Честное пионерское

Дария
Донскова

В свинце

И. Рябов
 

И те, кому время посеребрило голову, и те, у кого еще не успел пробиться юношеский пушок над губой, - все они на всю жизнь запомнят каждую деталь этих дней в Москве. В Лету - медленную реку времени - канут многие годы, дела и события, а эти дни останутся в памяти людей, ставших счастливыми свидетелями и участниками их, и, может быть, в толпе народной, заливавшей московские площади, бродил вчера тот, кому дано написать Илиаду нашего времени, новую "Войну и мир". Этот избранник расскажет о Москве мая тысяча девятьсот сорок пятого года, и каждая деталь этих дней будет им увековечена. Наш же язык беден, да и перо в руке нашей дрожит, будучи не в силах совладать с человеческим волнением. Да и какими словами, какими красками передашь даже хронику этих дней, расскажешь о великой радости народа, переживающего победу над врагом в войне, равной которой не было в истории...

Над Москвой пролились первые майские дожди. Три дня шли они, как дар природы, как исполнение желания земледельца - и Москва радовалась вместе с ним золоту, падающему с неба, и не один москвич, поспешая утром на работу, на минутку останавливался на бульваре засвидетельствовать, что липы у Пушкинского памятника выбросили первые почки. Конечно, чувствовали мы, что нынешняя весна будет победной, что скоро многие воины с полей брани вернутся к мирному труду, мы ждали этой радости, и все-таки она так остра, так велика, так захватывает дух, так потрясает все существо наше. Новое, большое вошло в эти дни в жизнь, наполнив её теплом, светом, солнцем.

И природа русская, - напрасно называли её равнодушной! - переживает с москвичами их радость. Накануне вечером небо еще было заволочено тучами, а утром солнце засияло с небесной синевы и весь долгий майский день щедро заливало московские улицы и площади. Под солнцем ярко вспыхнули красные флаги на зданиях города.

Москва праздновала День Победы.

От всех застав люди направлялись к её центру, на Красную площадь. Сюда идут москвичи в торжественные дни своего бытия, чтобы быть ближе к Сталину, чтобы поделиться с ним, родным и любимым, своими заветными чувствами и мыслями. И верит каждый, проходя медленной поступью по историческим камням под зубчатыми стенами Кремля, что он, Сталин, каждого увидит, с каждым обменяется приветствием, откликнется каждому...

Как люди на Красной площади кричали "ура", качая трёх молодцов в матросских робах и танкиста со звездой Героя Советского Союза на гимнастерке, как незнакомые люди обнималась в целовались друг с другом, как плакала от радости старая ткачиха с Трехгорки, как сталевары с запавшими от бессонных ночей глазами проносили по площади на плечах своих мальчуганов, как забрасывали военных людей, этих героев праздника, подснежниками, - об этом коротко не расскажешь. Был богат и светел день Победы, но сердце подсказывало москвичам, что будет этот день наполнен до краёв счастьем общения с отцом, вождем и учителем.

Москвичи ждали выступления товарища Сталина.

В девять часов вечера раздался его голос, такой знакомый московскому человеку голос Сталина. Его слушали на улицах и площадях, в квартирах и клубах. Сталин обращался к своим соотечественникам и соотечественницам. Он говорил просто и спокойно. То говорил вождь народа, того народа, что в годину испытаний для отечества вышел без громкой фразы и красивых жестов навстречу военной буре, которой еще не было на земле, не покачнулся при неудаче, выстоял, опрокинул врага, обратил его вспять и заставил его пасть на колени во прахе берлинских улиц.

Речь Сталина была коротка. Но в ней было оказано всё. Каждое слово в этой речи весомо и зримо. Каждое слово выстрадано большим сердцем нашего народа и сердцем Сталина.

- С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!

Вся Москва, вся страна откликнулась Сталину на эти проникновенные слова.

Когда товарищ Стадия провозгласил славу героической Краевой Армии, славу народу-победителю, когда он сказал о героях, отдавших свою жизнь за свободу и счастье народа, - вся Москва, вся страна говорила устами вождя.

С обнажёнными головами стояли московские люди на площадях и улицах, внимая словам товарища Сталина.

Величавое зрелище являли собой столица нашей Родины и народ её в те исторические минуты, когда говорил вождь и когда передавался его приказ №369 по войскам Красной Армии и Военно-Морскому Флоту о безоговорочной капитуляции германских вооружённых сил и о победоносном завершении Великой Отечественной войны советского народа с немецко-фашистскими захватчиками.

В ознаменование полной победы над Германией в десять часов вечера 9 мая Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам Красной Армии, кораблям и частям Военно-Морского Флота, одержавшим эту блестящую победу, тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий.

Море человеческих голов - на Красной площади, на Манежной площади, возле Музея Ленина, против здания Большого театра, на улице Горького. Москва была залита светом. Тысяча прожекторов бросили в её небо свои лучи. Москва видела яркие краски и цвета победных салютов, но то, что было вчера, представляло зрелище доселе невиданное. Миллионы искр - светлых, зелёных, синих, голубых, красных! Залпы тысячи орудий! Древняя московская земля, казалось, дрогнула, когда грянул первый залп, за ним второй, третий, когда в небе лучи прожекторов образовали гигантский световой купол над Кремлем, когда раздалось тысячеустое "ура" и пошло перекатами от Красной площади по всем площадям и улицам нашей столицы, ко всем её четырнадцати заставам...

В эту историческую ночь далеко за московскими заставами видны были огни Москвы, и казалось, все страны и все народы смотрят в эту ночь на Москву, видя в ней оплот мира во всех мире.

        А. БАКУНИНА - домохозяйка. 

        Ю. ШЕСТАКОВА. 

Все, что мы пережили вчера, удивительно и неповторимо. Это какой-то светлый, опьяняющий поток, захлестнувший нас своей силой восторга. И есть ли в природе подобное, с чем сравнилось бы ликование этого дня. Нет, это не просто голубая высота небес, н не волшебный говор потока, и не солнце после грозы, и не просто русская песня, широкая и раздольная, как река в половодье. Это - трепетный, поднимающий душу вместе с улыбкой и слезами огонь, воспламеняющий, как вино, это - музыка торжествующей жизни, ради которой было пролито столько крови и слез! 

Вот и пришел этот долгожданный день! С праздником, товарищи! С великим светлым праздником Победы! - передается из уст в уста, и это звучит наградой за боль и невзгоды, за труд, за бессонные ночи, за все, что испытано и пройдено. 

С той минуты, когда мы узнали, что настал этот день, необычайный свет затопил наши сердца своими лучами и никто уже не мог оставаться дома, наедине с такой радостью, захотелось пожать руку друзьям, знакомым и просто людям, с которыми нас навеки сроднило одно только слово "Товарищ"! 

Я видела, как на площади у Амура моряк обнимал пехотинца, как троекратно по-русскому обычаю целовалась старая мать с танкистами, как седобородый старик с двумя медалями на груди - участник далеких, давно минувших войн, попал в объятия девушек, как статный артиллерист подхватил курносого мальчонку и поднял его на руках в вышину, и как на почтамте, где принимают телеграммы, люди, волнуясь, спешили сообщить во все концы страны одно и то же: "Поздравляем с победой!"... 

Все это еще трудно осмыслить, трудно и рассказать, потому что нам - свидетелям таких замечательных дней и событий, может быть, еще потребуется время, чтобы многое понять. Утром на площади мне встретилась девочка. Она шла из школы с сумкой в руках. Светлые, как лен, косички и глаза полные слез. Если бы кто-нибудь спросил у Наты, отчего она плачет, когда все вокруг полно сиянием, и если бы услышал в ответ ее горестное признание: 

- Мой папа уже никогда не вернется. 

Если бы кто-нибудь это услышал, он прижал бы к груди ее светлую головку. Милая Ната! Школьница с льняными косичками. Твой отец погиб; и это большое горе. Но когда ты вырастешь, ты поймешь, каким героем был твой папа - танкист Николай Большаков, и, перечитывая золотую книгу бессмертия, ты остановишь свой ясный взор с гордостью за своего отца и за всех, кто прокладывал путь к победе и в честь кого всегда торжественно звучало: "Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!". 

Одна судьба - Родины соединяет сегодня всех. Как в радужном сне, люди проходят мимо, взявшись за руки, и плывут, плывут Перед глазами радостные их лица, и звенят возбужденно голоса: "Победа! Победа! Победа!". И не верится - да так ли это? Но все становится понятным, когда мы опять и опять слышим, как вещает радио исторические слова победы, видим красное полотнище, выставленное из окна в пятиэтажном доме чьей-то рукой, полощется на ветру. Да, это праздник! 

Мне представился случай быть на заводе имени Молотова утром, когда весь город, объятый ликованием, готовился выйти на демонстрацию. Чтобы острее почувствовать счастье победы, надо было бы пережить его с теми, кто вышел с утра в рабочей куртке делать снаряды и мины, ковать оружие для последних дней войны, вышел и вдруг узнал, что сегодня оружие уступило место цветам и музыке. Но, видимо, на любом заводе этот час был одним. 

Сколько раз приходилось ходить по дороге, ведущей к окраине нашего города. Но никогда она еще не была такой многолюдной и шумной. То и дело бегут по ней автомобили, спешат горожане и около каждого домика на окраине встречаешь чьи-нибудь сияющие глаза, и хочется пожать руку женщине, прибивающей красный флаг на воротах. По этой дороге столько раз приходилось спешить на завод, чтобы узнать о новых и новых подвигах наших тружеников, о том, как они работают для победы, о фронтовых бригадах, о бойцах всевобуча, о подписке на займы. Но на этот раз все было по-особому. В заводском дворе пришлось пробираться с трудом сквозь толпу. 

Впервые за все эти годы рабочие оставили свои станки, и вышли из цехов без гудка, по одному счастливому знаку. Вот они стоят тесной, большой семьей, обступив трибуну, наскоро сооруженную на площадке грузовика. Это герои-труженики. 

Перед началом митинга внезапно послышался взрыв аплодисментов. Все наполнилось восторженным, одобрительным гулом и вначале трудно было понять - что это? Но все оказалось просто. Над проходной будкой возвышался огромный плакат. На этом плакате художник в свое время изобразил русского воина, пробивающего дорогу в Берлин. Но надпись "Так и будет!" ушла уже в прошлое. Все видели, как начальник цеха Николай Бочарников взбирался на крышу, хотя еще не знали - зачем. Но вот он очутился возле самого плаката и вывел: "Так и есть!". Он сошел вниз под гром рукоплесканий, и стал поближе к трибуне. 

Радость ошеломила людей. Рядом со мной стоит шофер, и я вижу, как от волнения он не может зажечь спичку, чтобы прикурить, и женщина закрыла лицо платком, и подростки сбивают шапки друг с друга. 

Председатель заводского комитета Григорий Бердачев открывает митинг. Откуда-то из глубины многолюдья поднимается голос, запевающий Гимн. Его подхватывают сотни голосов, и вот уже гремит знакомое:
 
        "Знамя великое, знамя народное 
        Пусть от победы к победе ведет".
 
Слова эти рабочие выучили на заводе, в цехах, когда работали днем и Ночью, а по радио слышались далекие залпы московских орудий и Гимн, рожденный войной. 

Из тесной рабочей семья один за другим поднимаются на трибуну ораторы. Они говорят кратко и просто о событии, переполняющем душу. И начальник производства орденоносец Николай Иванович Войтенко, и стахановец-сверловщик Родион Ватлин, и старый рабочий арсенала Иосиф Станиславович Терешкевич, и инвалид Отечественной войны Василий Бабин. Их речи просты и искренни. Все пламя их сердца, весь жар любви обращены к тому, чье великое имя поднимало в атаку воинов, и вело на подвиги советского человека, где бы он ни был. Могучее, громовое "ура товарищу Сталину!" сотрясает воздух. 

Вот поднялся на трибуну электросварщик Яков Федоров. Он волнуется, старается высказать самое главное, что привело его на трибуну. 

- Мы готовы и в мирных условиях на любой подвиг. Я предлагаю, товарищи, в честь такого праздника выполнить месячную программу к 27 мая. Вот и все! 

Дружные аплодисменты от всей души долго гремят в ответ. Потом, когда председатель завкома спросил: желает ли кто-нибудь еще говорить, кто-то ответил: "Все желаем!". И оттого, что это было именно так, и что его все-таки было трудно исполнить, все улыбнулись, а Николай Иванович Войтенко поставил стул гармонисту тут же, на площадке грузовика, и объявил: 

- Мы ждали этого дня четыре года, товарищи! Так давайте же праздновать и веселиться! 
 
Гармонист тронул пальцами голоса, и расступился народ. В круг стали выходить ребята и девушки, женщины и старики. И, глядя на это необычайно светлое зрелище, трудно было спокойно стоять на месте. Да, это праздник, это незабываемое торжество народа, завоевавшего Победу оружием и трудом!
 
 

 

 
"ИЗВЕСТИЯ"
9 мая 1945г., №107 (8717)
 


На страже свободы и мира 
        

Академик Н. БУРДЕНКО, Герой Социалистического Труда

Академик П. КАПИЦА, Герой Социалистического Труда

Академик А. БАХ