Честное пионерское

Зюдфридхоф. Могила 93-2043

11 мая 2019 10:00
Редактор "РП" Елена Жихарева всегда отмечает 9 Мая в родном городе - в Воронеже. Этот год не был исключением. А пока она ехала по трассе "Дон" 500 километров, было время вспомнить одну небольшую историю, которая случилась с ней в Нюрнберге, где она искала могилу родственника, пропавшего без вести в годы Великой Отечественной войны.


Настоящая весна – это когда в родном городе цветут каштаны. Задонское шоссе в бело-сине-красных флагах, Памятник Славы, вечный огонь – а вот и поворот в родной двор. Как любила говорить мама в 90-ые: «Если до сих пор горит вечный огонь, значит, все не так уж и плохо». В детстве я не могла понять, почему он горит и в дождь, и в снег. В любую погоду, в любое время суток – огонь не дает забыть, какой ценой нам досталась мирная жизнь.
 
В годы Великой Отечественной войны мой город почти полностью был разрушен. Сейчас военные историки говорят, что без обороны Воронежа не было бы победы под Сталинградом. Воронежцы с гордостью несут в «Бессмертном полку» портреты своих отцов, дедушек и прадедов, которые бились за каждый дом. После захвата правого берега немцы объявили набор в полицию, но Воронеж стал единственным городом, где немцам не удалось установить оккупационную власть - ни один житель не перешел на сторону врага.
 
Мой дедушка попал к немцам в плен. Расстреливали всех. Его спас серебряный крестик на шее. Рванули рубаху – «крещеный? Значит, не коммунист». И оставили жить. Не вернись он с войны, не родилась бы моя мама. Первый муж моей бабушки так и не пришел с войны, пропал без вести. Многие семьи так и живут, не зная даже даты смерти своих родных. Благодаря рассекречиванию документов, люди узнают, где похоронены их родные, погибшие в годы ВОВ.
 
В семье наших близких родственников всю жизнь считали, что их отец погиб под Смоленском в самом начале войны в 1941 году. Ни могилы, ни даты смерти. И вот внуки нашли документы на сайте «Память народа»: на самом деле их прадед Илья Татаринский погиб в плену в апреле 1944 года. Место захоронения – «Германия. Земля Бавария. Нюрнберг».


 
Путешествуя по Германии, я получила от мамы смс: родственники просили найти захоронение – «вдруг будешь где-то рядом». По счастливой случайности я проезжала мимо Нюрнберга по пути в Штутгарт. Забив в навигаторе «Кладбище Зюдфридхоф», мы легко добрались до места. У меня был номер могилы 93-2043, но из-за размеров кладбища это мало помогло: оно настолько огромное, что нужно знать точный вход – иначе не хватит и целого дня. А у нас было всего два часа до закрытия. Вокруг ни души, и вдруг – голоса: два русских парня подсказали нам, куда идти. 93 – номер участка, его мы наши легко, а вот номер могилы сбил нас с толку. Я переходила от плиты к плите, имена – мужские, женские - сменяли друг друга, от количества дат рябило в глазах. Стало совсем темно – мы понимали, что что-то не сходится. Вряд ли пленных советских солдат хоронили каждого по отдельности – надо искать братские могилы. У них не было номеров, но их не спутаешь с обычными захоронениями. Включив фонарики на телефонах, мы продвигались от плиты к плите, проговаривая каждое имя, выбитое латинскими буквами, чтобы, не дай Бог, не пропустить. Нас было трое – плит гораздо больше. Но до закрытия мы успели. «Нашла», - закричала я, не веря своим глазам. «Tatarinskij Ilja 25.07.1912-03.04.1944».





Вдалеке от родных, от дома, на чужой земле, в плену – тяжелая смерть. Радость от того, что все-таки нашли могилу, сменилась молчанием. Сфотографировали плиту и памятную доску, на которой было выбито, что здесь покоятся «500 русских солдат». На часах было уже почти восемь – надо было идти к воротам. Русские имена, записанные латинскими буквами, остались где-то в темноте, которая подбиралась к нам все ближе. Немного вечного огня нам бы не помешало.
 
Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал