Сочинение
года.
Проза

              По черному зонтику тихо, как маленькие барабаны стукали капли дождя. Площадь Пикадилли, несмотря на дождливую погоду, все так же оживлена, как и в солнечный день. Даже туристов, кажется, не меньше, все фотографируют фонтаны и здания вокруг. Ливень усиливается а я стою и смотрю на столпившихся вокруг, или куда-то спешащих людей. В руке у меня черный зонтик, на лице – легкая не бритость и черные очки в этот пасмурный день, в кармане – флешка с программой и ее фотография.
             Я стоял на Пикадилли, у первого дома на Шафтсбери, и понимал, что не могу сделать это. И мне было страшно, потому что я знал, что сделаю. Я засунул руку в карман, ощутил ее, кусочек пластика, не больше ключей. Только кусочек пластика в кармане пальто, больше ничего. В другом кармане я почувствовал телефон. Я не мог решиться на это,  но назад пойти я тоже не мог. Под проливным дождем мысли как будто становятся вязкими, как будто бы ждешь трамвая, и не знаешь, идти ли пешком, потому что так быстрее, или все же дождаться. И идет дождь, шумит вокруг своим бесконечным пшшшшшшшшш…. Из-за этого звуки площади как будто накрыты простыней.
             Я знаю, что она сейчас сидит в своей кровати, в такую погоду она почти никогда не выходит из дому, в смешных домашних штанах, может, с мороженым, может с сериалом, а может и с тем и с другим она пытается найти защиту в себе, пытается спастись от дождя. Я не боюсь его, а она боится, хотя и никогда в этом не признается, это не в ее правилах. Уют теплого одеяла и постели дает ей иллюзию тепла и защищенности, мороженое и сериал спасают ее от этого шума. Ее сознание в Хилвэлли или Джерсон-вилле или Фолкленде или где там еще, я не знаю, я не смотрю сериалы. У меня другие хобби. Я крепче сжимаю флешку.
             Мне кажется, раньше мужчины сжимали так оружие в кармане, когда готовились пойти и ограбить банк. Точно так же, с нестерпимой внутренней борьбой внутри Диллинджер врывался в здание «Атлантик Норд Вест» и с решимостью двигателя внутреннего сгорания забирал деньги. И никто не знал и никогда не узнает, что было у него в голове, когда он стоял перед зданием банка и сжимал кольт в кармане плаща. А потом он входил в здание «Руки вверх! Это ограбление!», стрелял в охрану, только скорее, есть всего две минуты, всего 120 секунд, надо действовать решительно, подходил к кассе и, направив кольт на операционистку, которая вот-вот рухнет в обморок, приводил тем самым ее в чувство, отдавал ей мешок. Он отдавал ей мешок, проводил рукой по своим волосам, говорил ей, чтобы она открывала кассу и высыпала все в него. Потом ко второй, потом к третьей. В голове он отсчитывал про себя 120 секунд. Ровно 120 секунд он себе отводил, чтобы взять все, что можно. 120 секунд, это не так много, но достаточно, чтобы стать богаче, чем можно за 120 дней. 120 секунд заканчиваются, надо уходить. Мешок полон. Аплодисменты. Занавес. Когда мешок был полон, он забирал его, он поднимал пистолет, стрелял в воздух и уходил, стреляя в стекла на двери банка. Однажды, после того, как он сорвал очередной джекпот, он исчез навсегда, и никто его больше не видел. Простаки из ФБР подстрелили его подельника, очень похожего на него и убедили газетчиков, что поймали врага общества номер один. Диллинджера никто больше никогда не видел.
             Я посмотрел на телефон, зарядки еще полно, а звонить… Звонить мне все равно сейчас некуда, и никому не надо звонить.  Это как с бензином, у тебя всегда полно его, когда никуда не надо ехать, но никогда нет заправки поблизости, если он на нуле. Впрочем, я не знаю, у меня никогда не было машины, я не люблю их. Я предпочитаю метро и поезда. Неужели ты не помнишь, как мы ехали с тобой на Шеффилдском экспрессе? Пустой вагон, только ты и я, так же шел дождь, и ты жалась ко мне. Это была середина рабочего дня, среда, по-моему, мы сбежали с тобой с работы, прикинувшись больными. Дождь хлестал как сумасшедший, сильнее, чем сейчас, я держал свою куртку над тобой, и, поддавшись какому-то внезапному порыву, мы сели на поезд, остановившийся на платформе. Нам не надо было никуда ехать, у нас не было билетов, мы просто сели в вагон. Я обнял тебя, прижал к себе, поцеловал. А ты улыбалась, и смотрела мне в глаза. Скажи мне, не это ли лучше всего? Лучше сериалов,  мороженого и машин? Это лучше всего, и ты знаешь это. Прости меня, что и я это понимаю.
             Какой-то подросток в наушниках прошел мимо меня и задел плечом. Смартфон выпал из кармана, но я успел поймать его в воздухе. Пару капель на дисплее стер большим пальцем. О, опять нестриженые ногти, как бы ты ругалась, увидев их, я забыл... От этой мысли я улыбнулся. Впрочем, какая уже, к черту, разница. Я засунул телефон назад в карман, и опять положил руку в карман с флешкой. Зачем там ее фотография? Что это? Сентиментальность? О да, я сентиментальный, ты знаешь это, я тебе писал стихи. Ты же не думала, что все, что я могу писать – это бесконечные строчки кода? Я не буду лукавить, скажу, я сам так думал. Но тебе я писал стихи. А ты просила послать их куда-нибудь, пусть опубликуют. Я поражался твоей наивности и простоте! Нет, не так, я любил их. Я и сейчас люблю. И карамельное мороженое…  Спорим, что карамельное? На миллион фунтов спорим, что карамельное сейчас? На два миллиона? Фунтов.
Где-то над центром сверкнула молния. Ничего, время еще есть, у тебя же еще много мороженого, верно?
             Сколько фунтов стерлингов нужно для счастья? Я не знал, я никогда не задумывался над этим. Я просто делал то, что мне нравится, это приносило мне радость и удовлетворение. Но, видимо, для счастья нужны фунты. Моя флешка стоила два фунта. Мое счастье – бесценно.  Карамельное мороженое, как бы я хотел его сейчас…
             По спине прошел холодок – я подумал, как хорошо у нее сейчас в теплой комнате. Знаешь ли, я ведь и сам подсознательно стремлюсь к этой иллюзии уюта. Не буду обманывать, я к тебе стремлюсь. Очень. Я так и не спросил у тебя, плакала ли ты? А когда говорила, что у меня нет машины… Ты потом жалела об этом? Я сам думал, жалела ли ты об этом или нет. Мне кажется, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы предположить, что ты очень жалела. Что ты проклинала себя. А когда я стоял и молчал, а ты кричала на меня, что ты чувствовала? Ты чувствовала в себе силу ограбить банк, мир, вселенную? Или только наше счастье? Я бы не смог ограбить наше счастье, у меня нет оружия. И что же? Дело в машине? Или в том, что у меня не достаточно фунтов для счастья? Может, я наивен и глуп, и может, надо понимать, что фунты должны быть не только для карамельного мороженого? Не только на билет до Шеффилда? Интересно, какая сейчас там погода…
             Ударил гром, как бы догоняя вспышку света. Я посмотрел вокруг, прислушался, но ничего не заставило меня остановить свой взгляд или свою мысль. Я сжал в кулаке флешку и пошел через площадь. Пересекая ее я ни о чем не думал, я продумал это все уже тысячу тысяч раз. Я сжимаю в кармане флешку и вхожу в здание Клэйбар-бэнк. Достаю из кармана флешку, вставляю в телефон. Запускаю свой код Dillinger.exe с видом, как будто набираю смску, нужно всего две минуты, всего 120 секунд, надо действовать решительно. Я подхожу к кассе. «Меня зовут Анн, чем могу Вам помочь?», отдаю в окошко свою карточку «Проверьте, пожалуйста, мою кредитку, Анн. Почему-то банкомат ее не читает». Я отдаю операционистке свою карточку, она проводит ей по считывателю, в этот момент я достаю телефон с видом, что мне ответили на смску. Главное – не вызывать подозрение. Ввожу моментальный код взлома сокета. «Вроде, все нормально, попробуйте еще раз». Забираю карточку. Пока иду к банкомату отсчитываю про себя 120 секунд. 120 миллионов операций совершается ежеминутно в системе Клэйбар-бэнк. Мне надо найти одну единственную. В банкомате вставляю карточку, ввожу пин-код. Выбираю пункт розыгрыша мгновенной лотереи, можно выиграть до ста двадцати миллионов фунтов, невероятная возможность! Нет времени усмехнуться про себя каламбуру. В тот момент, когда я ввожу последний номер сокета в банкомате, я прерываю операцию. Теперь у менять есть переводной счет.  В последний раз вставляю карточку в банкомат, ввожу на телефоне ее счет. 20 цифр, надо успеть, но я выучил его наизусть. Ввожу код. Изменяю на телефоне вероятностный алгоритм на программируемый, в следующий раз, когда ты подойдешь снять деньги со счета ты выиграешь джекпот. Все 120 миллионов фунтов будут переведены на твой счет. 120 секунд заканчиваются, надо уходить. Прогресс бар полон, операция завершена. Аплодисменты. Занавес. Я вырываю флешку из смартфона и засовываю в карман, поднимаю зонтик, раскрываю его. Задеваю зонтом стекло на двери банка, и флешка падает из рук в канализационный люк. Ты сорвала джекпот и теперь мне время исчезнуть. К тому моменту, как я уйду от Пикадилли в неизвестном направлении, ты будешь доедать карамельное мороженое. Я прекрасно знаю, что ты поймешь, как ты выиграла 120 миллионов фунтов. Теперь ты меня больше никогда не увидишь.