Рассказ
на
пальцах

    В конце 90—х проходил у меня по делу свидетелем парнишка лет десяти. Законным представителем почему—то были не родители, а бабушка, как говорят, божий одуванчик. Когда его сдует — неизвестно, вполне может быть — завтра.  Толку от свидетеля было мало, больше времени потратили, чтобы протокол подписать. Мне пришлось диктовать как на уроке, только вместо "мама мыла раму" мальчишка писал даже не по слогам, а по буквам: "с моих слов написано верно, мною прочитано".  А у бабушки — одна мысль: как беду от внука отвести? Ведь тут милиция, допрос, протокол!
    — Отпусти его, доченька, — сцепив руки и глядя в пол начала она.
    — Я одна его тяну, он ведь сирота. При живых родителях. Они разошлись. Мать его, дочка моя, замуж снова вышла, а новый муж запретил его в свою семью брать — ему чужих детей не надо, ну она и послушалась.  А отцу парень тоже не нужен. Он, говорит, уже моральный урод, ему уже ничего не поможет. И не звони мне, говорит, про него больше, я его из своей жизни вычеркнул. Вот так — одни мы друг у друга остались…
    — Иди, — говорю, — бабушка, не переживай, никто его не задерживает.
    Сколько еще у тебя бабушка сил твоих хватит этого ребенка защищать? Дай Бог тебе здоровья, живи. Живи до тех пор, пока он сам в этой жизни плыть не научится.
    А вы, господа родители, вы — звери, господа.