Классный журнал
Илюмжинов
Где ты, благодатная Бумба?
Под занавес года читателя, насколько мне известно, особенно интересуют два вида текстов: анализ прошедших событий и прогнозы на будущее. Но оглядываться назад что-то не хочется. Двадцатый год выдался не из лучших: пандемия нового коронавируса, массовые выступления по всему миру, от США до Хабаровска, экономический кризис. Загадывать на будущее тоже занятие малопродуктивное, тем более что и этот год, как говорят, обещает быть не из легких.
Но в эти зимние дни все чаще память ни с того ни с сего вдруг подбрасывает какие-то эпизоды из совсем уже далекого прошлого — из самого детства, едва ли не из тех времен, когда только начал осознавать себя. Может быть, подсознание настойчиво стремится подсказать что-то?
Как и многие мои ровесники, едва научившись ходить, я оказался практически предоставлен самому себе. Родители много работали, а бабушке, как она ни старалась, трудно было уследить за шустрым внуком. Так что первое, с чем я познакомился в этом мире, — почти безграничная свобода.
Почти до самой школы я в основном рос во дворе, в компании примерно полутора десятков таких же башибузуков разного возраста. В отсутствие телевизора и компьютерных игр нам не оставалось ничего, кроме как развлекать себя самим. Ну а фантазии нам было не занимать. Мы искали клады и ловили шпионов, устраивали шахматные чемпионаты и ставили спектакли.
Однако иногда бабушке удавалось меня отловить. Дома она крепко закрывала дверь, плотно занавешивала окна и открывала свой сундук. Этот старый бабушкин сундук казался мне куда более ценным, чем клад старого пирата Флинта! Здесь, под ворохом пересыпанных нафталином тряпок, бережно хранился золотой Будда. Бабушка извлекала его и начинала рассказывать о его жизни и учении, я повторял за ней слова молитвы.
Хоть времена по сравнению с недавним прошлым были почти травоядными, узнай кто, что Сулда (так звали мою бабушку) пичкает своего внука «опиумом для народа», родителям бы не поздоровилось. По крайней мере, без проблем на работе было бы не обойтись. Этим-то и объяснялась бабушкина конспирация. Но так было еще интереснее: окружавшая сундук тайна делала его содержимое только ценнее. Там лежали не тряпки и не позолоченная статуэтка Будды. В нем хранилось неведомое.
Бабушка Сулда рассказывала мне не только о Будде. Именно от нее я впервые услышал о хане Джангаре и его богатырях и о благословенной стране Бумба, в которой он правил.
Если вы не знакомы с калмыцким эпосом, поясню. Бумба — мифическая благодатная страна, где нет ни морозной зимы, ни изнуряюще знойного лета, лишь ласково теплые весна и осень. Люди в ней, достигнув двадцати пяти лет, вечно пребывают в этом возрасте, не зная ни болезней, ни тяжелого труда, ни смерти. Правит ею отважный и мудрый хан Джангар, и под его справедливым правлением страна процветает.
Из бабушкиных сказок Джангар шагнул в мою жизнь и встал в один ряд с мальчишечьими героями тех времен — Чапаевым, Павкой Корчагиным, Д’Артаньяном, Штирлицем. С тех пор они навсегда остались со мной.
А Бумба, счастливая, свободная и таинственная, — так она же была вокруг нас. Немного воображения, и ближайшая стройплощадка становилась хоть горной страной, хранящей в пещерах несметные сокровища, хоть поверхностью чужой планеты. При желании тут появлялись и противники, огнедышащий дракон или инопланетные захватчики, а чаще — совсем не воображаемый рассерженный сторож. Вот только погода подводила. Смена сезонов неподвластна воображению, но на это мы не обижались.
Однако шли годы, я против воли взрослел, и страна Бумба уходила от меня все дальше и дальше. Сначала ушла свобода. Я пошел в школу и больше не мог, как прежде, носиться по дворам и окрестностям Элисты. Потом родился младший брат, и на меня легла ответственность не только за себя, но и за него. Какой бы счастливой ни была мифическая страна, в калмыцком эпосе нет ни золотой рыбки, ни скатерти-самобранки. Счастье всегда добывается тяжелым и упорным трудом.
И все же все эти годы благодатная Бумба и ее герои оставались со мной. В первой уличной драке, когда мне, шестилетке, достался противник намного крупнее и старше меня, в камере КГБ, когда меня убеждали признать оговор стукача, я не мог позволить себе отступить, сдаться. Хан Джангар никогда бы не поступил так, значит, и я не стану.
Много лет спустя меня избрали президентом Республики Калмыкия, и все, что я делал, делал с оглядкой на страну Бумба из бабушкиных сказок. Потому и деньги, заработанные в коммерции, не задумываясь тратил на нужды республики. Но можно ли построить рай на земле?
На самом деле я не знаю ответа на этот вопрос. Зато я понял другое. Предание о далекой благодатной стране есть практически у всех народов, начиная со времен Гильгамеша. Конечно, сегодня большинство этих эпосов известно только специализирующимся на них ученым, но они по-прежнему живут в подсознании каждого человека. Чем, кстати, с успехом пользуется глобальный голливуд, раз за разом штампуя истории о суперменах и в той либо иной степени сказочных странах.
