Честное пионерское

Косухи с клепками и крах политбюро

20 марта 2017 11:30
В рамках биеннале «Мода и стиль в фотографии 2017» в Мультимедиа Арт Музее проходит выставка «Альтернативная культура 80-х». Центральная тема фестиваля в этом году - «Ветер времени». Ветер перемен 80-ых годов запечатлел на своих снимках Игорь Мухин, классик черно-белой фотографии. Экспозиция выставки соединила две его серии: изображения разрушающихся советских памятников соседствуют с фотографиями лидеров отечественного рок-н-ролла. Специальный корреспондент «РП» Елизавета Климова встретилась с куратором выставки Анной Зайцевой, чтобы понять, куда уносит ветер времени.
 
Елизавета Климова: чем сегодня актуальна выставка о событиях почти 40-летней давности? Можно сказать, что она навеяна событиями, происходящими сейчас?
 
Анна Зайцева: во–первых, фестиваль этого года «Мода и стиль в фотографии» посвящен 80-м годам. Съемка Игоря Мухина идеально укладывается и в моду, и в стиль, и в тему «Ветер времени» — главную тему фестиваля. С другой стороны, период 80-х годов нас так «торкнул», потому что это был крайне интересный период в нашей истории, и Игорь - один из тех художников, которые уловили это наиболее точно. Это период, когда назревают какие-то явные кардинальные перемены, но еще сильна старая система, и совершенно непонятно, какой будет итог. Я абсолютно уверена, что подойди к людям с мухинских фотографий на улице и задай им вопрос: «А верите ли вы в то, что Советского Союза скоро не будет?», конечно, никто бы этого не предположил. Тем не менее, это совершенно новое, в первую очередь, культурное явление. Не политическое, а именно культурное, которое начинает взрывать систему изнутри – это то, что Игорь тогда поймал. Отсюда, собственно, и родилась идея совместить две его серии — «рок-н-ролльную» съемку и советские монументы, которые он документирует уже в разрушающемся, уходящем состоянии. Это сейчас мы на них смотрим и, уже проецируя свои знания в прошлое, отдаем себе отчет в том, что это действительно руины империи, которая скоро потерпит крах, но тогда это выглядело иначе. Империя еще была жива и сильна. То есть Мухин потрясающе ухватил две параллельные реальности — время, когда одна начинает просвечивать через другую, и мне показалось это страшно интересным феноменом. Это же не только история про наши 80-е годы, это некий более общий механизм исторического процесса.
 
А с чего вообще начинаются большие перемены в обществе?
 
Знаете, чем мне был очень интересен этот сюжет? Тем, что глобальные перемены могут начинаться с вещей, которые поначалу могут казаться мелкими, периферийными. Какие-то маленькие стилистические сдвиги – в прическах, в одежде, в том, какой музыкой начинают интересоваться люди – оказываются предвестниками гораздо более существенных перемен, о которых сначала можно даже не подозревать. Никакой прямой связи между тем, что вы надели косуху с клепками на рукавах, и тем, что через некоторое время перестанет существовать политбюро, нет. Но глубинная связь здесь совершенно точно имеется. На уровне симптомов — изменений, которые происходят в сознании, которое, я бы сказала, перестает оперировать какими-то стереотипами и начинает их взламывать. 
 
Этот характер изменений отражает даже организация пространства в зале. Искренние кадры сцен из жизни будто берут в окружение масштабные панно советских атигплакатов и монументов. Личное начинает перевешивать официальное. Вот большой портрет президента Горбачева, изображенный в лучших традициях соцреализма. Портрет вождя, ведущего страну в коммунистическое «далёко». Как контраст, снимок стоящего в квартире телевизора. На телеэкране тот же лидер страны. Возможно, в этот самый момент провозглашает амбициозный курс на новое «мЫшление»
 
Вы выбирали фотографии не только монументов и известных людей, но и довольно обычных бытовых сцен, чтобы точнее передать дух времени?
 
Совершенно верно. Тут нужно понимать, что сегодня такие фигуры, как Виктор Цой, уже превратились в «памятники». Это взгляд из сегодняшнего дня, а в то время это были люди в толпе. Вот почему я, скажем, с таким наслаждением ставила на выставку фотографию Бориса Гребенщикова рядом с магазином «Колбаса» или Цоя, который спускается в метро на станции Кантемировская - там, где находилась одна из квартир, где проходили домашние концерты. Конечно, эти люди были выделены, но в то же время они оказались на гребне этой волны уже меняющегося вкуса, стиля, новых мечтаний и стремлений. Эту тонкую вещь и хотелось показать. А не делать выставку как галерею славы — из портретов исключительно Цоя, Кинчева, Гребенщикова и прочих. 

Игорь Мухин. Борис Гребенщиков. Ленинград. 1986

Я помню, в школьном учебнике истории группе «Кино» был даже посвящен целый абзац. Биеннале «Ветер времени» и в частности эта выставка –  это историческое свидетельство? Или, может, что-то ностальгическое? 
 
