Очнись скиталец, – слышишь стук шагов? – железный скрежет такелажных скоб? – и сиплое дыханье просмоленных досок? – то стонет душа твоя, – следующая – за удачей. Скорей бы утро. Отзвонило. Склянок восемь. Только полдень. Бездонная волна бьет в борт, роняя о днище трюма, где уже лежат два одеревенелых трупа, твое чешуйчатое тельце – венец творенья. Все дышит – тленьем. Петля на шее – от липкой вони – ноет горло. Аммиак струи покрывающей струпья на ватных ступнях благоухает ароматом виски и гнилой древесины – тело держит чужая рука – и кислородом похмеляются поры – да возвысится дух твой над истощенной плотью. Вы доплывете – выдохнет старик, и словно пьяный, съедет на бок, рядом с мертвой крысой – берег виден! – Откинут полог – свет шерстяною слепотой колет – нет боли, только волны. Уснуть бы – Очнись скиталец.
И над палубой поднимается зеленое облако...
- Цистерны отгрузили?
- Так точно, сер! Испанская мадера.
- Зерно?
- Отборная пшеница, сер.
- Сколько?
- Бушелей две тысячи, сер.
- Заключенные?
- Без трех почти сотня, сер.
- Пересчитайте.
***
…и они еще будут нас учить?! – сказал мне студент А. М. через два столетия после описываемых событий. Да, – ответил я, – Австралия свободная страна.