Перефразируя Достоевского, который как-то сказал, что воспитание человека формируется впечатлениями детства, можно сказать, что и наши стремления формируются полученными в детстве идеалами. Поэтому каждый человек стремится попасть в свою страну Бумба. Вот только почему-то получается так, что сейчас каждый пытается построить ее сам для себя, не считаясь ни с ближними, ни с дальними окружающими.
А так не бывает. Буддисты знают, что любое сделанное тобой зло рано или поздно вернется, не к тебе, так к твоим детям или внукам. Да и многие из нас сталкивались с таким в реальной жизни. Выходит, все, с чем мы сейчас столкнулись, — это лишь отголоски зла, сотворенного в прошлом каждым человеком и всем человечеством в целом.
Но в этом случае, если мы все не изменим свое отношение к жизни, природе и друг к другу, нам и вправду не стоит ждать ничего хорошего. Так и до апокалипсиса недалеко.
Не случайно одной из моих первых инициатив на посту президента Калмыкии стала подготовка и принятие Степного Уложения (Конституции) республики, в которое (опять же по моему настоянию) был включен пункт об ответственности каждого ее жителя за все происходящее вокруг. Страна Бумба не возникает в одночасье из ниоткуда, ее можно создать лишь общими усилиями, помогая друг другу. Но пока мы растаскиваем ее по кусочку, каждый на строительство персонального рая.
Колонка Кирсана Илюмжинова опубликована в журнале "Русский пионер" №100. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
- Все статьи автора Читать все
-
-
28.11.2024Как стать миллиардером 2
-
25.09.2024Вовсе не элементарная частица 2
-
30.04.2024В каждой ноте любовь и надежда… 0
-
16.12.2023Всегда не готово 1
-
22.11.2023Я выхожу туда, где тени 0
-
03.10.2023Небуранный полустанок 1
-
11.07.2023Строго по рельсам 1
-
15.01.2023Чабан в буране 1
-
27.11.2022Тайган в неволе 0
-
06.07.2022Я ищу потерянный луч 0
-
10.05.2022Наше время еще не вышло 1
-
15.03.2022Я не умею милости просить 0
-
Комментарии (1)
- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
Оловянные кровли –
Всем безумным приют.
В этот город торговли
Небеса не сойдут.
А.А. Блок
Есть ли, нет ее невинней, в человеческой глуши,
в чем-то не найти наивней, поэтической души,-
золотистая остылость света, тоскливость тусклеющих вод,
в зыбком мире, что в сердце Поэта, печаль о свободе поет,-
но пусть желанной, угодной, да никуда не деться,
коль лишь свободой холодной, сердцу разве согреться.
Суждено не зря мир Божий жизни, что тут ни говори,
превозвысить раз уж иль принизить, но одухотворить,-
хоть грустно наблюдать, как холод листья косит,
да нечистые страсти, ведь творят же не то еще,-
что лето вдруг опять, в промозглейшую осень,
превращая отчасти, человека в чудовище.
Сквозь всё, что видится зримо, вдруг незримое узри,
нередко внешнее лживо, истина не зря внутри,-
но лишь они, вне сомнений, туда приведут,
коль внешнее же ступени, ведущие внутрь,-
пускай ничуть ни неспешнее, чем мир к свету утреннему,
лишь опираясь на внешнее, проникают к внутреннему.
Пока под чарами паря, не понимая, что творя,
когда вдруг листья разлетаются, ведь так и дали оголяются,-
спросит осень просто, но сурово,
с трепетной растительности всей,-
и дарить ей будут кроны снова, спелую красу своих ветвей,
да не удовлетворясь обновой, всё отдаст она на суд зиме.
В жизни же, что порою так упоительна,
своей ненасытной жаждой,-
раз мороз и огонь, равно очистительны,
по-своему просто каждый,-
одной лишь благо берется данью:
благодаря страданья старанью.
Да пускай без сострадания, мир всегда лепят страдания,
но всякий раз по-разному, ведь сладка драма разума,-
чрез все хитросплетения, ярких красок и хмурости,
сквозь сырость свою и хлад,-
не зря в природе осенней, откровенья есть мудрости,
где сути бесценный клад.
Одни огни гони, другими грейся,
но никогда над ними лишь не смейся,-
по желтым, по жалким, поверженным листьям,
пожухлым, поникшим, покорным судьбе,-
легко, разбежавшись, подняться же мыслям,
до дум вдруг о будущем и о себе.
Неумолимо коль строго, что изреченный вдруг звук,-
на бремя бренности Богом, обречено всё вокруг,
и для всего раз итогом, означен замкнутый круг,-
мелькнет ли мотылек, цветок ли отцветет,
мигнет ли огонек, листок ли отпадет,-
во всем, во всем намек, на то, что все пройдет.
Любовью ли, молитвой, беззащитны и защищены,
на лезвии коль бритвы, на время лишь же пощажены,-
смысл ловя созвучий, сердцем с Богом говоря,
веря в слова случай, речи вечные творя,-
у Поэтов превосходство, лишь в любви начал,
душ и тел своих сиротства, кто ж ни ощущал.