Рассказ
на
пальцах

В сортире паутина. В ней сидит паук.
 
По сортиру, истерично жужжа, нервно носится муха. У неё не хватает ума вылететь вон – спастись, – когда дверь открывается.
 
Муха немного отдыхает на влажном ободке унитаза, потом опять взмывает и кружится вокруг моей струи. Ударяется об мою голую ногу. Грязная. Мерзкая.  
 
Жалкая, ничтожная!
 
Паук в паутине неподвижен. Спокоен и расслаблен. Ждёт! От его спокойствия и уверенности хочется блевать.
 
Хочется его прихлопнуть, жлоба такого.
 
Муха обречена. Тычется мне в ногу, в живот, в лицо… Сволочь, да бейся ты хоть об стенку, психуй об стенку! Всё равно помирать скоро, так хоть не мешай другим жить, не лезь ко мне! Но нет же, надо всё изгадить, до чего дотянуться можно, – собой изгадить. В ногу, в живот, в лицо…  
 
Роняя капли на ободок, впопыхах заканчиваю свои дела и выметаюсь прочь из сортира, стараясь поскорее захлопнуть за собой дверь, чтоб муха не вылетела… Мерзкая тварь!
 
Паук, тварь, сожрёт её. Наверняка. Это уже предопределено.
 
Предопределено. Какое отвратительное слово!
 
Как омерзителен этот животный мир! Прав был Заболоцкий: «природы вековечная давильня…». Так и есть.
 
Выключаю в сортире свет.
 
Там – безысходность. Пусть её будет невидно.