Классный журнал

Дмитрий
Брейтенбихер

Сценарий ни о чем (сокращенный вариант)

Москва. Ноябрь 2020 года. Суббота, вечер. Мужчина 45 лет смотрит в окно. Сквозь свое отражение видит первый снег

Помню, в школе я очень любил писать сочинения на свободную тему. Было какое-то ощущение легкости и простоты. «Просто — ты»… и твое воображение — пиши, что хочешь. Как правило, это про то, что происходит здесь и сейчас. Потому что в детстве важна именно текущая минута настоящего.

Казахстан. Павлодарская область. Деревня Розовка. Лето 1982 года

Ранним утром ты выгоняешь своих коров на край деревни, где их забирает пастух. Возвращаешься, смотришь на огромное солнце над выжженной степью, вдыхаешь запах полыни. Слышишь неторопливое перебирание копытами удаляющегося стада, сбиваешь своим прутиком пушистые головки одуванчиков, напевая что-то про Красную армию, и неожиданно наступаешь в свежую коровью лепешку. Сандалик с хлопаньем присасывается и остается там. А ты должен принять очень важное решение: идти как есть, в одном сандалике и голой грязной (даже после вытирания об траву) ногой, или попытаться достать, поборов тошноту и испачкав еще и руки.

Решение найдено вместе с палкой, при помощи которой выковыривается сандалик и в виде гордого, хоть и грязного, знамени торжественно несется домой.

Казахстан. Река Иртыш (Ертис). Июль 1983 года

А вот вы с семьей приехали на Иртыш купаться. Ты бежишь по крутому склону к воде, а родители спускаются с маленькой сестрой позади. Тебе не терпится первому прыгнуть в воду. Вдруг понимаешь, что разогнался с горки слишком быстро и уже не успеваешь переставлять ноги — кубарем катишься вниз, собирая кочки, камни и кусты. Испуганные лица родителей, море зеленки — купание отменяется. Сестра плачет.

Город Павлодар. 1 января 1981 года. Вечер

Мама готовит ужин. Ты берешь под столом пустую бутылку из-под шампанского. И начинаешь смотреть в нее на все, как в подзорную трубу. Все кажется странным, вытянутым и зеленым. Потом пугаешься, увидев на дне бутылки каких-то шевелящихся змей, наконец понимаешь, что это отражение твоих пальцев, которыми ты придерживал дно бутылки.

На следующее утро пропадает зрение. Мама таскает тебя по знакомым и незнакомым окулистам. Долгие тренировки глаз с чтением через зеркальце, надеванием бусинок на иголку, рекомендации смот-реть вверх на движущиеся предметы, как результат — секции волейбола и фехтования и, наконец, к 7-му классу отказ от очков. И поход без них с девочкой Юлей на последний сеанс в видеосалон.

Павлодарская область. Деревня Красноармейка. 1986 год

Ты на котловане с деревенскими пацанами. Обжигающе холодная артезианская вода. Ты только что показал все, чему тебя научили на тренировках по плаванию в бассейне при Павлодарском пединституте. Показывал, конечно, не только пацанам. Недалеко на полотенце сидит Ирка Кормильцева со своей некрасивой подругой. Местные пацаны уважительно, оценив скорость и стиль плавания, протягивают сигареты. Ты кашляешь и давишься. Все, включая Ирку, смеются.

Москва. Наши дни

Парадоксально, но со временем, с получением образования и жизненного опыта, само словосочетание «свободная тема» приводит в мыслительный тупик.

Мозг требует какой-то определенности, чьей-то директивы или хотя бы общего заданного направления.

Автор «Парадигмы современного образования» Кен Робинсон объясняет этот эффект снижением с возрастом у большинства людей способности к дивергентному мышлению, умению мыслить нелинейно, находить множество решений задачи и по-разному интерпретировать условия этой задачи и так далее.

То есть общество своими социальными нормами и стандартами образования вырубает из детей, как на производственном конвейере, продукт, максимально подходящий под шаблоны системы.

Причем делается это из добрых побуждений в попытке «предостеречь, подсказать и уберечь от будущих проблем взрослого и жестокого мира».

В детстве ты думаешь: когда я вырасту, я буду свободным делать то, что захочу и когда захочу. Но чем более взрослым ты становишься, тем менее свободным себя ощущаешь.

Павлодар. Улица К. Камзина. 1989 год

Вот ты встаешь в 4:30 утра и тихо, чтобы не разбудить родителей, с которыми поругался накануне вечером, выражая свой внутренний протест, выходишь из квартиры. Ты идешь не к друзьям, а на автовокзал. И на автобусе уезжаешь к деду в Розовку. Тебя ищут меньше суток. Приезжают родители и участковый. Тяжелый разговор. Но тебе кажется, ты отвоевал свой небольшой кусочек взрослой свободы.

