Классный журнал

Иван
Соколовский

В Америке с любовью–2

Ни один стереотип об американцах не сидел у меня в голове так плотно, как то, что они очень грамотно и бережно относятся к деньгам. И ни один так быстро не разбивался о быт. Детишки из богатых семей, сорящие деньгами, — это не такое уж удивительное оказалось для меня явление, к ним я привык быстро.

Но есть вот у меня, например, один знакомый, Брендон, переехал с родителями сюда из Гватемалы, когда был еще совсем маленьким. Для него эта новая жизнь — типичная история об американской мечте, которая заканчивается низкооплачиваемой работой, двумя сменами в день и очень медленным осознанием отсутствия перспектив. Для него бедность, считай, главная характеристика личности, которой он гордится и все время выставляет напоказ. При этом парень каким-то образом получил грант на обучение (с этим разберемся позже), приехал в колледж и, пока общался со мной, не упускал ни единой возможности упомянуть, что он из небогатой семьи. Сначала я, конечно, был очень рад за него, потому что так пробиться — это большой успех, но потом стал замечать, как он тратит деньги. И это надо видеть… Сначала он потратил 10 долларов на новый костюм в мобильной игре. Ничего этот костюм не меняет, только внешний вид героя. Но Брендону захотелось. Вот он и купил. В этот же день мы отправились в магазин нашего колледжа, потому что мне нужны были тетрадки. Простояв в очереди на кассу несколько минут, я увидел нелепую картину: Брендон, довольно низкий и пухлый мальчик, водрузив на себя небольшую горку из футболок, толстовок и бутылок с символикой университета, торопливо и неуклюже ковылял в мою сторону и что-то кричал, но из-за набранных им вещей, которые он почему-то нес в руках, без пакетов, едва не роняя все на ходу, ничего слышно не было.

— Чего ты сказал? — Я изо всех сил старался сдержать смех.

— Я говорю, набрал вот мерча на 100 долларов… Но тут скидка 20% сейчас, так что я их, считай, обокрал! — В глазах у него читалась искренняя вера в то, что он только что буквально заработал денег.

— А тебе зачем вообще столько?

— Слушай, пока не знаю, но скидка закончится через неделю, грех было не взять!

Дальше шла покупка манги за 30 долларов в магазине комиксов. Ответа на вопрос «Почему ты не экономишь и не читаешь ее на своем айпаде?» я так и не получил. Ах да, разумеется, у него есть и айпад, и макбук, и айфон. Но для каждого гаджета у него свое объяснение: «Да это мне подарили на день рождения», «Я этот айпад получил на выпуск из школы»… Причем для него эти объяснения звучат так, будто он действительно обделен, так как не получает это все просто так. Апогеем этого бреда стала покупка им каких-то игровых (даже не коллекционных) карточек на 650 долларов.

И сначала мне казалось, что Брендон просто как-то недостаточно американизировался за 12 лет, что он провел в этой стране, но все оказалось ровно наоборот. Он как раз таки идеально понял этот алгоритм: 1) пожалуйся, что ты из бедной семьи и что денег у тебя нет; 2) потрать невменяемую сумму на абсолютно ненужную вещь.

Я видел, как такие люди покупали мороженое за 7 долларов, заказывали такси до магазина, куда можно дойти пешком, покупали очередную пару обуви, в которой не нуждались…

Как ни странно, моих ровесников, следящих за каждым центом и сохраняющих деньги вместо их постоянной растраты, среди студентов из богатых семей намного больше. К примеру, мой сосед Кристофер родился в семье судьи, а они тут получают по четверти миллиона долларов в год. При этом Кристофер все время умудряется одеваться на грани между «гопник в спортивках» и «молодой человек с собственным, интригующим стилем», потому что не спускает деньги на одежду. Ест он все время на кампусе (в отличие от многих первокурсников, которые постоянно рвутся сходить в бар или ресторан), а деньги тратит исключительно на аппаратуру, нужную ему для музыки и съемок. Ни в том, ни в другом особого таланта у него не наблюдается, но это не так важно.

И так тут со всеми: богатого студента легко распознать по простой одежде.

Недавно всем студентам, вне зависимости от их гражданства и статуса в США, выдали деньги. Просто так. Причем немаленькие — 526 долларов, чтобы легче было продержаться в пандемию. Такой вот слепой, по сути, акт щедрости от государства, который подается как помощь студентам, чтоб они вроде как смогли продолжить получение высшего образования.

Тут сразу две несостыковки: во-первых, эта сумма никому не поможет. Это, мягко говоря, капля в море. Во-вторых, как можно раздавать деньги всем без разбора, если большинству они не нужны, так как люди либо на грантах, либо со средствами родителей? Но я, разумеется, не дурак, чтоб рассуждать об этом вслух и отказываться от чека…

И где-то через неделю я уже слушал гордые рассказы о том, как люди спустили все полученные деньги на алкоголь и траву. Видимо, проводились какие-то соревнования по безрассудности, о которых мне не рассказали.

Но когда дело доходит до чужих денег, а тем более до больших, местным студентам сразу становится легко рассуждать о том, куда они должны быть направлены. В самом начале учебного года у нас проводились выборы президента первокурсников. По сути, эта позиция никаких преимуществ и прав не дает, только обязывает ходить на нудные совещания Студенческого Правительства и выслушивать жалобы учеников на нехватку вафельниц в столовой. Но многим все равно идея хоть какого-то статуса уже на первом курсе казалась очень заманчивой, поэтому в выборах участвовали аж 14 кандидатов. Избирательные кампании у всех были примерно одинаковые — развешанные по кампусу постеры с обещаниями, которые они, естественно, не смогут исполнить просто-напросто из-за ограниченности полномочий.

