Рассказ
на
пальцах

День был прохладным. Ветер трепал аккуратно наглаженный платочек. Она посмотрела на меня и начала рассказ:

-Жили мы в селе, хорошо жили, весело. Нас у родителей четверо было. Я старшая, мне как война началась, девять лет сровнялось. И дальше погодки, мал за малым.  Отца, само-собой, на фронт забрали. Тогда из каждой избы забирали: отцов, сыновей. У бабки Фроси внука единственного забрали. Уж как голосила она, когда он уходил. И ведь вымолила, вернулся Андрейка после войны. Один - единый со всего села  невредимым вернулся... Мужчины, значит воевали, а мы - работали. Ох, дочка, как же мы работали. Лошадей не хватало, на быках ездили. Ноги о бычьи спины в кровь стёрты. Сами дети, а бывало от зари до зари в поле. Как же - не будешь стараться, трудодни не поставят. А сейчас вот думаю, а к чему нам, деткам, эти их трудодни были? Урожай в тот год хороший собрали. Особенно картошка - шесть штук - ведро. Да не для себя. Много отправили на фронт, но это в радость было. Нашим солдатам. Да в помощь Родине. Дети, а понимали. А потом в село наше пришёл немец. По осени, в аккурат с первым снегом. И вот ведь я девчонка, фашистов со звериными  мордами представляла. А пришли люди. Обычные люди, две руки, две ноги. Речь только их страшной для нас была. Лающей. И вот я до сих пор думаю, как могли они столько горя несть?  Нет, в нашем селе особых зверств не учиняли. Может, конечно, я по малолетсву чего не замечала. Но людей не расстреливали, детей не калечили. Пришли, какие лучше избы заняли, семьи согнали. Да мы потеснились, на улице никто не остался. Порезали последних кур, да отбирали не шибко богатые запасы.Ну питаться и им надо было. Так и жили какое-то время. Взрослые молчали,а мы-то думали - вот оно самое страшное. Страшнее уже нет. Есть страшнее, как оказалось. Видно, начальство их чего узнало. Приказ им пришёл, в плен нас гнать. В лагеря, значит. Старик один всё голосил, что было б ружьё - застрелился б. Да детишек застрелил, чтоб в лагерях их ироды проклятые не замучивали. Вот где страх-то я узнала. После такого страха - другого бояться уж грешно. Мамка наша впереди с младшим Иванко - а народу много. Гонители наши всё поторапливают, отстающих колотят. Да всё одно - не успели. Через мост нас прогнали, а тут навстречу - советские танки идут! Да прямо на нас. Кто успел, разбежались. Мать наша поняла, что убежать не успеет. Да и куда? Малой на руках, да мы за неё держимся, глаза только таращим. Канава там была. Туда она нас скинула, да собой закрыла. И танки, дочка, прямо над нами шли.

В общем, выбили Наши фашиста. А там недолго - и войне конец. Тятяка (отец) наш так и не вернулся. Похоронки не было, считался без вести пропавшим. Знали только, что в Белорусси он был. Победа, значит, счастье должно быть. А вот все плакали. Ходили друг к другу по домам, говорили, что закончилась война, что победили наши. И плакали. 

Второй раз я пришла к Лидии Ивановне в день победы. Рано утром, как мы договорились,чтобы  успеть на Парад. С удовольствием она поставила цветы в вазу. С любовью  погладила праздничную скатёрку. 

-Пойдём, дочка. - сказала она.

Словно, помолодев, Лидия Ивановна шла, гордо подняв голову. Это был её день. Их день, их победа и их страна. Страна за которую они отдали всё. Отдали своих мужчин. И своё детство.