Классный журнал

Бродская
Амигдала человечества яростно пульсирует
Жить на нашей планете, если перефразировать Теренса Кемпа Маккенны, — словно быть заключенным в прекрасное произведение искусства. Ведь все это великая красота — наш мир и любовь, которую его обитатели делят друг с другом, хрупкий баланс созидания и разрушения, тишина, которая хранит в себе каждое дыхание живого существа.
Это истина. Несмотря даже на мальтузианскую рыночную экономику, которая сегодня тотально удерживает мировое развитие и является, таким образом, настоящим пиратством.
Что я называю «пиратством мальтузианской рыночной экономики»? Я говорю о глобально внедренной модели управления средствами, главная цель которой — перераспределение доступа к ресурсам от бедных к богатым. Но ведь слово «экономика» происходит от греческого «oikonomiká», что в буквальном смысле означает «управление домашним хозяйством», поэтому по-настоящему целью оптимально функционирующей экономики является подготовка, производство и распределение ресурсов — равномерно и справедливо среди всех жителей Земли.
«В конце концов, нет особого смысла описывать ту систему, которой она на самом деле не является». Стаффорд Бир.
Рыночная экономика не управляет этим мировым «домохозяйством» эффективно. Рыночная экономика отбирает, грубо говоря, мебель у домов, для того чтобы заставить ею чердак, пока тот не рухнет. Она движима единственной целью — создать финансовую прибыль, что вообще-то в природном мире понятие довольно абстрактное.
И создание этой прибыли очень часто влечет за собой вещи, абсолютно противоречащие биологической природе людей. Например, водитель такси может заработать намного больше, если просто высадит беременную женщину на обочине, потому что у той нет денег, чем если отвезет ее в госпиталь бесплатно. Намного более выгодно выписать больному нескончаемое количество антидепрессантов, чем постараться поддержать его в стремлении прийти к здоровью через фитнес, диету, стоицизм и общественную жизнь.
Будучи разными и находясь внутри собственных разногласий с внешним миром, прячась внутри вредных привычек и нарушенных коммуникационных навыков, мы все очень часто изуродованы моральными травмами и социальным окружением, наши сердца и умы пульсируют в прерывистом темпе искренности и восторга, отчаяния и ликования — стремящиеся соединиться, но при этом боящиеся протянуть руку ближнему.
И ведь настолько выгодно, взяв верх над природными ресурсами, производить и поставлять оружие бедной и бесправной молодежи, вовлекая ее в свое предпринимательское пиратство. Аплодисменты! Смерть и разрушения покоряют внешние границы так же, как наши собственные выстроенные стены истощают наши сердца.
Выгодно давать взаймы деньги под проценты странам и обществам, сужая для них круг и обрекая на вечную долговую кабалу. Бизнес дарит нам соблазнительно холодную иллюзию безоговорочного признания, которого не могли дать нам наши родители. И мы не уверены, что заслуживаем этого признания.
Выгодно уничтожать бульдозером дикие земли, которые нужны для сохранения биологического разнообразия на планете, чтобы освободить место для скота или соевых ферм, — цветы в лесу пахнут слаще, когда сгорают. И это все также отлично вписывается в философию мальтузианской теории.
Но раз уж я верна социальной роли, то, считаю, должна видеть мир, подвластный изменениям.
Мне представляется будущее, в котором состояние свободы заменило дисфункциональное стремление к ней или свободному господству, в котором на место неуклюжих танцев противоречий, где слабый уступает место сильному, пришло стабильное состояние общественного равноправия, где потребности каждого человека ценятся одинаково и востребованы, выражены и взаимно уважаются. Ведь путь свободы рассматривает «противоположность» как нечто, что должно быть принято, не завоевано, — точно так же мы приспосабливаем свой собственный стиль к стилю других людей.
«Это просто выбор, который мы делаем прямо сейчас, — между страхом и любовью». Билл Хикс.
Мне представляется экономика, которая делает то, что должна в своем первоначальном замысле. Оптимально функционирующая экономика создает равный доступ к ресурсам на всем ее цикле — производства, распространения и переработки, при этом минимально влияя на окружающую среду и с минимальными затратами человеческого труда ввиду появления автоматизированного. Ведь в доступной безотходной кибернетической ресурсной экономике добровольный человеческий труд куда более легок для самих людей, чем текущий в рыночной, — не в последнюю очередь благодаря присущей ей прозрачности и отсутствию структурного подавления.
Я предлагаю представить себе такую культуру, которая могла бы возникнуть на этих основах. Сколько разных оттенков могут придать души, освобожденные от тирании постоянного подавления, холсту экономического равенства! Какие узы единства могут расцвести в лучах доступного изобилия и какая может сформироваться психика у освобожденных от всего этого детей?
Ментальное небо
В отсутствие подлинной экономики на долю общества выпадает бремя обеспечения условий, чтобы эта производственная машина продолжала функционировать. В такой ситуации семьи все время должны стараться соответствовать обществу, быть частью его, а не идти каждая своим путем. Поэтому вместо сообществ, основанных на семейных ценностях, искренних отношениях и взаимопомощи, сейчас они построены на соперничестве, нам приходится конкурировать, чтобы продать свой труд в обмен на доступ к ресурсам. Один за одним гаснут огни.