Нет, ностальгической ноты тут, конечно, нет. Как куратор, я бы отметила один очень важный для меня момент. Чего категорически не хотелось делать из этого сюжета, так это академическую, историческую музейную выставку этнографического толка, описывать эту эпоху, как древних инков, — с холодной научной дистанции. Вся соль этого сюжета состоит не в том, что в таком-то году вышел альбом группы «Кино», в таком-то году Гребенщиков записал такую-то песню. Смысл выставки не хотелось сводить к истории конкретного феномена, который когда-то появился, у которого была какая-то хронология, какие-то герои и так далее. Задача состояла именно в том, чтобы, сталкивая две стихии, - разрушающегося советского и альтернативного - показать невероятный драйв, невероятную энергию переломного времени, безотносительно дат выходов конкретных альбомов и прочее. Саму энергию свободы и нового поиска, готовности окунуться с головой во что-то неизвестное и пуститься в полную авантюру на фоне еще абсолютно жестко зафиксированного, ригидного порядка — вот это и хотелось передать. Главное - не история рока восьмидесятых годов, а образ времени, в котором схлестнулись две стихии. Когда энергия разрушения одной дала потрясающий импульс для рождения новой. Эта выставка никак не рассчитана на исторический, дистантный интерес. Это сюжет, который, я надеюсь, может быть понятен сегодняшнему человеку, который в 80-е никогда не жил, но который может ощутить этот сдвиг тектонических плит, почувствовать это кожей. Выставка и выстроена как своего рода «перевертыш», потому что, когда вы заходите в зал, вас встречает давящая, даже агрессивная советская символика, но как только вы начинаете двигаться, проходите внутрь, перед вами раскрываются совершенно другие лица, и появляется воздух.  Мы не давали на этой выставке никаких исторических справок, потому что дистанцию между тем временем и зрителем как раз хотелось убрать. Это, конечно, не единственный способ показать эти фотографии Игоря Мухина, которые действительно являются ценнейшим документом конкретной эпохи — и слово «документ» здесь крайне важно. Но тут задача состояла в том, чтобы создать — насколько это возможно — мизансцену для переживания именно в сегодняшнем дне. 
 
Контркультура того времени, как я ее себе понимаю, отличалась от просто субкультуры или моды именно тем, что носила в себе какие-то политические смыслы. Как думаете, сейчас возможно возникновение полноценной контркультуры?
 
Мне кажется, контркультура предполагает еще и существование некой большой, безусловно доминирующей культуры, претендующей на тотальность. Сейчас мы живем в культурно гораздо более многообразном мире. На самом деле, я бы сказала, что сейчас даже о какой-то альтернативной культуре говорить сложно, потому что картинка в целом довольно полифоническая. У той альтернативной культуры, которую мы показываем, с советской властью были, прежде всего, стилистические расхождения. Но из таких явлений, которые не обязательно имеют прямое отношение к социально-политической проблематике (как, например, диссидентство) может рождаться что-то, что потом выливается в трансформации в том числе и в политической сфере.


Игорь Мухин. Рекшан, Кинчев и Евгений Федоров. Ленинград. 1986

 
Так или иначе, косухи, начесы пришли к нам с Запада. То есть культура эта, по сути, перенятая. Или для советского человека эта культура имела аутентичные смыслы? На Западе подобные субкультуры, как правило, появлялись как протест, а в нашей стране было что-то другое?
 
Я думаю, что любое явление, попадая в новый контекст с новыми идеологическими ориентирами, меняет свои смыслы тоже. В этом смысле музыка не уникальна. Точно так же наши неофициальные художники черпали очень скудные знания о том, что происходило за железным занавесом, из каких-то редких, контрабандой привезенных в Советский Союз журналов. Но при этом формальные приемы, ходы обретали в новом контексте и в среде совершенно иные значения. Та же косуха в одном контексте может быть знаком молодежной культуры и бунтов против старшего поколения, а где-то она может стать символом более выраженного политического протеста. 
 
Может, символом веры в лучшее? Это вообще время надежд?
 
Я думаю, что да. Я думаю, что эта вера захватила какую-то часть девяностых годов тоже. Как бы описать… чертой времени была какая-то возможность и желание сломя голову ринуться в неизвестность, потому что это подпитывалось ощущением того, что система и государство переживают некий кризис, и что поиск чего-то нового неизбежен. Чем, собственно, с наслаждением и занялось поколение 80-ых. Это предчувствие свободы, еще не обремененное всем тем, чем за эту свободу придется расплачиваться.
 
В рамках биеннале какие еще выставки будут проведены? И как там раскроется главная тема, тема времени?
 
У нас только что открылась выставка Сергея Браткова «Империя снов», это его новый проект. Я не буду говорить о нем подробно, но это — сомнабулический, обволакивающий фотографический коллаж, сплетенный из очень тонко подобранных, узнаваемых событий позднесоветской и постсоветской истории. Объединяет эту инсталляцию музыка из «Лебединого озера», как известно, самого политического балета в нашей истории. Перефразируя тему фестиваля, можно сказать, что проект Браткова скорее про «безветрие времени», потому что ты погружаешься в узор этих событий, превращенных в почти абстрактный орнамент, как в какой-то сон, который продолжается и повторяется бесконечно, не утрачивая при этом своей драматичности.


Игорь Мухин. Из проекта «Советские монументы». 1988-2000


Выставка «Альтернативная культура 80-х»



 
Все статьи автора Читать все
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал