Честное пионерское

Владимир
Урин Владимир Урин

"Я видел очереди за билетами, где были драки, слезы, истерики"

03 декабря 2019 17:16
В Московской школе управления Сколково в рамках проекта Speakers Nights прошла встреча с директором Большого театра Владимиром Уриным. В качестве модератора выступил глава группы компаний Bosco di ciliegi Михаил Куснирович. Мы публикуем второй фрагмент беседы о том, как Большой театр борется в перекупщиками; действительно ли дешевле слетать в Парижскую оперу, чем попасть в Большой; и почему было принято решение поставить балет "Нуреев" на исторической сцене.

Фото: pinterest

Первая часть

Вопрос из зала: даже с билетом на самолет и гостиницей выходит дешевле слетать в Париж на балет, чем попасть в Большой на "Щелкунчик" 27 декабря. Все-таки хотелось бы хоть иногда попадать в Большой не за космические деньги.
 
В. Урин: Я не защищаю честь мундира, я сразу скажу, что билеты на целый ряд спектаклей стоят достаточно дорого. В Большом театре вы можете приобрести билет за 15 тысяч и сидеть в партере, вы можете приобрести билет за 10 тысяч и сидеть в амфитеатре и тд. Я очень рад, что у вас есть возможность полететь в Париж, оплатить билеты, гостиницу соответствующим образом, трансфер и еще купить билет, но я поспорю с вами, что это будет дешевле по стоимости. Если вы купите в Москве три билета по 15 тысяч рублей (итого 45 тысяч), то вряд ли вы уложитесь в эту сумму, чтобы купить три билета в Париже, втроем жить в гостинице и втроем перелететь.
 
У нас есть целый ряд спектаклей, где высоких цен нет вообще. Вы приводите в пример «Щелкунчик», где народ сходит с ума, где вопрос спектакля – это практически то же самое, как 31-го числа пойти в баню. Что такое цена товара или услуги? Это та сумма, за которую ее могут приобрести, это отнюдь не себестоимость, а та цена, которая есть на рынке. Сегодня рыночная цена на многие спектакли Большого театра намного выше. Ведь спекулянты где появляются? Там, где можно заработать. Вы заходите на сайт спекулянтов и видите, что билеты стоят и 30, и 40, и 50, и 60 тысяч рублей. И они эти билеты продают всеми правдами и неправдами.
 
М. Куснирович: 7 декабря в театре «Ла Скала» начало сезона, «Тоску» дают. Один билет стоит 3 тысячи евро, и его не достать вообще. По большому блату…
 
В. Урин: Который есть только у Куснировича… у меня его нет, мне бесплатно дают.
 
М. Куснирович: Мне тоже, я для друзей просто. Для нас это стоит гораздо дороже, мы сначала много что проспонсируем в «Ла Скала», потом нас, может быть, пригласят на открытие. 270 евро – это билет в партер на ординарный оперный спектакль в «Ла Скала», 135 евро стоит балет. Конечно же, у нас более щадящие цены. Цены на билеты и вопросы со спекулянтами неимоверно улучшились за последние 6 лет. Даже у спекулянтов появились человеческие лица.
 
Вопрос из зала: какое ваше личное мнение по поводу балета «Нуреев», и насколько тяжело было принять решение допустить данную, так скажем, провокационную постановку на историческую сцену?
 
Я ничего провокационного в этой постановке не вижу. Я вам не отвечу по поводу моего мнения об этом спектакле, потому что я никогда ничего не говорю о спектаклях того театра, в котором я работаю. Но могу сказать, что это я позвал и хореографа Юру Посохова, и Кирилла Серебренникова. Более того, со мной обсуждалось три варианта – какие балеты поставить, и мы остановились на «Нурееве». Это мое решение. Когда Юра с Кириллом принесли мне либретто, я прекрасно понимал, что в нашей стране обсуждение этой темы – вещь очень скользкая, мы в этом смысле страна с очень определенными нравственными традиционными пониманиями многих вещей и процессов, которые происходят в человеческой жизни. Это менталитет нашей страны, и надо было это учитывать. И я понимал, что это будет идти в определенный разрез. Когда я увидел репетицию, я могу это еще раз сегодня повторить (я не раз об этом говорил прессе, хотя пресса не очень мне верила, полоскала меня тогда, когда мы принимали решение о выходе этого спектакля): спектакль был не готов. Он был не готов. И я понимал, что тема сама по себе очень непростая, спектакль очень непростой, но если его показывать еще в неготовом художественном виде, мы получим по полной программе. Мы перенесли премьеру, дали возможность дополнительных репетиций, и как я говорил, что этот спектакль состоится, так он и состоялся. Не было ни одного человека в этой стране, сидящего наверху, кто бы мне говорил о том, что этого делать не надо. Никаких указаний, распоряжений, ничего подобного не было. И спектакль вышел ровно в том виде, в каком он репетировался. Только он был уже на другом уровне.

Сейчас спектакль идет с почти таким же успехом, как «Щелкунчик». Я рад, что этот спектакль идет в театре, потому что я абсолютно убежден: очень непростые темы, которые там поднимаются, с моей точки зрения, сделаны с определенным вкусом, с определенной мерой, там нет никакой пошлости. Я считаю, этот спектакль должен быть в репертуаре наряду с «Щелкунчиком», «Лебединым озером», «Жизелью», «Анной Карениной» и тд. Это сегодня наша жизнь.
 
Вопрос из зала: позвольте продолжить тему денег, раз мы все-таки в бизнес школе. Вы уже упомянули несколько статей доходов, которые получает Большой театр. И какие есть статьи расходов?
 
