Классный журнал

Лиана
Давидян

Лоскуток к лоскутку

Знаете ли вы, каково на ощупь послевкусие?..

Не то, которое учат искать на нёбе в школах сомелье. Не то, которое закрепляется кусочком сыра с плесенью после чревоугодного ужина. И даже не то, которое оставляли любимые бабушкины пирожки, схваченные первыми со сковородки. У каждого из них свой безошибочно угадываемый вкус и аромат, но… можете ли вы его осязать? Закрыть глаза, представить, что вы медленно ведете рукой по поверхности. Какая она? Шелк? Мягкий ворс? Проведя ладонью в одну сторону вы встречаете сопротивление, обратно вы скользите, погружаясь в негу мягкости. Бархат? Бархат!

С некоторых пор я стала оценивать происходящее в жизни по послевкусию, которое оставляют беседы, люди, события. Можно их, конечно, складывать в воспоминания, рисовать выводы, плести мечты. Но память удивительным образом смазывает и утрамбовывает информацию, оставляя в чистом виде ощущение. Было ли оно приятным? Обволакивало ли мягко и достойно так, как это может сделать только бархат? Или оно только с виду бархатное, а с тобой остается скрипучий привкус синтетики? Как часто, подчиняясь выбранно-навязанной жизненной роли, мы притираемся в синтетических, с претензией на естественность, отношениях, после которых единственно верное решение — прийти домой, принять душ, смыть наэлектризованность и густо пропитать кожу кремом, до бархатного состояния.

Искусственность, недосказанность, притворство, умалчивание, зависимость — да мало ли разноцветных и разнофактурных тканей лоскутками вшивается в наше покрывало жизни. Бессмысленно пытаться их игнорировать, а тем более вырывать узелками связанные нити. Покрывало разойдется по швам, и незащищенность, неуютность, нелепость оголят бережно выстилаемый второй слой — бархатный.

Бархат — это волосы матери, с которыми играет младенец, устроившись на ее груди. Бархат — это пузо домашнего любимца, который довольно урчит от поглаживания. Бархат — это теплое утреннее солнце, которое обнимает тебя на прогулке. Бархат — это ленивая беседа с другом ни о чем и обо всем. Бархат — это беспричинная улыбка прохожего. Бархат — это музыка Чайковского, которая идеально аккомпанирует скорости сто двадцать. Бархат — это чашка кофе на высоте три тысячи метров в окружении цветочного ковра. Бархат — это молчаливая прогулка вдоль моря в нетуристический сезон. Бархат — это хорошая книга, которую взапой читаешь до утра… И вечерний час в розовых оттенках неба, когда я пишу эти строки, — это бархатное время. Складывая лоскуток к лоскутку, минуту к минуте, час к часу, воспоминание к воспоминанию, послевкусие к послевкусию, я погружаюсь в бархатный сезон жизни. Он может идти параллельно с обычным, дерганым, интенсивным, ярким, тревожным, прагматичным. А бархатное послевкусие следует как тень. Незаметно и постоянно. Попробуйте его ощутить. Растяните бархатный сезон на всю свою жизнь.

P.S. Моя бабушка на протяжении многих лет не могла простить дедушке, что он купил ей только одно бархатное платье, в то время как у второй невестки их было два. Я ей сочувствовала, плохо понимая причину недовольства. Платье давно истлело. Квартира, в которой оно хранилось, досталась мародерам. Последние свои годы бабушка в основном ходила в ситцевом халате, в карманах которого всегда была половинка лимонной конфеты. И это был истинный бархат.

Колонка Лианы Давидян опубликована в журнале "Русский пионер" №98. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".