Загрязнения на всех уровнях воспламеняют наши мозги, амигдала человечества яростно пульсирует при наших попытках присоединиться к животным, стоящим на пути вымирания.
Любая цивилизация, развивающаяся по схеме мальтузианской рыночной экономики, приходит к своему логическому завершению — то есть возрастанию дисфункций и дестабилизации окружающей среды.
Такая реальность полна перекосов, ее пары, пропитанные стрессом, токсичны для вдохновения и ядовиты для творчества — точно так же, как гигантские бездушные здания финансовых институтов закрывают наше небо, душат нашу способность смотреть за пределы существующих рамок.
Но в нас достаточно сил представить себе систему, в которой отказ от насилия возникает из истинной экономики, человечество освобождается от режима выживания и рабских долговых оков и люди массово возвращаются к стандартно заложенному режиму эмпатии и творчества. Это будущее, в котором все системы работают гармонично и движутся в согласии по траектории любви.
Будущее, в котором глубоко раненные люди, застрявшие в мучительной петле постоянного страха нестабильности, будут окутаны миром безусловной заботы, который подпитывает и дает поддержку, в котором мы нуждаемся и заслуживаем, — мы вырываемся из пике и исцеляемся.
Колонка Анны Александры Марии Бродской опубликована в журнале "Русский пионер" №99. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
- Все статьи автора Читать все
-
-
07.12.2020Отец и Дочь 1
-
Комментарии (2)
- Честное пионерское
-
-
Андрей
Колесников1 731Февраль. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 5759Доброта. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 7765Коллекционер. Анонс номера от главного редактора -
Полина
Кизилова8604Литературный загород -
Андрей
Колесников12195Атом. Будущее. Анонс номера от главного редактора
-
- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
Теперь тебе не до стихов,
О слово русское, родное!
Созрела жатва, жнец готов,
Настало время неземное…
Тебе опять готовят плен,
Тебе пророчат посрамленье,-
Ты - лучших, будущих времен
Глагол и жизнь, и просвещенье!
О, в этом испытанье строгом,
В последней, в роковой борьбе,
Не измени же ты себе
И оправдайся перед Богом…
Ф.И. Тютчев
Есть в ветхости заветов Божьих,
непостижимый смертным смысл,-
что воплотиться полностью не может,
но всё же требует: стремись,-
неминуемо мимо, ведь промчат времена,
и промчимся мы с ними, что и мир, навсегда.
Как в глубине природных недр, огонь есть в холоде веков,
который, то бывает щедр, а то коварен да суров,-
так что-то есть в чеканных профилях царей,
что таит нечеловеческую тяжесть,-
однако вдруг окажется всего живей,
пусть погубит, но к бессмертию обяжет.
Ведь, что нет же здесь небес победительней,
чем после очистительности грозы,-
но есть что-то от судеб поразительных,
в пронзительности мартовской бирюзы,-
не зря вдруг в не безмерном, коль заболевая неверьем,
теряют меру верно, злоупотребляя доверьем.
Смещает в прошлое всё преходящее,-
раз уж ход времен неотвратимо,
вмещая будущее в настоящее, право выбора необратимо,-
но коль нет гарантий возгораний, как здесь того велит закон,
то пускай огонь не знает граней, и волей не обуздан он,-
да все равно ведь, что и мир, времен един же в мире ритм.
Не зря раз вдруг пасует мысль, где обретаются судьба и дом,-
есть в бренности природный смысл,
что постигается людьми с трудом,-
да коль же, хладом покорены, уж поредели кроны,
и в сквере, снова разоренном, остались лишь вороны,-
хоть нипочем влюбленным, но время непреклонно.
Не превратиться чтобы вдруг в мишуру,
пусть всё имеет тут свою кожуру,-
о жизни многое ли знаем, увы, слепым сродни,
лишь обнажая обожаем, когда предмет любви,-
всё сложное раз так же просто, как всё простое сложно,
не в этом же ли мира остов, понять только и можно?
Как вор громче всех, кричит: «Вора держи!»,
а лжец больше всех, винит правду во лжи,-
не так ли совратить, и национализму лишь,
объявивши нацию высшей расой,-
затем чтоб превратить, самим же созданный фетиш,
вдруг в послушное пушечное мясо?
Что же ни делай в мире еще бы, в малой хотя бы толике,
чтобы поменьше было чудовищ, в человеческом облике,-
да пусть кто-то хочет, чтоб волки не ели зайцев,
а кто-то чтоб зайцы ели волков,-
но, однако, сколько, с мечтою же ведь ни знайся,
изменишь ли разве жизни основ?
Неизбежно, что вслед за листвой, исчезают и снега весной,-
хоть давно уже к тронам, здесь былого нет пиетета,
пусть всё с места не стронуть, Западного менталитета,-
да, подобно Солнечной системе,
на задворках Млечного Пути, предстоит России непременно,-
у Европы на задворках расцвести.
Или три редактора правили текст?
Скорее всего - каша в голове у автора строк.
Редкостная чепуха в статье.