Классный журнал

Андрей
Никитин

Миссия необратима

Польское слово «присяга» появилось в российском государственном обиходе довольно поздно — примерно в XVII веке. До этого на Руси клялись. Оружием, золотом, богами. В Новгороде традиционно в свидетели клятвы призывали Святую Софию. Так уговор оказывался скреплен не только святостью, но и мудростью.

Тем не менее моя клятва при вступлении в должность тоже официально носила название присяги. Ее текст, прописанный в областном законе, разумеется, был достаточно формален: «Клянусь при осуществлении полномочий губернатора Новгородской области верно служить народу, соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные законы, Устав Новгородской области и областные законы, а также исполнять указы Президента Российской Федерации и постановления Правительства Российской Федерации». По сути, ничего выходящего за общие рамки обязанностей абсолютно любого должностного лица. Клятва князей, призывавшихся новгородцами в Средние века, была куда содержательнее. Фактически крестоцелованием скреп-лялся подробный договор о взаимных правах и обязанностях. Самым ранним дошедшим до нас до-кументом является соглашение с Ярославом Ярославичем, братом Александра Невского. Значительную его часть составляют пункты, ограничивающие княжеские полномочия. И количество таких ограничений на протяжении веков, вплоть до потери Новгородом независимости, лишь росло:

«А бес посадника ти, княже, суда не судити, волостии не роздавати, ни грамотъ даяти»;

«А волостии ти, княже, новгородьскыхъ своими мужи не держати, нъ держати мужи новгородьскыми; а даръ от техъ волостии имати»;

«…ни сёлъ ти держати по Новгородьскои волости, ни твоей княгыни, ни бояромъ твоимъ, ни твоимъ дворяномъ»;

«А кому волости роздаялъ… волости и тобе без вины не лишати»;

«А что, княже, тобе было гнЪва на посадника и на всь Новгородъ, то ти, княже, все нелюбье отложити и от мала и от велика, не мщатити ни судомь, ни чим же»;

«А до владыкы, отча нашего, гнЪвати не держати. На томъ, господине, на всемь крьстъ цЪлуи къ всему Новугороду».

Как видим, наши предки были предусмотрительны. Князь ограничен в принятии судебных и иных юридически значимых актов без участия посадника. Также приняты меры для предотвращения возможного конфликта между «ветвями власти». Особенно впечатляют, как сказали бы мы теперь, антикоррупционные нормы: князь и его приближенные не должны иметь волостей на новгородских землях и получать от них доход. Кстати, со всеми, кого я приглашал в свою управленческую команду из-за пределов Новгородской области, мы тоже, что называется, «на берегу» договаривались о том, что меня не устроит, если где-нибудь через год у их жен или детей обнаружится здесь высокодоходный бизнес. Так что эту традицию мы соблюдаем буквально.

Старинные клятвы явным образом предусматривали санкции. Нарушение самой распространенной, «на оружии», сулило клятвопреступнику гибель от собственного меча. С другой стороны, при всех ограничениях и возможных последствиях клясться было почетно. В судебной практике средневекового Новгорода, к примеру, принести клятву в качестве доказательства имела право не любая из сторон, а лишь наиболее уважаемый участник спора. Так себе состязательность процесса, конечно, хотя логика тоже понятна.

О чем я думал, произнося ритуальные обещания служить народу и заботиться о процветании Новгородской земли 14 сентября 2017 года? Пожалуй, о том, насколько по-разному мы воспринимаем смысл этих слов со многими представителями старой управленческой элиты, выросшими здесь. Мне, пришедшему со стороны, было абсолютно понятно (но от этого не менее удивительно), что все проблемы Новгородской области родом из самой Новгородской области. Не татары и ливонцы, не приезжие из Москвы и Петербурга так организовали ремонт дорог и строительство социальных объектов, что дорог фактически нет, а с пафосом заложенные стройки стоят заброшенными. Сейчас такое уже невозможно. Бывает, что строи-тели затягивают сроки и нарушают контрактные обязательства, с этим приходится работать, но ситуаций, когда проект просто бросают на полпути, нет.

Дополнительным источником сопротивления являлось то, что существовать долгие годы в подобном состоянии система управления может только при наличии глубокого внутреннего убеждения, что ничего изменить нельзя и иначе быть не может. Проще говоря, система не хочет меняться, потому что для нее это будет равносильно признанию собственных ошибок. Именно поэтому довольно долгое время и я, и члены моей команды, как приезжие, так и местные, ощущали на себе скептические взгляды, в которых читался вопрос: «Посмотрим, на сколько вас хватит. Когда же вы признаете, что изменить ничего нельзя, и станете как мы?»

