Рассказ
на
пальцах

Михайло в нарядной рубахе очнулся ото сна-неги, в котором и величаво плыл красавицей с черными косами, и юрким мужичком с чубом приплясывал вокруг своей павы.
На столе пусто – ни каши рассыпчатой, ни шматка сметаны, ни блинков пышных. Разбитый и в смущенном духе Михайло уставился на мамку, мывшую, скрючившись, полы. Та, скрутив тряпку, выдохнула:
- Пора тебе, Михайлушка!
- Куда? – растерялся мужик.
- Вышло твое время! – цыкнула прежде всегда ласковая мамка и замахнулась на Михайло тряпицей, - иди.
Отступив на шаг, Михайло растерянно озирался, но стены дома казались чужими.
Обхватив сына руками, мамка сжала его неистово. У бедняги перехватило дыхание, припав в безысходности к стене, Михайло съежился.
Мамка обмякла, осев среди лужиц воды. Спиной нащупав выход в сени, Михайло провалился в их тьму. В тот же миг мамка снова стиснула его в нечеловеческой силы объятии и с тоской шепнула:
- Пора! Иди!    
Окатила водицей из ведра, и мокрый с головы до пят Михайло продрался через дверь, окровавив лицо, с воплем выскочил наружу. Захлебнулся воздухом. Солнечный свет ударил болезненной резью по глазам.
- Ну вот, - просипел чубастый паренек и обнял всю в поту девушку с черной косой, - наш Мишутка родился!