Павлодарская область. Совхоз «Черноярский». 1990 год

Лагерь труда и отдыха, 9-й класс. Инга, которая тебе нравится, из 10«Б» возмущается в автобусе по дороге на поле совхоза «Черноярский» по поводу работы под дождем, в грязи без сапог. Ты поднимаешь бунт, и еще шесть человек отказываются работать. В ответ вас оставляют без обеда. Деревенские ребята приносят картошку, которую печешь на костре. А вечером после дискотеки поцелуи за клубом до синих губ. Друзьям почему-то врешь, что подрался с «местными». Видимо, это звучит более мужественно. В конце сезона всех шестерых «разбирают» на школьном комитете и штрафуют на 50 процентов зарплаты. Родителям объясняешь это произволом школьных властей против социальной справедливости.

Алматы. Капшагай. 1991 год

Вот вы с родителями и с группой туристов приезжаете в Алматы, тогда еще Алма-Ату. Едете на Капшагай. Там волейбол, а ты в свои почти 16 уже играешь за сборную школы. Она — волейболистка из Томска, и ей 25. Ты помогаешь подкачать мяч. Вечерняя прогулка. Разговоры, смех. Ночное купание. Отец нелепо маскирует перед мамой и сестрой твои ночные отсутствия. Неделя настоящей взрослой жизни.

Москва. Наши дни

А теперь ты вырос, смотришь на этот мир через бруствер, выстроенный для тебя обществом, и вертишь в руках винтовку навязанного тебе целеполагания.

Ты разучился быть свободным и жить настоящим.

Ты пытаешься в оптику прицела поймать «свободную тему». Но только оптика эта настроена на конкретику, на узкую и понятную цель в будущем. Мелькание перевода с одной цели на другую дает мутное калейдоскопическое понимание огромности выбора и паническое чувство невозможности определиться.

Но главное — это отсутствие свободы отказаться от винтовки и вылезти из окопа.

Безусловно, тезис спорный. И кто-то скажет, что сейчас, с развитием социальных сетей и горизонтальным распространением информации, новыми образовательными программами, все уже давно не так.

И сейчас, наоборот, интерес к чтению, да и в целом к чужому мнению радикально упал на фоне роста потребности и возможности самовыражения.

Внимание каждый старается сконцентрировать на себе. Свое внимание к своему «я» и внимание окружающих — наших близких, круга друзей, наших партнеров и клиентов, аудитории читателей, даже врагов и антагонистов.

Именно человеческое внимание становится главной валютой нового века.

Принято считать, что с развитием социальных сетей мы перешли к новому виду нарциссизма, самовыражения: каждый имеет возможность создать себе образ (удовольствие творца), аудиторию (удовольствие эгоиста) и контент (сам себе СМИ). Думаю, это не изобретенное явление, всего лишь очередное средство.

Новосибирск. Дом ученых Академгородка. 1997 год

Ты стоишь на сцене. Тысячный зал аплодирует удачной и, что немаловажно, тобой придуманной и поставленной репризе. А ты… Ты ищешь глазами 8-й ряд, 22-е место у прохода, где сидит та, ради которой это все…

Банкет после капустника или КВН, где… скажем мягко, твоя романтическая беспечность вызывала эмоциональные волнения широких масс. (Детальные описания здесь опущены из этических соображений.)

Москва. Ноябрь 2020 года

Зачем мы так самозабвенно, с упоением и трепетом пишем про себя, про свое видение мира, отношение к ситуации? Зачем так яростно снабжаем мир нашими фотографиями? Зачем стремимся в зеркале соцсетей, как в зеркале в спортзале, выпрямиться, поиграть мускулами, поправить галстук?..

Парадокс эпохи относительной информационной свободы в том, что мы по-прежнему бежим от одиночества, и от него количество коммуникации не спасает.

Ведь оно так же редко, как и 20 лет назад, переходит в качество. И наша шокотерапия острыми формулировками и сочными хайпами, наше стремление использовать все инструменты социологии и психологии в борьбе за привлечение взглядов только подтверждают тот факт, что мы нужны друг другу.

И если основным двигателем коммуникации в информационном и физическом смыслах являются боль и удовольствие, страхи и желания, еда и секс, то основной целью — свобода.

Свобода от непризнанности и одиночества, от бремени выбора и паттернов мышления.

Свобода от заданной темы.


Колонка Дмитрия Брейтенбихера опубликована в журнале "Русский пионер" №100. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".