Рассказ
на
пальцах

– Вот черт! – послышался звук разбитого фарфора.
Мужчина согнулся, опершись о стол.
– Руки совсем не слушаются… – выдавил из себя Альфред.
Раньше он бы сказал «на счастье!», но только не сейчас. В нынешнем положении собрать осколки стало большой проблемой. Альфред уже несколько лет болел, он не выходил из дома. Раз в неделю социальный работник приносил ему все необходимое. Так и жил Альфред между спальней, кухней и ванной. Это началось давно. Стали уставать ноги, потом болеть после ходьбы, потом по ночам. Сначала таблетки помогали, но потом стало хуже. Прощай работа, прощайте прогулки и друзья. Теперь его мир заканчивался дверью на лестничную площадку. Время тянулось медленно в полусне. Альфред уже полгода мусолил одну и ту же книгу. Чтение шло медленно, без энтузиазма, без эмоций, так, чтобы убить время. Даже его воспоминания выцвели, словно старый журнал. Картинки поблекли и буквы потускнели. «Что толку в таких воспоминаниях?» – думал он. – «Прошло и забыто! Некому рассказать, нечем похвастать».
Альфред собирался выпить теплого травяного чая. Внезапно разбившаяся кружка сбила его с толку. «Соберу осколки потом», – подумал он и направился на кухню, придерживаясь рукой за предметы, словно это могло облегчить его страдания. Альфред обнаружил, что все кружки на кухне грязные. Мыть их у него не было желания в данный момент. Тогда он открыл кухонный шкафчик и стал искать подходящую кружку. Альфред нервничал. Все, что там было, имело малый объем для кофе и чая, в общем, ничего вместительного. Вдалеке, в пыльном углу, что-то виднелось побольше. Мужчина стал выкладывать чашки и блюдца на стол, пока не добрался до нее. Это была большая, миллилитров на триста кружка цилиндрической формы. Альфред сполоснул ее под краном и заварил себе травяной чай.
Кружка была необычная. Это все, что ему осталось от деда из посуды, может что-то еще из вилок и ложек, но он этого не помнил. А кружка еще в детстве ему врезалась в память. Она была не такая, как остальные. На ее поверхности был изображен старинный немецкий город.
– Давно я тебя не видел… – пробормотал Альфред, – думал, разбилась давно или просто выбросилась.
Кружка была достаточно толстой и хорошо сохраняла тепло. Наверное, она была сделана не из фарфора, а из особой глины. Альфред отхлебнул чая и стал рассматривать рисунок. Когда он вращал кружку вокруг ее оси, то казалось, что старинный немецкий город, изображенный на поверхности кружки, тянулся бесконечно. Эту иллюзию создавало то, что изображение не прерывалось и поэтому можно было бесконечно вращать кружку, наблюдая за проплывающими домами, деревьями, площадями, нарядными барышнями, экипажами и бегущими во весь дух мальчишками. В какой-то момент Альфред уловил шум города, щебетание птиц, топот копыт и озорной смех мальчишек. Он еще отхлебнул травяного чая, который наполнил его теплом, и казалось, светом. Яркие солнечные блики, и вот он, Альфред, бежит вприпрыжку с мальчишками. Его тело с легкостью борзой мчится по улицам, пересекает площадь, разгоняя голубей. Воздух обжигает легкие, солнце слепит глаза. Вот он уже в фонтане. Струи воды льются с небес. Мальчишки брызгаются, визжа и смеясь. Звуки, отражаясь от крон деревьев, возвращаются в виде эха: «Ха, ха, ха! Ха, ха, ха!» Альфред заснул. Ему снился долгий сон. Он был мальчишкой, веселым и озорным, в водовороте движения и переполняющих чувств и эмоций. Старинный город казался таким знакомым и близким, словно ничего другого и не существовало вовсе.
 
Когда Альфред проснулся, было уже утро. «Вот это я проспал!» – заключил он. Он как-то живо вскочил с кровати, поел с аппетитом. Им овладела жажда действий. «Удивительное дело – воспоминания», – думал он, – «нахлынули так внезапно!» Правда, ничего подобного Альфред из своего детства не помнил. «В любом случае, эта кружка вызвала во мне волну ассоциаций и фантазий, связанных с детством». Альфред включил телевизор и заметил для себя, что он с интересом смотрит новости о мире за его дверью. Потом он решил убрать осколки и вымыть посуду. Это оказалось легче, чем он предполагал. «Возможно, это действие травяного чая», – подумал он, – «и… хорошего настроения!» Книга, которую он мучил долгие месяцы, как-то странно и с интересом оказалась дочитана. Альфред не успевал удивляться себе. Он решил снова заварить травяной чай. Залив смесь трав кипятком, он уселся поудобней среди подушек на кровати. Отхлебнул чай и почувствовал приятное знакомое тепло внутри. Поднеся кружку к глазам, он снова стал разглядывать старинный город.
Понеслась! Водоворот красок и звуков закрутил Альфреда. Теперь он юноша. Он весь в волнении идет следом за нарядной белокурой девушкой. Он хочет, но не может с ней заговорить. Это первая любовь. Девушка слышит шаги за собой и оборачивается. Она смотрит юноше прямо в глаза. Ее большие голубые глаза смеются, она улыбается Альфреду. У юноши от неожиданности лицо становится испуганным и глупым. Рот его приоткрыт и глаза расширены. Девушка поворачивается и звонко смеясь, убегает. Ее белые кудри развиваются, высоко поднимаясь. Альфред остается в недоумении один. Сердце бешено колотится, ему стыдно и обидно. Дуновение ветерка, солнечные блики, вокруг все меняется. Вот они уже вместе идут, держась за руки. Ощущение нежности и тепла в ладонях. Щеки болят от улыбок. Каждая деталь, каждый взгляд, жест – все впечатывается в память, словно нечто новое, невиданное, важное. Первая любовь, первое расставание. Ладони разжимаются, руки удаляются. Глаза еще смотрят друг на друга, но ладони больше не чувствуют нежности и тепла.
 
Кружка остыла. Альфред проснулся. Казалось, он еще юноша, который еще видит голубые глаза белокурой девушки.
– Но нет, это невозможно… – вздохнул Альфред, – время не вернешь!
Несмотря на это, его душу переполняли совсем молодые эмоции, входящие в противоречие с его рассудком. «Странно», – задумался он, – «неужели мы стареем? Ведь сейчас я чувствую совсем не то, что говорю. Кто же врет мне: мои чувства или мой ум? Что же со мной происходит? Я забыл, что болен».
Сегодня Альфред впервые за несколько лет наводил порядок в своем доме. И наверное, в своей голове. Он не только убирал мусор и вытирал плесень из-под столов и стульев. С каждой минутой его мир становился светлее и радостней. Он хотел жить, действовать, а не читать романы, не смотреть новости. Он сам хотел быть этими новостями.
За работой время летело. «Не попить ли чайку?» – вспомнил вдруг Альфред. Он уже ждал тепла, света и новых эмоций.
– Вот это знакомое тепло, приятный вкус…
Не успев договорить, Альфред погрузился в водоворот цвета и звуков. Стройная брюнетка с длинными волосами. Она не улыбается, она смотрит серьезно и пристально. Альфред ощущает, что это настоящая любовь, любовь на всю жизнь может быть. Он не влюблен, он любит, любит по-настоящему. Это чувство более глубокое, болезненное, от него сердце замирает, дыхание перехватывает, словно не хватает кислорода. Он тянется к ней, она протягивает руки навстречу. Их пальцы касаются, переплетаются в единое целое. Кран открыт, пошел кислород. Полный вдох, теперь мы можем дышать. Дышать вместе. Горячо, очень горячо!
Кружка опрокидывается, чай расплескивается. Альфред вскакивает с места. Он глубоко вдыхает воздух, словно вынырнул, словно долго был под водой. Он держит руки под краном с холодной водой. Решив умыться, он обнаруживает, что зарос щетиной, волосы его свисают на плечи. Он спешит, ищет бритву, крем, ножницы.
– Эта женщина где-то есть, она не может быть только в моем воображении! – твердит он. – Мои чувства так сильны и так конкретны, что это не может быть ложью!
Бритва работает, ножницы стригут. Альфред поднимает глаза. Он видит в зеркале молодого, красивого мужчину, точно такого, каким он ощущал себя несколько минут назад в другом мире. Он ощущает себя здесь, он делает шаг к двери. Он знает, что откроет ее.
– Ты здесь, я иду к тебе!