходка на кичман*?

Сышану не хотелось ни с кем разговаривать. Он утвердительно кивнул на вопрос,  запахнул плотнее  фуфайку и отвернулся к стене.

- Э-э, Алёха, - Сышан почувствовал, как сверху его ткнули рукой в бок, - Если петухом не хочешь прописаться – спиной не вертухайся.

Сышан медленно повернулся на спину и посмотрел на висящего над ним с третьей полки:

- Я не Алёха…

- Чудик ты, Алёха! Алёхами всех товарисчей здесь погоняют. А не хошь быть Алёхой, говори, когда спрашивают – как тебя?

Сышан помолчал и выдавил из себя:

- Сышан.

- О, клёвое погоняло! А я – Булик. Поди слышал…Вообще я из воровских, но здесь я как амбал для отмазки одного аристократа. Отмотаю лямку, откинусь и буду кандидатом в аристократы. Эй, Сышан, давай кублом* махнёмся…

- Бадяга, тише дыши, - послышалось сбоку.

- Ты чё басишь? На кого уши греешь? – наехал на бокового Булик.

Они сцепились, пока с нижней кто-то не шикнул, предупреждая:

- Цийк*! Шестая!*

Всю ночь в голове Сышана прокручивались все сто серий сериала о том, как он оказался здесь. Как с детства дома постоянно гудел батя. Как однажды Сышан первый раз ночевал в теплотрассе. Как попробовал впервые, просто по любопытству, клей нюхать. Потом уже - всё, что под руку попадалось – и бензин, и дихлофос. А потом нюхал, чтобы голод  в животе заглушить, а то и обиду, которая раздирала где-то внутри, выше сердца…Потом отец повесился, а перед этим мать избил до переломов рёбер. Мать кровью харкала, даже воду пить не могла. А потом первый раз пошёл на дело – срывали формовки с прохожих и сдавали блат-каину в бизнес. А потом захотелось велосипед. Захотел и украл. Условно дали. А в классе училась самая красивая девчонка – Снежана. И каждый вечер стал мечтать, как идёт он с ней под руку, а все вокруг рты разевают. Сышан предложил ей дружить, а она  на него так посмотрела презрительно, что не смог этого Сышан вынести. И задумал он покончить с этим раз и навсегда. Утром, как обычно, зашёл в класс, сжимая в кармане джагу. Все галдели перед уроком. Снежана стояла около своей парты и выкладывала из портфеля учебник и тетради. Сышан подошёл к Снежане и спросил:

- Так ты подумала?

- О чём подумала? – засмеялась Снежана

- Я тебе дружбу предлагал?

А она смеётся прямо в глаза и смотрит так свысока. Сышан вытащил нож… мягко входило лезвие один, другой, третий раз… А улыбка у неё так и осталась на лице…

Тело Снежаны повалилась на Сышана, и он обнял её…Потом увидел и услышал, что в классе все кричат, кто-то в углу зажался, кто-то в дверь ринулся. Сышан положил Снежану на пол…

- Теперь она только моя…

Он не стал убегать. Нож о штаны вытер и тут же рядом положил. И говорит, мол, всё равно ничего не будет, типа - несовершеннолетний…А Снежана лежит и сквозь него смотрит…

Сышан лежал на полке, от холода и воспоминаний кутался в фуфайку. Вспомнил, что уже в вагоне ему сунули маляву и он спрятал её за пазуху.

Он развернул свёрнутый в трубочку листок.

Незнакомым почерком были выведены корявые слова: «Вчера твою мать похоронили»…

Рассвет уже растянул серо-розовую пелену на полнеба.     

- Мать любила сериалы…- подумал Сышан.

Сегодня должна начаться сто первая серия сериала о жизни Сышана.

Сышан достал из-за щеки бритву, отвернулся к стене и полосонул по венам…

_________________________________________

Амбал для отмазки — берущий на себя преступление другого

Аристократ — вор, пользующийся авторитетом в воровской среде

Бадяга — пустой никчёмный разговор, болтовня 

Басить — 1. пугать; 2. грубо разговаривать.

Баул — личные вещи осуждённого

Бизнес — торговля похищенными вещами

Блат-каин — скупщик и торговец краденым

Блатная рать — пересылаемые по этапу новички

Вертухаться – крутиться, поворачиваться

Гудеть – выпивать, дебоширить

Джага — нож

Кичман (кича) — тюрьма

Кубло — постель, место для ночлега

Лямка — срок наказания

Малява — письмо

Погоняло — прозвище

Откинуться – освободиться

Сифонить - дуть

Тише дыши — не откровенничай

Условно дали – осудили по статье «условно»

Уши греть — подслушивать

Формовка – шапка из норки или нутрии особого покроя

Цийк — сигнал об опасности

Цирик — охранник, надзиратель

Шестая! — опасность! (восклицание)