Рассказ
на
пальцах

Аравийский тиран
Он возвращался. Она не знала об этом, но чуяла его, как строптивое животное чует приближение хозяина. Город тоже чуял. И ждал. Нет, его не встречали ликующие толпы простолюдинов, женщины не устилали его путь цветами, не выстраивалась с  уважительными поклонами знать. Они прятались. Уже с утра в воздухе повис тяжелый и жаркий вакуумный морок, в котором короткими вспышками – собака, в ужасе забившаяся под телегу, слишком громко хлопнувшая дверь, испуганный плач ребенка на верхнем этаже. И мысль, прорезавшая мозг как вспышка молнии - Он идет. Как месть, как чума, как кара небесная. Идет из Медины в Мекку. Нищий, истерзанный, когда-то изгнанный ими, теперь возвращается языческим божеством, которое их уничтожит. И бежать некуда.  
Он и вправду шел. Брел неспешно позади каравана, думал о своем. И никто не смел нарушить покой пророка, лишь чей-то мальчишка постоянно ждал на дороге, но, теряя караван из виду, припускал вслед. Нагонял, и снова останавливался. Ждал. Воображал себе, как сейчас они войдут в город, и наемники вырежут тех, кто встанет на пути, и выжившие падут ниц и поползут на коленях вслед за пророком. Наверное, пророк тоже думает об этом, и ему приятно.  
А пророк думал о том, как нещадно палит солнце, выжигая на пути последнюю летнюю траву. И о том, что она, наверное, уже давно проснулась. И о ее тонких ключицах. И изящных пальчиках. И много чего еще.