Мне кажется, что уникальная система правления древнего Новгорода, сочетавшая в себе мощное влияние местных элит с приглашением лидеров извне, возникла в немалой степени из-за необходимости при сохранении внутренней стабильности обеспечить развитие за счет привлечения новых сил и новых идей.

Пожалуй, определение таких идей, которые могут двигать область вперед и в итоге останутся в памяти как след моего губернаторства в истории Новгородской области, и было на момент начала работы в Новгороде одной из приоритетных задач. Да, конечно, на первом плане оставались насущные вещи, такие, например, как отвратительная транспортная связанность. Мы довольно энергично взялись за дело и добились результата: по сути, восстановлена опорная сеть дорог между районами, возобновлено пригородное железнодорожное сообщение и так далее. Но гордиться, если честно, я буду другим.

В двух шагах от центра Великого Новгорода, на намывной территории бывшего песчаного склада у берега Волхова, где нет никаких археологических памятников (а это дополнительное преимущество при строительстве), выросло современное здание Новгородской технической школы. Новый формат передового инженерного центра существует под эгидой Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого, но лишен недостатков нашей традиционной образовательной системы — отсутствия гибкости и известного формализма. Очень важно, что проект осуществляется на средства инвесторов, не стоит бюджету ни копейки и даже земля под НТШ многие годы была пустырем, развитие которого даже не предполагалось. То есть при реализации проекта удалось полностью исключить любой конфликт интересов.

В кабинете моего зама, ответственного за строительство, Александра Дронова висит памятный плакат, изготовленный по моей просьбе. Когда строительство делало только первые шаги осенью 2019 года, мы собрали в соцсетях комментарии с мнениями пользователей о проекте.

«Там огромный плывун, ни черта у них не выйдет там построить».

«Делаем ставки по сворачиванию операции».

«Не верю!»

«В Новгороде такого не будет никогда».

Этот теперь уже вполне исторический документ — яркий срез того общественного мнения, с которым, вероятно, придется столкнуться любому, кто захочет создавать что-то новое.

А в новом здании Новгородской технической школы тем временем вовсю идут отделочные работы и уже не хватает помещений. Переезда туда ждут 16 лабораторий, работа которых началась, когда здание существовало еще на стадии котлована. За это время, к примеру, лаборатория цифровой обработки сигналов под руководством коренного новгородца, выпускника НовГУ Сергея Чеботарева выполнила несколько НИОКР, в том числе в интересах Министерства обороны. Его сотрудники, среди которых есть даже старшекурсники, получают очень достойную зарплату и покидать Новгород не собираются. Сергей — один из тех, кто поверил в возможность изменений и перспективы для себя, несмотря на то что квалификация позволяла ему прекрасно работать в любом крупном регионе.

Создание критической массы людей, верящих в будущее, — единственный способ запустить процесс позитивных перемен и сделать их необратимыми. Именно поэтому Новгородский университет, формально не входящий в сферу забот губернатора, все эти годы был одной из основных точек приложения усилий. И результат виден. В 2021 году количество студентов по сравнению с 2017-м выросло больше чем наполовину, вдвое увеличилось число иногородних студентов.

Разумеется, все эти вещи невозможно было отразить в губернаторской присяге. Да и немногие бы оценили тогда, в 2017-м, как такие точечные перемены, как, например, преобразование высшей школы, будут системно влиять на жизнь в области. Тем более не мог я сказать настоящей правды. О том, что ни один губернатор, князь или какой-то другой правитель не сделает здесь ничего, если люди не захотят что-то изменить сами. Помочь понять это и начать двигаться вперед — единственная по большому счету заслуживающая внимания миссия главы региона.

И вот здесь мы, пожалуй, подходим к самому главному. С древнейших времен клятва носила юридический характер договора, исполнение которого невозможно в одностороннем порядке. В моем случае его равноправным субъектом являются все жители региона. За пять лет, как мне кажется, произошло осознание значительной частью общества этой субъектности, всех возможностей и обязанностей, которые она влечет. Новгородская область (и это не только мое личное мнение) очень поменялась, и не только внешне. У земли с великим прошлым, кажется, появился образ будущего.

В детстве меня завораживала «Баллада о Востоке и Западе» Киплинга. Неожиданно вспомнилась она и сейчас, ведь там тоже речь идет о клятве. Но главный смысл все-таки в том, что будущее не предопределено. И любые препятствия — исторические, ментальные и даже цивилизационные — преодолеваются на уровне человека, силой его свободной воли. «Но нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род, если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает».  


Колонка Андрея Никитина опубликована в журнале  "Русский пионер" №110. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".