М. Куснирович: Куда вы деваете деньги?
 
Да, где вы их берете, на что вы их тратите, а также, если позволите, дополнительный вопрос – как вы считаете, реально ли сделать такую махину, как Большой театр, полностью коммерчески окупаемой? То есть без государственных дотаций. Вообще это реально в нашей стране, в других странах? Мировой опыт, я думаю, вам тоже известен.


 
Существовать рентабельно театр может только в том случае, если он маленький, небольшой. Ни один оперный театр, ни один балетный театр выйти на самоокупаемость в мире не может. Абсолютно. Когда я пришел в театр, то соотношение между государственной субсидией и тем, что театр зарабатывал и привлекал, было такое: 75 процентов – поддержка государства, заработанные средства – 25 процентов. В Большом театре работают 3200 человек. У нас 150 объектов недвижимости, у нас есть свои санатории, у нас есть своя поликлиника, у нас есть свой детский сад и тд. У нас частный театр только один – это Метрополитен-опера, все остальные театры имеют государственную поддержку. Королевская опера в Лондоне – за счет королевской казны, в Париже – за счет государства, в Милане – там вообще три уровня поддержки. В среднем соотношение в театре 50 на 50 процентов. У нас по данным за 9 месяцев 2019 года соотношение такое: 57 процентов – субсидия, 43 процента – собственные доходы и привлеченные средства. С моей точки зрения, соотношение очень плохое, потому что оно начинает работать в обратную сторону, мы начинаем жить на свои деньги, что в принципе неправильно, потому что государство должно определенные статьи расходов обеспечивать, я в этом убежден абсолютно. И государство за последние шесть лет кроме гранта, который выдается президентом, не индексировало эту сумму. Вы знаете, что только за последние пять лет по официальным данным инфляция составила где-то около 40 процентов. 4 млдр 200 млн, которые дает государство, сегодня потеряли в своей цене как минимум 40 процентов стоимости, а все расходы увеличились. Этот перекос тоже неверный. Наиболее нормальное, с моей точки зрения, соотношение – это все-таки 65 процентов – субсидия, и 35 процентов – это то, что должен театр зарабатывать сам.
 
Вопрос из зала: моя мечта была – снова почувствовать божественную атмосферу исторической сцены Большого театра. Билет был взят заранее, я прилетела из Новосибирска заранее, но тяжело заболела здесь. Билет был электронный со всеми моими паспортными данными. Ни сдать, ни переписать на другого человека, ни передвинуть его на более поздний срок мне не позволили. Так я оказалась мини-спонсором вашего театра.
 
Я объясню, почему необходимы такие меры. Когда я только пришел в Большой, я помню, какой творился дурдом во время продажи билетов на те самые знаменитые новогодние «Щелкунчики». Люди с ночи занимали очередь, приходили в 10-11 часов вечера, но самое главное я увидел утром. Было человек 400-450, очередь загибалась за новое здание, а потом на площадь въехали маленькие автобусы, оттуда вышли крепкие ребята и за ними бабушки с дедушками или молодые мальчики студенты с девочками. Они нагло подошли и влезли в очередь, потому что там у них стояли свои люди. И человек, который стоял 60-ым, оказывался 120-ым, 150-ым. В очередь встало приблизительно человек 50-60, ограничений не было, можно было купить сколько угодно билетов, и даже те люди, которые занимали трехсотыми, уже билеты не покупали, потому что все скупалось до них. И скупалось вот теми спекулянтами, которые на этом зарабатывают: с людей, когда они очень хотят попасть на новогодний «Щелкунчик», можно взять за билет 45 тысяч, хотя в кассе он стоит 15 тысяч. Старушке надо было заплатить всего-навсего 300-500 рублей. И старушка была счастлива, что ей 500 рублей заплатили, и она постояла немножко в очереди.

Доходы спекулянтов по моим самым скромным подсчетам за компанию «Щелкунчика» составляли где-то около 2-2,5 миллионов долларов. Я подсчитывал, что стоимость, по которой они продавали билеты, увеличивалась в 2-3 раза. Я видел очереди, где были драки, слезы, истерики. Сегодня, запуская билеты в продажу на «Нуреева», на «Щелкунчика», на какие-то спектакли, где у нас поют звезды в опере и тд., я знаю, что у меня билеты как минимум продаются 2-3 недели. И вы их можете купить, не только придя в кассу, но и заказав по интернету. Начав продажу в сентябре, я ее заканчиваю только в октябре. Люди могут спокойно приобрести билет. Да, есть эти издержки, да, мне очень грустно, что вы не попали на спектакль, поэтому я вас приглашаю в театр. Скажите, на какой спектакль вы не попали, вы придете и посмотрите. Но я хочу, чтобы вы понимали, что эти сложные административные меры мы предпринимаем прежде всего ради зрителей, чтобы как можно больше людей могли попасть в театр. Та история, которую вы рассказали – это издержка, которая существует из-за борьбы со спекулянтами. Сейчас выйдет новый Кодекс об административных правонарушениях, который будет предусматривать наказания для этих людей, а те сайты, на которых продаются билеты в два-три раза дороже, будут признаны незаконными. Буду надеяться, что это еще больше поможет зрителям, кто хочет прийти в театр, не переплачивать за билет.
Все статьи автора Читать все
Владимир Урин, Михаил Куснирович, Сколково, билеты в Большой театр, борьба с перекупщиками, балет Нуреев, Щелкунчик
Рекомендую
0 3145
Спионерить!
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
Классный журнал
 
Новое