Честное пионерское

Дайте им его разорвать

...Весь мой генотип наваливается и жаждет крови; весь мой генотип, в котором коварство и жестокость московских князей, и равнодушное зверство монголов; в котором семнадцатый и тридцать седьмой, который ни отмолили, за который не раскаялись – мы, нация, народ, которому, кстати, принадлежит власть. Мы думаем она нам не принадлежит. Мы ошибаемся – горько, фатально: она принадлежит именно нам, нам это расхлебывать, с нас спросят.
Когда задержали белгородского стрелка, очевидцы кричали полиции: дайте нам его разорвать.
Странно, что не дали – это же глас народа, сейчас все для него, родимого и непорочного, как любое зачатие.
Почему-то не очень обратил народ внимание, что поймали стрелка также быстро, как бостонского террориста – а наш criminal поопасней да поопытней американского. Не аплодировали полиции – они кричали «дайте нам его разорвать». А это ведь не родственники, не близкие погибших – это просто люди, народ. Народу, нашему народу пока не нужен суд, ему нужна справедливость – как он сам ее понимает: кровавая, око за око.
Наши мужчины в основном мечтают быть страшными – поэтому бреют головы, пересыпают речь феней и покупают старенькие бмв – они любят бандитов и готовы встать на их место. То есть, порвать без суда и следствия, если что. Наши женщины тоже любят бандитов, кровопийцев и воров. Они видят в них силу и хорошую генетику – будет, что передать детям. Наши мужчины и женщины верят в Бога и в отпущение грехов. В обоснованную безнаказанность.
Весь наш народ, мужчины и женщины, хотят гордиться своей страной, хотят чтобы наша страна была страшная (значит, сильная), чтобы ее боялись (значит, уважали). На этом мечты моего народа обрываются. Другими словами, это предел мечтаний.
А, да, и чтобы наша страна была еще признана богоизбранной, православной по-нашему – это значит, что нам все можно. За наши страдания, за нашу веру и преданность.
Или вот, скажем, Виталий Колоев, который отомстил диспетчеру за гибель своей семьи в авиакатастрофе. Я все понимаю, не могу понять только одного: как можно было этого несчастного человека встречать, как героя? Он преступник, он убил безоружного человека. Да, да, я примерял на себя – и я, конечно, мог бы оказаться на его месте (ну, как уже говорил, коварство князей и зверство монголов в крови имеются), но я все равно стал бы преступником. Без снисхождения, без индульгенции.
Но нашему народу важнее, удобнее справедливость – как он ее понимает.
Вот довелось мне побывать на предпремьерном показе спектакле «Враг народа», театр Маяковского, Генрик Ибсен. Ну да, там политика, Химкинский лес и все такое. Но есть там и еще одна мысль: а кто нами правит? Нами правит большинство. А почему мы, образованные, неглупые, законопослушные люди, которых меньше, должны слушаться большинства? Темного, жестокого, подлого? Если захочешь этим людям помочь, если задумаешь открыть им глаза, сказать правду и тем защитить – станешь врагом народа. И убьют, и посадят в тюрьму, и проклянут, и отлучат от районной поликлиники – в любом порядке. Да елки-палки, почему, за что? – вот какой вопрос есть в этом красивом спектакле.

Действительно, странно, что не дали его разорвать. Наше правительство как всегда, плоть от плоти народа своего – все ради него. Думаю, скоро и мораторий на смертную казнь отменят. Сошлются как всегда на Америку или Японию. У них-то есть. Чем мы хуже? А ведь мы должны быть хуже, страшнее. Мы нация победителей. И ничего нам за это не будет. С нами Бог.
...Враг народа. Враг-народ. Народ врага.