Рассказ
на
пальцах

К берегу пристала лодка.
– Девчонки, вы лесбиянки? – спросил лодочник. Он был до пояса голый, мускулистый, в камуфлированных штанах.
– Нет.
– Давайте я вас на другую сторону переправлю, нимфы.
Мы оделись и запрыгнули в лодку. На середине реки лодочник перестал грести и посмотрел на Настину картину.
– Как икона!
– Икона с греческого – образ, – ответила Настя.
Мы не виделись с ней два года. И мы были живы. Здесь, на Днепре, мы искали тихую заводь, чтобы поплавать нагишом и порисовать. «Я изображу тебя в светлых тонах. Это будет настоящая живопись светом», – пообещала она.
Лодочник прервал мои мысли.
– И нас в АТО иконы берегли!
Повисла пауза.
– Я на ротации. Отдохну и на Донбасс: сепаров мочить.
– Какой твой позывной?
– Партизан.
– Зачем нужен позывной? – спросила Настя. Она покинула Луганск с другими беженцами, и язык войны был ей мало знаком.
– Чтобы враги не узнали, где твой дом, – объяснил атошник.
Мы причалили.
 – Оставь телефон, – увидимся, – обратился он ко мне.
– Нет, Партизан.  Хотя....., – и я вспомнила про свою СВД.
Он так и не узнал, с кем повстречался на переправе.
Мы углубились в лес. Настя несла мой портрет перед собой на вытянутых руках.