Но вот один парень, решив воззвать, видимо, к самым яростным борцам за социальную справедливость, начал везде выкладывать видео, в котором обещал избавить школу от гнета наследия двух ее самых состоятельных выпускников, смеющих заниматься нефтяным бизнесом и загрязнять тем самым природу. Как он представляет себе это избавление? Очень просто — как отказ от денег, которые они регулярно жертвуют. Без раздумий о том, что больше не будет огромного количества возможностей и программ, предлагаемых школой. Или о том, что это лишит стипендий большую часть учеников, включая самого кандидата (правда, он потом, когда понял, чем на самом деле обернется, ужаснулся такому исходу, причем опять публично, и клянусь, такого нарочно не придумаешь). Нет, пока это все были мелочи. Главное, что у школы не будет грязного нефтяного финансирования…

Интересно еще то, как тут возвращают деньги. У меня и моих друзей в России, к примеру, есть четкое правило, которое всем кажется очевидным и интуитивным: сумма, которую нужно отдать человеку, купившему, к примеру, на всех еду для вечера игры в покер, переводится в точности до копейки. Никаких «Да потом отдашь» или «В следующий раз просто ты заплатишь». В Штатах же все иначе. Люди свободно разбрасываются деньгами, безжалостно и нерасчетливо платя друг за друга в каком-то хаотичном порядке. И я не то чтобы против такого подхода — разумеется, так легче, не приходится ничего считать и переводить, но, ради бога, приберегите это для своей взрослой жизни! Вы студенты или кто? Как вы вообще можете себе позволять так обращаться с деньгами, если у многих из вас они далеко не в избытке? Ведь в итоге эта небрежность и оставляет их с нулевым или отрицательным балансом на карточке, который и вселяет в людей ощущение бедности, сопровождаемое, что самое ужасное, ненавистью ко всем, у кого деньги еще остались или тем более появились.

Единственный способ, которым можно заманить многих американских юношей во вселенную разумного отношения к деньгам, — дать им ощущение, что они ломают несправедливую капиталистическую систему, на которую тут сегодня вешают все грехи человечества (кто бы мог полвека назад подумать, что я буду слышать такие формулировки именно в США). Наглядный пример — возврат товаров. Тут он очень распространен, потому что безумно прост. Например, мне пришлось потратить 30 долларов на тоненький учебник, который мы использовали на занятиях по государственному управлению всего две недели. Это, конечно, не давало мне спать.

Но оказалось, что возврат можно оформить в течение месяца, так еще и формальной причины продавцу предъявлять не нужно, поэтому, когда через две недели использования надобность в учебнике отпала, я решил все-таки попробовать отдать его обратно в магазин.

Имея только российский опыт этого процесса, то есть заполнения каких-то форм и тщательной проверки товара, я уже был готов разбираться с кассиром, но тот просто попросил у меня чек, пролистал секунд за пять учебник, чтоб удостовериться, что в нем нет непристойных надписей, и сказал, чтоб я ступал себе с богом, а деньги вернут на карту в течение двух дней. Весь процесс занял полминуты. Разумеется, местные, чувствуя хоть тут власть над корпорациями и злыми капиталистами, используют эту схему все время.
 

Как я уже сказал, многие тут учатся на грантах. Некоторые получают их из сторонних источников, но большинство — от колледжа. Распределение денег и прием учеников здесь — это очень отличающийся от России процесс. Во-первых, тут нет аналога ЕГЭ. То есть общий экзамен существует, даже два — SAT и ACT, но за них ты платишь сам, а твой результат — это не единственный фактор, влияющий на решение приемной комиссии. Нужно еще предоставить свой аттестат, список активностей за последние четыре года (чем больше среди них кричащих о том, как сильно ты заботишься о природе и угнетаемых классах, тем лучше), справку о доходах родителей, рекомендательные письма и несколько эссе, где за минимальное количество слов нужно убедить вуз в своей к нему любви до гроба.

Такую любовь при этом нужно проявлять ко всем 8–10 заведениям, в которые подаешь. После этого уже решают, подходишь ты или нет. Если у тебя есть американское гражданство, то в некоторые места, как, например, в мой колледж, тебя примут вне зависимости от того, способен ли ты платить за обучение. Можешь — хорошо. Не можешь — дадут денег. Подход этот называется Need Blind, но на иностранцев не распространяется. Иностранцы, у которых не хватает средств, надрываются три последних года в школе, проявляют себя со всех возможных сторон, искренне клянутся в своих эссе, что этот колледж им уже стал дороже родной матери, а потом все равно проигрывают конкурс китайцам. Без шуток — за три месяца я не встретил ни одного международного студента не из Китая, который был бы на гранте.

Как все это отношение к деньгам тут вообще возможно, учитывая, что колледж считается одним из лучших в стране среди экономических, — до сих пор тайна для меня. И впереди еще четыре года, чтоб ее разгадать. Точнее, уже всего три с половиной.  


Колонка Ивана Соколовского опубликована  в журнале "Русский пионер" №106. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".